Две методологии — два значения

В научной литературе наряду с термином «качественная методология» широко употребляются его эквиваленты, такие как «качественное исследование», «качественный подход», «качественная социологи», «альтернативная социология», «нетрадиционная социология», «неколичественная социология», «нестатистический метод», «неанкетный метод» и др.

Всего Р. Теш насчитала 45 различных интерпретаций этого понятия21. Нередко они, справедливо отмечает Т. Шанин, «отстоят друг от друга столь далеко, что критики имеют основания назвать “качественную социологию” мусорной кучей. Часто те, кто использует понятие “качественное”, избегают его четкого определения»22.
По мнению В.Ф. Журавлева, «сущностные характеристики качественного исследования, определяющие взаимодействия исследователя и исследуемых, основаны на принципах открытости (отсутствие априорных представлений о предмете исследования), коммуникативности (понимание научного знания как результата коммуникации), процессуалъности (понимание нестабильности, изменчивости предмета исследования), рефлексивности (интерпретация данных и значений с учетом контекста), эксплицированности (осмысление субъективного знания исследователя, его ожиданий и представлений, которые могут повлиять на научный результат), гибкости, требующей использовать названные принципы, следуя специфике исследовательского предмета»23.
Специалисты классифицируют качественные методы по следующим основаниям и на следующие виды: тактика проведения исследования — изучение случая (case study), этнографическое описание, восхождение к теории (grounded theory), история жизни, история семьи, историческое исследование (устная история);
форма представления результатов — преимущественно описательная (дословное описание полученных данных без интерпретаций со стороны исследователя) и преимущественно аналитические (редактирование и систематизация данных, после чего одни ограничиваются кратким комментарием к ним, а другие норовят возвести на их базе мощную концепцию или теорию)24.
Качественные и количественные методы можно определить в позитивном и негативном смысле.
Позитивное значение. В позитивном смысле количественным методом называется только такой метод сбора и анализа первичной информации, который соответствует строгим критериям научного метода, выработанным в естествознании, и отвечает требованиям валидности, надежности, репрезентативности.
Все, что не соответствует строгим принципам, должно быть отнесено к качественным методам в негативном смысле. Качественная социология в негативном смысле будет включать огромное количество исследований, выполненных с нарушением указанных выше требований, проведенных журналистами и плохо обученными количественной методологии социологами (троечниками и двоечниками). Это сотни тысяч исследований, в том числе проведенных заводскими исследователями в 1960-1980-е гг., а также тысячи исследований, проведенных американцами с нарушением требований научного метода.
Подобная социология угрожает благосостоянию и популярности качественной методологии в позитивном, или истинном, смысле. Ее якобы близнецы только дискредитируют альтернативную социологию. Любое новое дело, если оно получило общественное признание, моментально обрастает подражаниями, фальшивками, многочисленными паллиативами. С одной стороны, сонмище подражателей свидетельствует о том, что альтернативная социология действительно востребована обществом, признана наукой в качестве основополагающей научной программы, при помощи которой можно разрешить ряд весьма важных задач, с другой — мода на альтернативное видение социологического исследования привлекает массу неспециалистов, профанирующих научное знание, стремящихся поживиться на его счет, не задумываясь о последствиях, которые вызывает их неуемная деятельность.
Определению качественной социологии в негативном смысле вполне соответствует ее формулировка, предложенная А. Страуссом и Дж. Корбином: «любое исследование, результаты которого не могут быть достигнуты с помощью количественных процедур»25. Т. Шанин именует такое определение сделанным по оста
точному принципу. По существу, так оно и есть: в корзину с надписью «качественная социология» сваливают все, что не успела охватить своим вниманием количественная социология. Формула «на тебе, Боже, что мне не гоже», разумеется, не отражает реального состояния дел в качественной социологии.
Остаточный принцип оскорбителен и непродуктивен не только в сфере науки. Как известно, на протяжении 70 лет советской власти, а также и в постсоветский период на культуру деньги из госбюджета выделяли именно по остаточному принципу. Государственные мужи полагали, что вначале надо профинансировать более важные для страны отрасли, например оборонную промышленность и сельское хозяйство, а затем уже из того, что останется, выделить средства на развитие менее важных областей, в том числе науку, культуру и образование. В результате военно-про- мышленный комплекс вконец разорил экономику страны, сельское хозяйство оказалось не в состоянии прокормить собственное население, а достижения советской науки, культуры и образования признаны во всем мире как наивысший эталон.
Качественные методы в позитивном смысле представляют собой относительно новое явление, появившееся в конце XX в., для которого была подготовлена самостоятельная методология, принципиально отличающаяся от количественных методов. Вслед за Т. Шаниным качественную методологию можно определить как тип исследования, в котором наблюдаемые формы поведения соотносятся с поведенческими стратегиями действующего субъекта, в том числе смыслом, придаваемым им своим действиям.
В позитивном смысле к качественным методам относится лишь небольшая часть эмпирических исследований, проведенных в полном соответствии с требованиями качественной методологии высокопрофессиональными специалистами. К примеру, журналистский опрос, включавшийся в совокупность качественных методов, определенных негативно, уже не войдет в выборку качественных методов, определенных позитивно. Не войдут сюда и исследования, проведенные социологами-дилетантами.
Качественные и количественные методы, определенные негативно, вернее сказать, эмпирические исследования, соответствующие таким методам, смыкаются между собой и образуют широкое поле промежуточной социологии, не относящейся ни к одному из двух методов, определенных позитивно. Подобную ситуацию можно изобразить схематически (рис. 6).
Можно привести массу примеров, почерпнутых из публикаций в «Социсе» и из практики заводской (и не только заводской) социологии, соответствующих количественным или качественным

Рис. 6. Соотношение количественных и качественных методов в позитивном и негативном смыслах

методам в негативном смысле. Гораздо меньше примеров исследований, отвечающих строгим канонам количественной и качественной социологии (в позитивном смысле).
Негативное значение. Одним из защитников качественной социологии в России стал в конце 1980-х и начале 1990-х гг. британский социолог с русскими корнями Т. Шанин. Получив заслуженное признание за рубежом рядом фундаментальных работ по русскому крестьянству, он вскоре убедился в ограниченности познавательных ресурсов традиционной, т.е. количественной, социологии и выдвинул программу совершенно нового подхода к изучаемым явлениям.
Несколько отвлекаясь от предмета разговора, напомним, что в свое время другой зарубежный социолог, также российского происхождения, П. Сорокин, выступил с резкой критикой той же самой количественной социологии, назвав увлечение математическими методами и формальными построениями в духе естествознания «квантофренией». Возможно, что тяготение к качественной социологии — черта исконно русского менталитета. Она проявляется даже на отечественной почве, если учитывать тот факт, что среди нескольких сот тысяч социологических исследований, проведенных в СССР за период с 1960-х по конец 1980-х гг., найдется едва ли два-три десятка таких, которые соответствуют самым строгим критериям научного метода и могут быть отнесены к количественной методологии в позитивном смысле. Подавляющее большинство их либо вовсе не являются количественными, либо сочетают в себе черты обеих методологий.

На теоретические воззрения Т. Шанина огромное влияние оказали идеи Миллса, Блоха, Суизи, Чаянова. Все они стоят вне количественной социологии, придерживаются нетрадиционных взглядов на методы социального познания и динамику социальных процессов. Следуя им, а также взглядам Г. Риккерта и М. Вебера, Т. Шанин разработал вполне адекватную для русского менталитета и русских условий методологию двойной рефлексивности.
Ядро методологии двойной рефлексивности включает несколько взаимосвязанных теоретических концепций: 1) качественную методологию; 2) качественно-количественный интерфейс; 3) двойную рефлексивность. Для их реализации в полевом исследовании социолог должен уметь применять интерактивное наблюдение, связанное с вживанием в изучаемое сообщество, глубокое (или глубинное) интервью с помощью полуструктурированных опросников, а также метод коллективной интеллектуальной поддержки, который был назван автором «длинным столом» (по месту встречи исследователей-полевиков)26.
В крестьяноведении Т. Шанина социологическое исследование превращается в поликультурный диалог. «Здесь исследовательская работа представляет неостанавливающийся процесс диалога, взаимодействия с респондентом и его данными, непрерывный процесс размышления и продумывания постоянно изменяющейся социальной реальности»27.
В качественном исследовании полевая работа социолога предусматривает интерактивное, или прямое, наблюдение, которое постоянно перемежается многомерными глубокими интервью, сбором артефактов (например, предметы крестьянского быта), магнитофонными записями разговоров, которые способны передать не только смысл сказанного, но и оттенки речи.
Сложное выражение «качественно-количественный интерфейс» представляет собой всего лишь сочетание качественных и количественных методов. Вторые направлены на сбор статистических данных при помощи обычного анкетного опроса, непременно подчиняющегося требованиям репрезентативности, их обработку и анализ при помощи математического аппарата. Качественные методы нацелены на другое — выяснение того смысла, какой своим действиям и речам придают крестьяне, шахтеры, учителя. Они обнаруживают скрытый от анкетирования жизненный мир людей — часто нелогичный или вообще алогичный, всегда спонтанный и не категоризируемый в привычных научных терминах.
Т. Шанин буквально настаивает на том, что социолог должен уделять особое внимание многомерному и комбинированному анализу, в котором сочетаются количественные и качественные
характеристики социального действия, объективная и субъективная информация о нем (в терминологии самого автора — интерсубъективный и субъективный срезы реальности).

Примером такого соединения выступают бюджетные исследования, проведенные коллективом российских социологов под руководством Т. Шанина в 1991 — 1997 гг.
Термина «интерфейс», несмотря на попытки Т. Шанина придать ему строгий теоретико-методологический смысл, обозначает давно известное содержание, а именно «связь» и «взаимодействие», но только представшее в модной интернетовской упаковке. Британский социолог хотел всего лишь подчеркнуть, что связь количественного и качественного методов является весьма непростым делом, особенно для неподготовленного социолога, и на это следует обратить пристальное внимание. Два метода, как и получаемые с их помощью данные, очень разнородны («типологическая разнородность»). Гетерогенны также два среза социальной реальности, описываемые при помощи качественного и количественного методов. «Пользуясь термином “интерфейс”, мы стремились подчеркнуть сложную взаимозависимость предполагаемого единства социальной реальности и его фундаментального методологического разделения на объективную фактичность и субъективно полагаемый смысл», — пишет Т. Шанин28.
Правда, о необходимости дополнять статистические данные нестатистической информацией советские социологи говорили еще в 1960—1970-е гг. Правда также заключается и в том, что ни они, ни британский социолог так и не объяснили, каким образом это делается. По большому счету открытие технологии соединения качественной и количественной информации, технологии научно обоснованной и эффективной, «тянет» на Нобелевскую премию и еще ни одному человеку на свете не покорилось. Провозгласить же связь двух методов — еще не означает решить эту фундаментальную проблему.
Концепция двойной рефлексивности у Т. Шанина связывает теоретические категории качественного исследования и качественно-количественного интерфейса со стратегиями полевого исследования интерактивного типа, где используются техника вживания, глубокие интервью, а также коллективная интеллектуальная поддержка в режиме «длинного стола». В центре внимания — взаимное влияние исследователя и объекта. «Рефлексивность представляет собой предположение, что свидетельства (“данные”) никогда не могут быть полностью отделены от влияния исследователя». Двойная рефлексивность подразумевает «субъективность самих объектов — их понимание своего социального и материаль
ного контекста наряду со значимыми (и разнообразными) решениями относительно выбора стратегии действия». Британский социолог называет двойной рефлексивностью «отношение между следующими элементами: а) тем, что наблюдается исследователем; б) интерпретативными действиями исследователя, а также их влиянием на изучаемый объект; в) субъективностью объекта, выражающейся главным образом в том, как он определяет и объясняет поступки и сделанный им выбор. Этот “треугольник” являет собой ядро нашей методологии и ее отправной точкой как в полевой работе, так и в интерпретации результатов, основой ее логической и эвристической силы, а также ограничений»29.
За достаточно сложными формулами у Т. Шанина скрываются следующие явления. То, что наблюдает социолог, например восемь месяцев проживая бок о бок с саратовскими крестьянами (одно из исследований крестьяноведов, в частности В.Г. Виноградова), нельзя расчленить на объект (человек), его действия или речь и придаваемый им смысл. Все это нерасчленимый комплекс, понять который в силах только сам крестьянин: почему он спрятал деньги в заначку, а не отдал жене, чем при этом руководствовался, какое значение имеют эти деньги для крестьянина и т.п. Социолог, исходя из каких-либо априорных соображений, почерпнутых из книг или придуманных самим, не в праве интерпретировать человека, его поступки и речь. Он должен узнать об их значении от самого крестьянина.
Научная интерпретация должна появиться после, а не до акта интерактивного наблюдения или глубокого интервью. В противном случае все пойдет насмарку. Такая интерпретация может:
а) повлиять на ход эксперимента, б) направить ученого по ложному следу. Субъективность объекта означает то, каким образом тот же крестьянин объясняет свои поступки, какие цели преследует, почему он сделал тот, а не иной выбор. Три названных пункта, или «что наблюдается», «как интерпретирует действия объекта ученый» и «субъективность объекта», называемые Т. Шаниным треугольником, составляют отправную точку полевой работы и одновременно схему теоретической интерпретации первичных данных. Позже они дополняются статистическими данными и вместе образуют полную картину изучаемой реальности.
Характерной чертой теоретического акта является то, что он представляет собой не только отражение некоторого объекта (т.е. выступает разного уровня онтологической схемой), но и рефлексию, осознание процесса отражения. И в этом смысле социологическое знание включает в свою структуру (имплицитно или эксплицитно) методологические нормы и принципы. Концеп
туальный аппарат строится на пересечении этих двух гиперплоскостей познавательного процесса. Отличительная черта теоретической рефлексии — ее биомодальность30, которая означает способность одновременно отражать то, что принадлежит субъекту, и то, что принадлежит объекту. Так, в социологии как строгой науке должны четко дистанцироваться язык, на котором говорят исследователь (субъект) и респондент (объект). При этом методологические запреты типа «интервьюер не должен навязывать объекту свое мнение» организуют не только технологию исследования, но и логику развертывания теории.
Важным следствием «треугольной» методологии является «предположение о том, что ни исследователь, ни исследуемый не обладают монополией на понимание коммуникации между ними, ни у кого из них нет привилегии на окончательное знание». Подобная установка очень близка той, которая принята на вооружение в культурной антропологии, а возможно, прямо позаимствована из нее. Ученый действительно не должен обладать монополией на окончательную истину и терпеливо прислушиваться к «субъективности объекта», но окончательный отчет о проведенном исследовании пишет все-таки он, а не крестьянин из саратовской губернии или австралийский абориген, изучаемые нынешними антропологами. Явно или неявно, но ученый привнесет в него свои представления о социальной реальности, проанализирует ее в привычных ему, а не крестьянину, понятиях, выскажет собственные суждения и умозаключения. Конечно, это не монополия, но, возможно, право окончательного решения. Это право Т. Шанин пытается обосновать методологически, заявляя, что «необходимо сохранять баланс между близостью к изучаемому объекту и мерой отстраненности, которая должна обеспечить возможность критической оценки происходящего». Таким образом, двойная рефлексия оставляет именно за исследователем право решающего слова, и с этим необходимо считаться, когда мы взвешиваем преимущества и недостатки качественной социологии.
Т. Шанин прямо заявляет о том, что исповедуемая им интерактивная стратегия полевого исследования возникла в социальной и культурной антропологии, получившей первоначальное развитие главным образом в Великобритании, США и Франции31. Эта традиция основана на наблюдении за жизнью небольшого локального сообщества и ориентирована преимущественно на то, что К. Гирц назвал «насыщенным описанием» (thick description), имея в виду описание не только фактов (анкетных данных и других форм учета), но также намерений и смыслов, понятийного контекста и его динамики.

В культурной антропологии, а теперь и в качественной социологии «связь исследователя с изучаемым сообществом должна быть длительной настолько, что можно говорить о проживании в нем. Процесс сбора данных должен быть “мягким”, подстраивающимся под ритм жизни сообщества. Вопросы должны быть достаточно открытыми для того, чтобы фиксировать неожиданные события и изменяться по мере возникновения новых проблем и источников информации. Вживание исследователя в сообщество составляет часть исследовательской стратегии, обеспечивая ее успех»32.
Собранные таким образом свидетельства нельзя называть первичными данными, с которыми имеет дело традиционный социолог, обработавший пару сотен или тысяч анкет, внесший закодированные данные в компьютер, а затем получивший одно- или двухмерные распределения. Речь идет именно о свидетельствах как элементах нарративного жанра. Нарратив, т.е. самое обычное по- вестование о чем-либо, например о поездке в город ради приобретения новой сеялки или оформления паспорта, постоянно присутствует в сочинениях качественных социологов чуть ли не как главный инструмент познания или источник информации.
Если подобный нарратив, содержащий очень далекие от научной лексики выражения, попытаться перевести на язык анкетного кодирования, как-то классифицировать либо просто попытаться навести в нем систематический порядок, то он исчезает. В преобразованном виде нарратив не представляет для качественного методолога никакой научной ценности. Для количественного социолога только с этим преобразованным документом можно что-либо делать. Он переводит язык аборигена на язык цивилизованного европейца, но не простого, а получившего высшее профессиональное образование в области социологии, а затем манипулирует полученными данными, применяя статистику, группировку, теоретическую категоризацию. Для одного нарратив — конечная точка исследования, для другого — его начало.
Составленная таким способом база данных, считает Т. Шанин, «менее структурированная, но в то же время менее искаженная предварительным отбором, неизбежным при узком анкетном обследовании». Действительно, составленная в академической лаборатории анкета отражает мировоззрение образованного горожанина, никогда или случайно сталкивавшегося с сельской глубинкой. Сконструированные им вопросы действуют наподобие фильтров. Они отсеивают все непонятное и неожиданное как посторонний шум. Понятно, что качественным социологам удается собрать в свои сети все, что выпало в осадок или осталось вне анкетных вопросов традиционного социолога. Непонятно лишь то, стоит этому радоваться или напротив надо сокрушаться.

От постороннего шума, выходящего за рамки поставленных исследователем целей и задач, пытаются избавиться ученые всего мира. Физики, как только чувствуют, что уровень шума превышает допустимые пределы, мгновенно прекращают эксперимент. Он сводит на нет все усилия ученых. Для качественного социолога только того и надо. Он готов двадцать раз изменить цели и задачи, каждый раз подстраиваясь под объект, лишь бы схватить все его особенности. «Мягкие» методы, на которые делают упор как на свое главное преимущество качественные социологи, позволяют лавировать почти бесконечно. В этом есть свои плюсы и минусы.

<< | >>

↑

Источник: Добреньков В.И., Кравченко Л.И.. Социальная антропология: Учебник. 2005

Еще по теме Две методологии — два значения:

- Cоциология семьи - Антропология. Этнография - Гендерная социология - Демография - Домоведение - История социологии - Методы сбора и анализа социологических данных - Общая социология - Первоисточники по социологии - Политическая социология - Социальная безопасность - Социальная работа - Социальная структура и стратификация - Социально-территориальные общности - Социоинженерная деятельность - Социологические работы - Социология культуры - Социология личности - Социология общественного мнения - Социология права - Экономическая социология - Этносоциология -