ДВЕ ОСНОВЫЕ СФЕРЫ ПОЗНАНИЯ

Теперь мы должны исследовать две различные сферы познания как такового: сферу понятий и созерцательную сферу. Мы упомянули о них в конце второй главы, в которой рассматривали различие между wissen (знать) и kennen (конкретно знать).

Под восприятием мы понимаем любую форму ознакомления с чем-либо, когда объект предстает перед нами и непосредственно открывается нашему сознанию. Следовательно, наше понятие восприятия шире, чем простое чувственное восприятие. Когда мы слушаем бетховенскую симфонию, то, в соответствии с нашим значением восприятия, мы воспринимаем не только звуки, но также и мелодию, гармонию — всю симфоническую структуру, и прежде всего — музыкальную красоту. Во время прослушивания симфонии все эти вещи живо предстают перед нами и открываются нашему сознанию. Восприятие Б этом смысле слова характеризуется тремя особенностями.

Во-первых, объект ознакомления предстает перед нами непосредственно и как таковой. Мы не приходим к нему косвенно, каким-либо индуктивным или дедуктиным путем — он, так сказать, лично является нашему сознанию. Мы находимся в прямом непосредственном контакте с ним самим.

Во-вторых, объект открывается нашему сознанию в своем существовании и в своей сущности. Он обращается к нам, он информирует нас о себе самом. У нас возникает уникальный контакт с ним. Воспринимаемый объект оплодотворяет наше сознание и сообщает ему знание.

В-третьих, объект нам дан в созерцании, инту- итивно, т. е. он открывает нашему сознанию свою сущность. Мы лучше поймем суть этих трех особенностей восприятия, если сравним восприятие с другими формами "сознания о чем-то".

Мы уже заметили, что восприятие отличается от любой формы умозаключения самопредставленной данностью объекта. Если мы видим огонь, то в этом случае огонь нам дан как действительно существующий. Если же мы видим дым и заключаем отсюда, что где-то должен быть и огонь, то в таком случае нам явно дан только дым, а не огонь. Если же мы узнаем о чем-то от других людей, то объект, о котором мы что-то узнали, в еще меньшей степени дан нам. Если нам сообщают, что за углом горит огонь, то воспринимаем мы только человека, рас- сказывающего нам об этом. Мы слышим его слова и понимаем их значение, однако сам факт горящего огня нам не дан.

Если мы представляем себе лицо друга и актуализируем наше знание о нем, то это лицо не дано нам. Оно лишь представлено. Мы имеем ясное сознание того, что объект, который мы себе представляем, в действительности не находится перед нами.

Противопоставив восприятие другим формам ознакомления, таким, как умозаключение, информированность или обыкновенное представление, мы, тем самым, лучше выяснили сущность первой особенности восприятия: самоосуществляющейся данности объекта.

Вторая особенность восприятия, которую мы можем назвать оплодотворяющим контактом между объектом и нашим сознанием, становится очевидной, если мы сравним восприятие с представлением. Объект, данный нам в представлении, не сообщает сознанию никакого нового знания. Объект раскрывается не сам. Здесь наблюдается другой род контакта между объектом и сознанием — объект не обращается ко мне, не обогащает меня. Я не узнаю ничего нового, а лишь актуализирую специфическим,интуитивным образом мое знание об объекте.

По всей видимости, плодотворный контакт с объектом есть та особенность, которая отличает все формы ознакомления от всех форм актуализации знания об объекте. В результате умозаключения мы также узнаем что-то новое. Мы принимаем к сведению факт и, таким образом, обогащаемся за счет объекта. Нечто похожее наблюдается и тогда, когда мы узнаем что-либо от других. Тем не менее, мы видим, что плодотворный контакт восприятия отличается от контакта всех прочих форм ознакомления, поскольку он является непосредственным и объект сам обращается к нам, открывается нашему сознанию без посредников. Эта непосредственность придает обогащающему нас контакту совершенно уникальный характер. Так как объект или факт сам обращается к нашему сознанию и порождает знание в нашем интеллекте, такое оплодотворение необычайно полно и интимно. Таким образом, оплодотворяющий контакт по причине своей непосредственности является второй характерной особенностью восприятия, хотя он свойствен — в ином виде — и другим формам ознакомления.

Третья черта восприятия — его интуитивный характер — ярче всего проявляется при сравнении восприятия с актом выражения мнения. В любом декларативном предложении мы точным образом формулируем то или иное положение вещей. Кроме того, с помощью субъективного понятия и предиката мы выражаем отношение к определенным объектам. Но сами эти объекты не даны нам. Мы только формальным образом ссылаемся на них. Мы не воспринимаем их, а подразумеваем.

В первой главе мы говорили об отличии ознакомления от утверждения или суждения в строгом смысле. Мы подчеркивали, что при ознакомлении объект тем или иным образом дан нам, пусть не всегда и непосредственно, — в то время, как в акте суждения утверждаемый факт вообще не дан нам. Мы, так сказать, устанавливаем его. Мы утверждаем его через суждение. Утверждение включает в себя акт мнения. При этом различные части, члены факта, мы обозначаем словами.

Нам важен теперь этот акт составления мнения постольку, поскольку он служит примером отсутствия интуиции. Читая лекцию, мы относим каждое сказанное нами слово к определенному объекту, выражая таким образом свое мнение. Хотя мы в высшей степени точно и рационально ссылаемся на него, объект этот не раскрывает свою сущность. Мы касаемся его посредством понятий и при этом очень точно описываем. Если мы теперь сравним ситуацию, наблюдаемую при составлении мнения, с самораскрытием объекта, то ясно усвоим существо интуитивной данности. Думая о друге, мы часто пытаемся представить себе его лицо, — мы делаем это, чтобы вступить в интуитивный контакт, добиться более тесного, более интимного соприкосновения с его индивидуальностью, чем это имеет место при обыкновенном составлении мнения, когда мы лишь направляем на него нашу мысль. По сравнению с последним, представление имеет явно интуитивный характер, хотя и составление мнения обладает своими преимуществами, поскольку оно специфичнее и точнее.

Интуитивный характер восприятия выражен несравненно глубже интуитивного характера представления. Однако оппозиция представления и мнения помогает нам лучше понять интуитивный характер восприятия — увидеть тот факт, что этот признак представлен в восприятии в своем высшем проявлении. Представление и воображение разделяют этот признак с восприятием, но в них он менее отчетлив, — в то время как контакт с объектом, наблюдаемый при составлении мнения, вообще неинтуитивен по своей сути. Однако интуитивного характера лишено не только мнение, но и умозаключение. Познаваемый путем логического вывода объект открывается моему сознанию опосредованно. Сравним знание о пожаре, который мы наблюдаем непосредственно, с тем знанием, которое мы получаем, слыша сирены пожарных машин. Только в первом случае объект, реальный пожар, открывается нашему сознанию в своей сущности.

После этого краткого рассмотрения существа восприятия мы можем перейти к теме этой главы: к двум основным сферам познания. Для этого необходимо различать два совершенных качества восприятия. Первое состоит в том, что восприятие является самым непосредственным и совершенным способом ознакомления с действительностью. Существование чего-либо открывается моему сознанию самым прямым образом, когда я воспринимаю его. Самоосуществляющаяся данность объекта информирует меня о его наличном бытии и о его сущности самым непосредственным способом.36 В этом отношении восприятие занимает привилегированное место среди всех форм ознакомления.

Это преимущество восприятия связано с духовным присвоением объекта. Оно связано также со знанием, порождаемым в нашем сознании восприятием. Оно относится к понятийной сфере, которая как мы уже видели, включает в себя как ознакомление, так и знание.

Восприятие однако имеет еще одно совершенное качество. Оно как таковое является теснейшим контактом с объектом. Даже после того как я полностью познал объект, так что восприятие ничего не может добавить к моему знанию, тем не менее мое схватывание объекта в его непосредственном присутствии, соприкосновение моего сознания с ним и возникающее при этом уникальное духовное обладание продолжает сохранять некую интимность, имеющую независимую ценность. По- знание как таковое представляет собой особую форму интеллектуального единения с объектом.

Наша задача показать в этой главе, что такое объединение имеет два различных измерения. Первое из них — это совершенствование собственно познания, второе — интимный, реальный контакт, самое непосредственное и полное обладание объектом. Наш интеллект прикасается к нему и оказывается "лицом к лицу" с ним.

Первое измерение нашего "единения" открывается в присвоении объекта. Это происходит при ознакомлении с чем-либо и продолжает иметь место в нашем знании, как актуальном, так и надактуаль- ном. Первое совершенное качество восприятия заключается в том, что восприятие является привилегированным источником ознакомления и, тем самым, присвоением знания. Это качество относится к тому, что мы назвали понятийной сферой восприятия.

Второе измерение единения с объектом открывает еще одно совершенное качество восприятия. Даже после того как ознакомление с чем-либо завершено и совершенное знание достигнуто, продолжающееся восприятие объекта имеет своим следствием особое, интимное и непосредственное единение с реальным объектом. В противоположность этому, обыкновенное надактуальное знание продолжает существовать даже тогда, когда сам предмет непосредственно уже не предстает перед сознанием.

Даже самое совершенное знание не смогло бы заменить эту особую сторону контакта и единения с объектом, открывающуюся при восприятии — это пребывание рядом с объектом, ставшее возможным в результате восприятия.

В этом пребывании рядом с ним нас больше не интересует вопрос: каков он? или ответ на этот вопрос: он таков. Нас занимает исключительно единение с ним, единение "лицом к лицу". Восприятие обеспечивает нам его наряду с возможностью получить знание об объекте.

Это второе совершенное качество восприятия относится к другой, а именно к созерцательной сфере, к духовному "обручению" с объектом.

Итак, существует два вида интеллектуального контакта с объектом. Первый имеет свою кульминацию в знании об объекте, второй — в интеллектуальном "обручении" с непосредственно присутствующим объектом. Следовательно, познание, в широком смысле слова, имеет два измерения, представлено двумя видами духовного обладания бытием: по этим двум направлениям и происходит движение нашего интеллекта. Восприятие — это основа того и другого. Для стремящегося к обладанию познания оно — исходная точка. Для интеллектуального " обручения" — завершающая стадия.

Поэтому восприятие имеет два совершенно различных качества, две сильные стороны. Во-первых, оно обладает способностью инициировать в человеке познание воспринимаемого объекта и при этом имеет своим следствием совершенно особую форму духовного обладания объектом — знание. Во-вторых, в самом восприятии как таковом, после того как завершилось раскрытие объекта, заключен интимный, живой контакт с объектом, совершено статическое обладание, которое не может быть заменено никаким другим отношением к объекту. Несмотря на большое различие между понятийной сферой и созерцательной, и та и другая тесно связаны. Знание играет важную роль в созерцательном обладании объектом. Чем совершеннее наше познание объекта, чем больше мы о нем знаем, тем интимнее будет наше интеллектуальное "обручение" с непосредственно присутствующим в восприятии объектом.

Это созерцательное пребывание рядом с предметом, самое непосредственное и полное обладание им, точно так же как знание в противоположность ознакомлению, — имеет статический характер. Тем не менее, оно существенно отличается от статического знания, которое мы отделили от ознакомления во второй главе. Созерцательное "обручение" отлично как от ознакомления, так и от знания, поскольку оно уже не связано с понятийной сферой, которая насквозь определяет последние.

Здесь речь идет о трех различных вещах: о контемплативном обладании, о статистическом знании и о динамическом ознакомлении с чем-либо. Контем- плативное обладание похоже на знание тем, что и то и другое имеют статический характер. С ознакомлением оно совпадает в том, что также является актуальным и совершенно сознательным. Но своей темой такое обладание радикально отличается как от статического знания, так и от ознакомления. В то время как статическое знание и динамическое ознакомление определяются понятийной темой, в контемплативном обладании доминирует тема интеллектуального "обручения" с объектом.

Мы должны однако подчеркнуть, что в нашем когнитивном контакте с сущим созерцание играет роль только по отношению к определенным объектам.

273

18 Зак.3069 Если мы хотим ознакомиться с каким-нибудь практическим объектом — например, механиз- мом — для того чтобы использовать его по назначению, то в этом случае мы заинтересованы лишь в его познании, а не в интеллектуальном единении с ним, которое может обеспечить только воспринимающая интуиция. При этом, мы имеем в виду нечто иное, когда говорим, что наши прагматические интересы накладывают ограничение на наше познание объекта. Здесь идет речь о том, что при изучении устройства машины для нас важен только понятийный контакт, ведущий к конкретному знанию, а не тот, который имеет место в полном контемплативном обладании. С другой стороны, если мы рассматриваем произведение искусства, то желаемый духовный контакт с объектом заключается не просто в знании о нем, а в полном обладании им в его живом присутствии. Только этот когнитивный контакт, являющийся условием нашего наслаждения произведением искусства, и допускает обручение с раскрывающимся перед нами объектом в познании и через него. В этих случаях ознакомление имеет единственный смысл: сделать возможным полное обладание и вытекающее из него наслаждение объектом.38 Не все возможные объекты познания являются также и объектами созерцательного обладания. Контемплативная сфера может включать в себя людей — в том числе и исторические личности — или все объекты, обладающие ка- чественной ценностью — такие, например, как великие произведения искусства, прекрасные ландшафты или любимые цветы. Кроме того, она может относиться ко многим объектам, которые в силу своей всеобщей значимости находятся в фокусе философии. Нет нужды говорить, что контемплативная тема имеет свою кульминацию в религиозной сфере.

Ознакомление и знание более тесно связаны с убежденностью и утверждением, чем созерцательное обладание, поскольку понятийная тема имеет отношение к этим последним, хотя и в совершенно другом аспекте. Убеждение и затем суждение органически следуют за ознакомлением и знанием: им не требуется созерцательного обладания объектом. Данное в контемплативном обладании превосходит данное в убеждении и суждении. Интерес понятийного, заключающийся в том, каково оно, является основанием спонтанного: оно таково, принадлежащего убежденности суждению. И то и другое являются ответами, которые мы сами даем. В противоположность этому, в контемплативном обладании тема, которую можно выразить вопросом "каково оно?" отодвигается на задний план. "Оно таково" уже не имеет больше характера ответа на вопрос "какова эта вещь?"

Созерцательная тема, которая как таковая не связана с суждением и убеждением, представляет собой некий новый вид отношения к объекту. Я воспринимаю раскрытие его ценности начиная с первой стадии, когда ценность объекта, ярко сияя, проникает в мое сознание, — проходя ту стадию, на которой ценность трогает или волнует меня, и заканчивая эмоциональным ответом. Поэтому кульминацией этой темы является августиновское frui, наслаждение раскрывшейся ценностью.

Нужно вспомнить, что мы так подробно рассматриваем восприятие для того, чтобы выяснить сущность контемплативной темы в познании. Обсуждение совершенной данности непосредственного присутствия объекта в восприятии помогло нам выделить эту тему. Однако было бы неверно ограничивать созерцание только восприятием. Та же самая тема присутствует и во многих других познавательных актах, хотя и не с такой полнотой. Мы уже упоминали о желании установить более интимный контакт с близким человеком, представляя себе его лицо. Подобное желание явно не определяется понятийной темой, так как мы не стремимся в этом случае расширить наше знание этого человека, да и воображение не добавило бы к нашему знанию ничего нового. Мы желаем лишь сделать более глубоким контакт с любимым человеком в созерцательной сфере. Разумеется, такой мысленный образ — в сравнении с восприятием близкого человека, с пребыванием в реальной близости, с созерцанием его "лицом к лицу" — является весьма скупым воплощением нашей темы.

Однако между простым представлением и созерцанием лицом к лицу существует много промежуточных степеней реализации контемплативной темы.

Подлинные воспоминания о пережитом вместе с близким человеком, духовное возвращение к преж- ним переживаниям представляет собой гораздо более интимное когнитивное единение с ним, чем простое воображение. То же самое касается прекрасного ландшафта или любимой страны. Представляя себе мысленно ландшафт, мы тем самым стремимся к контемплативаному обладанию, к соприкосновению с ним, которое в полной мере может обеспечить лишь восприятие. Более высокая степень созерцательного обладания имеет место тогда, когда мы представляем себе нашу бывшую жизнь в этой стране или стараемся оживить воспоминания о виденной некогда местности.

Подняться на еще более высокую ступень обладания мы можем в том случае, если всей душой погрузимся в индивидуальность близкого человека или в атмосферу любимой страны. Конечно, успех такого погружения, установление интимного контакта с объектом зависит не только от нас самих. Такой контакт содержит в себе элемент благодати. Погружение всей душой, всеми помыслами в личность любимого человека или в атмосферу дорогой нам страны может и не состояться. Если же оно удалось, то мы наблюдаем более глубокое воплощение созерцательной темы, чем в случае чистой игры воображения.

Контемплативная тема познания играет особенно большую роль в религиозной сфере. Здесь мы можем с особой ясностью понять различие между этой темой и понятийной. Если богослов изучает Страсти Христовы для того, чтобы что-то узнать об этом предмете, то его сознание мотивирует понятийная тема. Если же, напротив, он медитирует по поводу Страстей Христовых в молитве — или, более того, Страсти Христовы являются предметом его созерцания в религиозном смысле этого слова, то мы имеем в этом случае исключительно контем- плативную тему. В религиозной медитации и кон- темплации проявляется тоска по тому, чтобы созерцать Христа "лицом к лицу" — великая тоска христианина, которая, как он верует, исполнится, в конце концов, в вечности.

Несомненно, visio beatifica (блаженное созерцание) в некотором отношении является реализацией понятийной темы. Когда св.Августин восклицает: "Noverim me, noverim te" (Если бы я мог познать себя самого, если бы я мог познать тебя, So- liliquia II,I,I), он выражает этим тоску по познанию Бога, который воплощает понятийную тему. Однако, когда тот же самый Августин говорит: "Там мы будем праздновать и смотреть, смотреть и любить, любить и восхвалять: вот что будет в конце без конца" (De civitate Dei, XXII, 30) или Фома Аквинский в своем гимне Adorote:

Иисус, я вижу Тебя как бы сквозь покров, Но молю Тебя, пусть свершится то,

чего я так жажду: Я хочу увидеть Твой лик открытым И испытать блаженство от Твоей славы.

то оба они имеют в виду реализацию контемплативной темы — осуществленный в видении небесный брачный союз.

В отношении некоторых объектов созерцательная тема может быть реализована и без связи с восприятием в строгом смысле слова. Если мы рассматриваем в высшей степени интеллигибельные и необходимые факты, то интимное единение с ними, аналогичное тому, что дает восприятие, нам может обеспечить рациональная интуиция, ибо сущности тоже обладают своего рода непосредственной данностью, подобной данности конкретного индивидуального объекта. Созерцательное обладание интеллигибельной сущностью, например, сущностью справедливости или любви, реализуется в рациональной интуиции.

Как мы уже видели раньше, эти высокоинтеллигибельные необходимые сущности дают нам возможность интуитивно постигать необходимые, заключенные в них факты. Рациональная интуиция является тем инструментом, с помощью которого мы анализируем объекты, имеющие сущностно необходимую структуру. Хотя и предполагается, что по крайней мере один акт восприятия подобных объектов имел место, — чтобы мы могли с ними ознакомиться, — однако, при этом, не требуется, чтобы мы начинали наш философский анализ с восприятия какого-либо реального примера справедливости, прощения и т. д. Нам нет необходимости воспринимать эти данности, чтобы иметь возможность установить интуитивный контакт с сущностью справедливости или прощения. Мы можем опираться на какой-нибудь единственный исторический или литературный пример. Сущность справедливости или прощения может быть в своей непосредственности дана нам интуитивно, хотя носители этой сущности в этот момент могут и не восприниматься нами. Одним словом, представить себе справедливый поступок- не означает воспринять его. И этого мысленно представленного акта справедливости достаточно для того, чтобы дать мне возможность вступить в интуитивный контакт с непосредственно данной необходимой сущностью справедливости.

Интуитивное проникновение в сущности проясняет нам их свойства самым непосредственным образом. В нашем контексте важен тот факт, что рациональная интуиция, в отношении, например, справедливости, является не только реализацией понятийной темы. Она не только является способом выяснения свойств этой сущности и не только позволяет нам проникнуть в необходимые факты, но и дает возможность реализовать по отношению к этой сущности созерцательную тему. А именно, рациональная интуиция обеспечивает нам единение с той или иной сущностью, "брачный контакт" "лицом к лицу". Подобный контакт с людьми или другими конкретными индивидуальными объектами возможен только в восприятии, однако с сущностями он может иметь место и через рациональную интуицию. Эта последняя дарит нам созерцательное обладание сущностью и реализует контемплативную тему. Здесь требуется, чтобы мы не были всецело поглощены эпистемологическим процессом, совершенно захвачены понятийной темой, как это, например, случается при проведении философского ана- лиза. Контемплативная тема может занять достойное место только в том случае, когда мы досконально знаем ту или иную сущность, когда мы глубоко проникли в нее и в значительной степени исчерпали понятийную тему, когда мы при новом углублении в сущность отдыхаем, созерцая ее.