История как онтологическая проблема
Предмет онтологии, или учения о бьггии, фактически совпадает с определением философии, т. е. к бытию относятся как действительные (известные и неизвестные), так и только возможные веши89. Все веши пребывают. «Итак, — уточнял Г. Теплов, — все, что пребывает, называться должно бытие. Философам обыкновенно слово Ens»90. Если пребывание присуще всем вешам и имеет единое начало — «Творца и Бога»485, то способ обнаружения в бытии или существование всякая вешь имеет свое, отличное от существования другой веши: «... всякая вешь имеет в себе нечто особливое для своего всецелого пребывания»486. Иными словами, «всякая вещь свое особное существо имеет, своим особым манером или образцом в пребывании себя содержит»487 . «Особное бьггие» каждой отдельной веши можно рассматривать либо со стороны самой веши, в таком случае говорят о ее субстанции или веществе; либо со стороны мысли, и тогда говорят о сущности веши.
Рассуждая о сущности веши, Г. Теплов обычно использовал выражение «существо веши». «То-то самое есть существо вещи, которое у философов называется Essentia. Философы говорят про существо, что оно де делает вешь тем, что она есть»488. Сущность можно отделить от веши только в мысли489. В то же время сущность всякой веши вечна и неизменна490. Сущность в строгом смысле не есть сама вешь, по крайней мере, это вещь лишь со стороны ее мыслимости. Существу веши может соответствовать понятие, оно может выражаться в понятии. В мысли мы имеем дело с вещью со стороны ее бытия. Близок к пониманию сущности веши и тот аспект бытия отдельной веши, который выражается термином вещество. Этот термин сохраняет смысл разумного, мыслимого основания веши, служащего для ее понимания или объяснения, фиксируя в нем два основных смысловых акцента: «для веши», как основа пребывания и «для понимания», как основа разумного объяснения. В то же время, именно интерпретация этого термина дает ряд важных для исторической науки понятий. Прежде всего следует отметить, что веществу соответствуют реальные свойства. Точнее говоря, вещество выражается, проявляется через качества веши. Но при этом оно сохраняет смысл идеальности. Интеллектуальный оттенок вещества схватывается в перцепции, т. е. в своеобразном понимающем восприятии внешних качеств веши. Г. Теплов вводит этот термин в несколько необычном значении, сопоставляя ему русское слово «воображение»491, затем употребляет его в значении «первое понятие»492. Термин «перцепция» сохраняет смысл как чувственного восприятия, так и воображения.
Бытие, или пребывание вешей, может быть двоякого рода.
Все пребывающие веши имеют свой конец, т. е. существуют во времени497. При этом веши, имеющие основание своего существования в другой веши, имеют в этой веши и свое начало498. Для исторической науки значимой оказывается именно эта возможность веши иметь основание своего бытия в другой веши, а не в себе, не в своей сущности. Речь идет о несовпадении причины и сущности. Точнее, имеется в виду внешняя, «привнесенная» причина. В этом, в частности, состоит одно из значений термина «акциденция», которая определяется В.Н. Татищевым в «Лексиконе российской исторической, географической, политической и гражданской» не только как противоположность сущности, но и как причина действия499. Рассматривая «последствие продолжения пребывания», Г Теплов приходит к представлению о переменах, основанных на действии человеческой воли: «Итак, дела только наши и веши переменяются и последствию подвержены, для того, что дела в волю совершенную нашу отданы, а веши смерти временное преклонны»500. Вешь, служащая основанием бытия другой веши, называется причиной. Г. Теплов в этом случае использует слово «вина». «Вина называется все то, что из себя другое нечто производит, а произведение или еффект то, что от вины произведено бывает»501.
Итак, в рационалистической философии, рассмотренной на примере Г. Теплова, видно, как формируется представление о постижимом разумом временном бытии веши, имеюшей начало или причину своего су- шествования в другой веши; причем перемены в порял- ке бытия такой веши зависят от человеческой воли и называются приключениями.
Разум, находящий опору в обоснованной рационализмом онтологии, уже не только обращается к особому историческому бытию, но становится способен принимать участие в конкретном историческом исследовании. Его роль и его сила в этом исследовании чисто восполняющие. Теперь разум получает возможность достраивать картину исторических происшествий; путем умозаключения он может воспроизводить упущенные и неизвестные историку факты. Как писал Ф.Г. Штрубе де Пирмонт: «... что только можно узнать из прошедшего, присоединяя к тому самые верныя и правильныя умозаключения»502. Такая деятельность разума представляет собой не необоснованное умствование, напротив, она гарантирована структурой и порядком самого бытия, а значит, соответствует и строю самой фактической истины.
Еще по теме История как онтологическая проблема:
- Онтологические проблемы философии
- ОНТОЛОГИЧЕСКАЯ ПРОБЛЕМА СОЗНАНИЯ
- I. Онтологические проблемы эстетики
- Тема 3. ОНТОЛОГИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ ФИЛОСОФИИ
- I. Онтологические проблемы философии религии
- I. Онтологические проблемы социальной философии
- РАЗДЕЛ 10 Онтологические проблемы современной науки
- РАЗДЕЛ 2. ОНТОЛОГИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ СОВРЕМЕННОЙ ФИЛОСОФИИ И НАУКИ
- 1. Игра как путеводная нить онтологической экспликации
- 1. Игра как путеводная нить онтологической экспликации
- § 3. Закон соответствия производительных сил и производственных отношений как социологический закон (из истории анализа проблемы)
- Схема русской истории и проблема начала истории
- 3.13. МАТЕРИАЛИСТИЧЕСКОЕ ПОНИМАНИЕ ИСТОРИИ И ПРОБЛЕМА ОСНОВЫ ОБЩЕСТВА И ДВИЖУЩИX СИЛ ИСТОРИИ
- Проблема индукции как проблема эволюции
- § 3. Личность как движущая сила общественной жизни, как субъект истории
- МИФ КАК ВЕРБАЛИЗОВАННОЕ ДЕЙСТВИЕ 1 И КАК ДРАМАТИЗИРОВАННАЯ ИСТОРИЯ ЖИЗНИ