ДОВОДЫ В ПОЛЬЗУ УЧЕНИЯ о происхождении видов, заимствованные из систематики и из сравнительной анатомии

Учение о происхождении видов нельзя подтвердить прямым путем. Человеческая жизнь слишком коротка, чтобы из какого-либо животного или растительного вида мог на наших глазах возникнуть новый вид. Правда, не раз приходилось наблюдать, что формы, которые прежде считали совершенно различными видами, происходят прямо одна от другой.

Так например у некоторых бабочек, у ко-

Рис. 2. Ванесса (Vanessa levana): а—весенняя форма; Ь—летняя
форма.

торых ежегодно появляются два поколения, весеннее поколение, появляющееся из перезимовавших куколок, отличается от летнего поколения. Особи, развивающиеся летом из яичек весенней формы, резко отличаются от своих родителей величиной и окраской (рис. 2, Ь), а из яичек этой летней формы следующей весной опять появятся бабочки, подобные своим деду и бабушке, но отличающиеся от своих родителей (рис. 2, а). Однако это вовсе не возникновение одного вида из другого,—формы эти состоят в родстве, как мать и дитя; обе эти формы ошибочно считались двумя видами, тогда как их должно было бы отнести к одному и тому же виду, как две формы, появляющиеся в разные времена года.
Итак, доказательство нужно вести косвенно. Мы приведем ряд несомненных фактов, которые легко объяснить, допустив происхождение современного мира организмов от общих предков,—фактов, которые без такого допущения оставались бы совершенно непонятными. Единичный факт этого рода не имел бы большого значения, но подавляющая масса доказательств, указывающих все на одно и то же, приводит к совершенной достоверности. Конечно кто таких аргументов не допускает, тот волен совсем отка

заться от объяснения, но только потому, что он He ж е- л а е т допустить данное объяснение и предпочитает скромно ретироваться в «темный угол нашего неведения».
Ввиду ограниченности места, имеющегося в нашем распоряжении, из бесчисленного множества доводов мы должны ограничиться немногими; но и эта небольшая часть будет достаточно убедительна.
Прежде всего мы должны решить предварительный вопрос, действительно ли современные организмы способны к изменениям; ибо только в таком случае мы можем допустить, что и их предшественники способны были изменять свою форму. Затем нужно будет показать, что формы, принадлежащие к одному и тому же виду[1], в известной, хотя и ограниченной, мере различаются друг от друга, а не похожи друг на друга, как похожи например два хороших оттиска одного и того же клише. В этом нетрудно убедиться. Кто внимательно всматривался в раковины улиток, тот хорошо знает, что наша виноградная улитка на известковой почве обладает более крупной и более толстой скорлупой, чем на граните, и что и самые формы раковины значительно изменяются с переменой места жительства; но при всем этом она образует хорошо выраженный вид, и при отграничении его не встречается никаких затруднений. Иначе обстоит дело с нашей прудовой беззубкой (Anodonta); смотря по тому, водится ли она в чистых прудах или в тихих речных заливах, в сильно заросших старых прудах или в тинистых болотах или наконец в больших озерах, различие форм и свойств ее скорлупы настолько велико, что прежде насчитывали до пяти и более видов; и только недавно, когда было найдено, что эти формы со
единены между собой множеством переходных форм, соединили все эти виды в один, распадающийся на несколько разновидностей. Всякий, кому приходилось подробнее изучать какую-либо группу животных или растений, непременно сталкивался с подобным непостоянством форм внутри групп, принимаемых за виды, и этим определение отдельных форм часто весьма затрудняется. Так, из трех добросовестных исследователей, изучавших виды рода «ястребинки» (Hieracium) в Германии, один насчитал 52, другой 106, а третий 300 видов!
Было высказано мнение, что точное определение того, что разумеют под понятием вида, могло бы устранить подобные разногласия. Ho именно направленные в эту сторону усилия показали, что понятие вида нельзя отграничить с совершенной определенностью. Лучшее из всех предложенных определений гласит: «Вид есть совокупность всех форм живых существ, обладающих одинаковыми существенными признаками, происходящих друг от друга и при спаривании дающих плодовитое потомство».
Что касается первого требования, то взгляды относительно того, что считать существенным признаком и что признаком несущественным, могут сильно расходиться; вторая часть определения утверждает, что различные ступени возраста, каковы гусеница, куколка и бабочка, и различные поколения одного и того же ряда индивидов, каковы формы бабочек, появляющиеся в различные времена года (ср. стр. 6), нужно причислять к одному и тому же виду; во всем прочем приведенное определение оставляет вас на произвол судьбы, например в вопросе о том, куда отнести различные формы беззубок.
Третий признак—индивиды принадлежат к одному и тому же Виду, если они могут давать плодовитое потомство,—основывается на важном наблюдении, что потомство, происходящее от спаривания различных видов, не плодовито. Особи, принадлежащие к далеким видам, каковы корова и лошадь, даже никогда не спариваются; другие виды, стоящие друг к другу ближе, каковы лошадь и осел, хотя и могут давать потомство—мулрв, но сами мулы не плодовиты; напротив, потомство лошадей двух различных рас будет плодовито, так как эти расы принадлежат к одному и тому же виду. Я беру здесь домашних животных, чтобы иметь дело со всеми знакомыми примерами, но то же самое относится и к диким животным. Так как ублюдки представляют нечто среднее
между своими родителями, то границы естественных видов совершенно стушевывались бы и виды вследствие взаимных скрещиваний принадлежащих к ним особей были бы связаны промежуточными ублюдочными формами. Правда, и здесь мы знаем кое-какие исключения; есть некоторые животные, которых несомненно нужно рассматривать как различные виды, и их ублюдки вне всякого сомнения могут успешно скрещиваться с родительскими видами, а может быть и между собою (например лосось и форель, карпы и караси), а у растений мы всю-
alt="Зубробизоны на пастбище" />
Рис. 3. Зубробизоны на пастбище. Заповедник Чапли (фот. М. П. Розанова).

ду находим постепенные переходы от бесплодных к совершенно плодовитым скрещиваниям сродных видов. Итак, оказывается, что не всегда можно установить различие между близко родственными видами и разновидностями одного и того же вида,—факт, который без сомнения лучше всего нам будет понятен, если на родственные виды смотреть как на прежние разновидности одного и того же первоначального вида, а на разновидности— как на зарождающиеся виды.
Если даже трудности по вопросу об отграничении видов находятся в полном согласии со свидетельствами учения о происхождении видов, то многие изумительные явления, прямо бросающиеся в глаза при сравнении анатомического строения животных, говорят нам еще более ясным языком.

Возьмем такой пример: малосведущие люди большей частью считают кита рыбой вследствие того, что кит живет в воде, имеет веретенообразный вид, что у него нет ясно выраженной шеи и имеются плавники, тогда как всякий, немножко сведущий в зоологии, тотчас же признает в нем настоящее млекопитающее. В самом деле, необходимый для жизни кислород киты заимствуют не жабками из воды, а воспринимают его легкими из атмосфер-

Рис. 4. Зебра Чампана (кобыла) с жеребенком от лошади Пржевальского (жеребец). Заповедник Чапли (фот. М. П. Розанова).

ного воздуха; киты—животные теплокровные, а их самки родят живых детенышей и вскармливают их молоком. Ho все остальные млекопитающие обладают двумя парами конечностей,—где же эти конечности у кита?
Что касается передних конечностей, то сразу приходит в голову сравнение их с грудными плавниками, прикрепленными к телу в соответственных местах. Правда, наруж- нцй осмотр этих плавников не показывает нам частей, которые можно бы было уподобить плечевой и лучевой костям и пальцам кисти руки. Ho, обследовав внутреннее строение плавника, мы найдем, что он обладает'костяком, по составу совершенно сходным с костяком передних конечностей других млекопитающих (рис. 8); мы найдем здесь плечевую кость, обе кости предплечья, несколько костей

запястья, пять костей пясти и прикрепленные к ним пять рядов мелких костей, пять пальцев. Только все эти кости сильно укорочены и не круглы, как у других млекопитающих, а приплюснуты, чтобы образовать возможно более широкую поверхность. Хотя внутри и имеются пальцы, но снаружи они не заметны. Что касается верхних конечностей человека и передних конечностей остальных млекопитающих, то кисть удобйподвижна по отношению к предплечью, а пальцы—по отношению к пясти; здесь же вместо суставов, двигающихся, как на шарнирах, все кости прочно связаны в одно целое. У плавника, образующего хвост, соответственного костяка нет, только костяная ось, образуемая целым рядом костей, которыми оканчивается позвоночник; спинной плавник вовсе лишен костей (рис. 6).
Откуда же эта разница между плавниками, к чему нужен сложный костяк внутри грудных плавников, который, судя по тому, что функция этих членов так проста, представляется совершенно ненужным? Это можно объяснить только так: киты происходят от других млекопитающих, которые первоначально были сухопутными, и с постепенным переходом к жизни в воде строение их тела изменилось: хвостовой плавник развился у конца позвоночника как новообразование из двух складок кожи и потому за исключением хвостовых позвонков не содержит никаких костных образований; также и спинной плавник первоначально был складкой кожи и потому лишен костей; напротив, грудные плавники образовались путем превращения передних конечностей; их происхождение из пятипалой передней ноги доказывается расположением костей внутри их массы, но расчленение на пять частей было бы бесполезно и пожалуй даже только мешало бы делу, раз эти члены должны играть роль весел; отсюда—срастание пальцев. Ho нам могут возразить: куда же девались задние конечности млекопитающего, которое первоначально было четвероногим? У большинства китов мы напрасно бы стали искать следов этих членов; существуют только кое- какие остатки таза, того аппарата, к которому они подвешивались. У некоторых видов, как например у гренландского кита, кроме остатков тазового пояса есть и короткие остатки бедра и голени (рис. 5, Br, Er, Tr), но к ним уже не примыкают другие кости; эти бедреные и берцовые кости снаружи не видны, они целиком скрыты в мясе.
У тюленей конечности также имеют форму плавников, и передние плавники не только внутри себя содержат

такой же костяк, как например человеческая рука, но и снаружи в них можно различить пальцы, хотя они и соединены крепко кожей в одно целое, служащее животному веслом; на концах пальцев можно даже заметить еще когти. Грудными плавниками тюлень пользуется и для движения по земле, а потому они обладают и большей подвижностью. У тюленей имеются и задние плавники, причем эти два веслообразных придатка вытягиваются назад, выступая за конец тела; более тщательное исследо-

Ok, Uk—верхняя и нижняя челюсти; Sch—лопатка; OA—плечо; UA—предплечье; H—запястье; Br—рудимент таза; Fr—рудимент бедра; Tr—рудимент
костей голени.

вание показывает, что и в этих придатках находятся ко- сти, составляющие обычную принадлежность задних конечностей млекопитающего, и так как у некоторых видов тюленя Эти плавниковые образования могут еще служить м для хождения по земле, а у большинства конечно уже не могут, то нет никакого сомнения, что здесь функцию хвостовых плавников выполняют задние ноги, преобразовавшиеся в плавники.

Если теперь предложить себе вопрос: что вероятнее, то ли, что кит и тюлень в самом начале созданы были для жизни в воде, как например утверждает это о китах иудейское сказание о сотворении мира, или же вероятнее, что они происходят от животных, которые вначале были сухопутными, но мало-помалу привыкли жить в воде, причем строение их тела испытало изменение,—то не может быть никакого сомнения, какое объяснение подходит ближе. Внутреннее строение передних плавников у кита и тюленя можно объяснить себе только указанной их родословной, а различие между задними плавниками—их различным происхождением; при всяком ином предположении мы не

знали бы, что отвечать на эти вопросы. Подобно китам прекрасное приспособление к жизни в водной среде мы находим у пингвинов. Что это птица—видно по перьям; но там, где у других птиц находятся крылья, у пингвина мы встречаем короткие, плоские весла, которые слишком малы, чтобы при помощи их можно было летать; но при плавании,—а этим искусством пингвин превосходит всех остальных водяных птиц,—эти весла приносят ему огромную пользу для передвижения в воде (рис. 6). Задние ноги также превращены у него в весла посредством плавательной перепонки, соединяющей пальцы, как у других водяных птиц. Почему же передние весла устроены иначе, чем задние?

Анатомическое исследование показывает, что в плавнике пингвина находится несколько костей, и по числу и по взаимному расположению вполне соответству- ющих костям, из которых состоит крыло летающей птицы (рис. 7, а): плечевая кость, пара локтевых костей, две кости запястья, три сросшихся кости пясти и три пальца. Редукцию концевых частей, начиная с запястья, характеризующую крыло птицы, а особенно малое число пальцев, которые у позвоночных большей частью имеются в числе пяти, находим мы и в весле пингвина (рис. 7, Ь). Расширение гередних конечностей, столь полезное для употребления их в качестве весел, достигается не особенным расположением костяка, а сплюснутой формой отдельных костей. Такое устройство весла у пингвина можно объяснить себе только тем, что это весло есть не что иное, как превращенное крыло летающей птицы; другими словами, что пингвин происходит от летавших предков, которые путем превращения крыла в плавник превосходно приспособились к жизни в воде, но при этом совершенно лишились способности летать. Допущение же, что пингвин с самого начала со-

эдан был для жизни в воде, не дает понятного объяснения строению его плавника.
Итак, у кита и у пингвина передние конечности сложились одинаково в форме весел, но их строение неодинаково. И устройство их становится нам понятным не по их отправлениям, а из их истории: плавник кита—это передняя нога млекопитающего, плавник пингвина—это крыло птицы.
Таких существ, как ангелы, имеющих вид позвоночных, но с тремя парами конечностей, естественная история не знает. Если у позвоночного имеются конечности для лета-

Рис. 7. Силуэты костяка передних конечностей. а—у хищной птицы; b—у пингвина.

ни я в воздухе или для плавания в воде, то эти конечно- сти возникли путем изменения одной из двух пар имеющихся конечностей.
Органы различных животных, построенные по одному плану и расположенные подобным образом по отношению к остальному телу, в сравнительной анатомии называются гомологичными органами; чем это подобие совершеннее, тем выше степень гомологии. А органы, имеющие одинаковое применение к жизни животного, называются аналогичными. Гомология и аналогия, т. е. одинаковое устройство и одинаковое употребление, весьма часто совпадают; так, у человека и у медведя задние конечности имеют одинаковое устройство и как в одном, так и в другом случае служат для поддержания тела и для ходьбы. Ho часто гомология и аналогия не совпадают: в передних конечностях человека, крота, летучей мыши и кита (рис. 8) хотя части костяка совершенно подобны (одна плечевая кость, две кости предплечья, несколько костей запястья, пять костей пясти и лять суставчатых пальцев), но служат для различных отправлений: рука человека—для хватания, передняя нога крота— для -ходьбы, рука летучей мыши служит крылом, плавник

Кита играет роль весла; и соответственно этому отдельные их части изменяются: то удлиняются, то укорачиваются, то расширяются. К аналогичным органам, которые не

ж

Рис. 8. Скелет передних конечностей.

Верхний ряд: раламандра, морская черепаха, крокодил и птица. Нижний ряд: летучая мышь, кит, гоот и человек; а—локтевая кость; б—плечо; s—лучевая кость; п—кости запястья; /—фаланги пальцев.

прямо гомологичны и следовательно при одинаковой функции имеют различное устройство, относятся например передние плавники кита и пингвина, о вторых мы уже говорили, или крыло летучей мыши и хищной птицы.

Хотя во всех этих случаях крыло возникло путем изменения передних конечностей, но это произошло различным образом: у птиц поверхность крыла образована летательными перьями, а у летучей мыши—летательной перепонкой.
Ho важно вот что: всюду, где у двух животных мы находим несколько гомологичных органов, там гомологичны и остальные, а следовательно и все устройство тела одного гомологично другому. Так, у медведей и китов гомологичны не только передние конечности, но например и кожа, и челюсти, и глаза, и внутренние органы. Это как нельзя лучше объясняется учением о происхождении видов: если два животных происходят от общих предков, то они получают от них в наследство одинаковое строение, и все их органы гомологичны, каково бы ни было их употребление. Ho если у двух животных некоторые органы аналогичны, то отнюдь не необходимо, чтобы аналогичны были и остальные; хотя у кита и пингвина грудные плавники аналогичны, но другие органы их не аналогичны, каковы задние конечности и хвост. Дело в том, что аналогия обусловливается образом жизни: воздушное животное имеет крылья, а водное—плавники, каково бы ни было их происхождение. Ho вернемся еще раз к киту. Мы видели,, что у китов нет задних конечностей; но у них имеются скрытые в мясе остатки таза, а у некоторых видов и остатки бедреных костей (рис. 5). Однако они остаются без употребления и могли бы без вреда совершенно отсутствовать (бедреные кости у многих видов кита действительно и отсутствуют). Такие зачатки органов, уже не функционирующие, но у других животных достигающие полного развития и способности совершать соответственные отправления, называются зачаточными, или рудиментарными, органами. Они весьма часто встречаются у животных; так, у усовершенствованных пород рогатого скота в верхней челюсти нет резцов: своим подвижным языком животное захватывает пучок травы и прижимает его к резцам, нижней челюсти, которые разрезают его, как ножом, не нуждаясь для этого в верхних зубах. Ho у теленка до появления на свет и в верхней челюсти имеются зачатки зубов такие же, как и в нижней челюсти; однако в то время, как последние у новорожденного теленка прорезаются, развитие первых задерживается, и они совсем исчезают,1 так что животное никогда ими не пользуется. Еще пример: у крота, который ббльшую часть жизни проводит

в темной норе, гл?за очень малы и скрыты в волосах шкурки; при таких условиях они не могут служить животному для восприятия образов, т. е. ощущения форм и красок предметов, и по всей вероятности позволяют ему только различать степень освещения; но они построены по тому же плану, как и у остальных млекопитающих, хотя некоторые части их развиты очень несовершенно. Или еще пример: у некоторых ночных бабочек, например у больших Hibernia defoliaria и у маленьких Cheimatobia bru- mata, могут летать только самцы (рис. 9, й), у самок же

Рис. 9. а—с—*самкибабочек-пяденицс весьма неразвитыми крыльями; a—Hibernia progemmaria; b—Cheimatobia brumata; с—Hibernia defoliaria; Cf—самец Cheimatobia brumata с хорошо развитыми крыльями.

нет крыльев, и они могут карабкаться по деревьям ногами. Однако у малых Cheimatobia brumata (рис. 9, Ь) есть маленькие остатки крыльев, функция которых неясна; у больших же Hibernia defoliaria (рис. 9, с) самки совершенно лишены крыльев. Верхние резцы теленка, глаза крота, корешки крыльев у самок указанных бабочек—все это рудиментарные органы, как и остатки таза у кита. Как же объяснить их наличие? Если животные были «созданы» в том состоянии, в каком застаем мы их теперь, тогда зачем им эти части? Если они существуют «только для симметрии» или «для пополнения схемы природы», почему тогда у многих китов нет даже скудных остатков бедра и почему у самки вида Hibernia defoliaria нет даже и следов крыльев?
Сравнение, заимствованное из области лингвистики, поможет нам разобраться в этом. В английском языке слова часто пишутся не так, как произносятся. Так, есть слово knight, которое произносится «найт», оно означает «рыцарь», и, как легко могут доказать это лингвисты, оно того же происхождения, как и немецкое Knecht, и по значению даже ближе подходит к производному Landsknecht. К этому слову оно ближе подходит по начертанию, чем по произношению: буква «к» и шипящие с течением времени перестали выговариваться и остались теперь только

в письменном начертании слова; это—«рудиментарные органы» слова. Способ начертания можно объяснить себе только тем, что слово «найт» происходит от другого слова, в котором произносились и «к» и шипящие,—этот способ начертания понятен из истории слова; он был бы необъяс- ним, если бы слово издавна произносилось «найт».
Так и зачаточные органы становятся понятными из истории животного, у которого они встречаются: остаток таза у кита доказывает нам, что предки его некогда обладали двумя хорошо развитыми парами конечностей; множество поколений назад предки рогатого скота обладали верхними резцами, от которых теперь остались первые зачатки у теленка, быстро пропадающие; крот происходит от хорошо видевших животных, а у предков указанных бабочек и самки были снабжены хорошо раззитыми крыльями. Таковы заключения, к которым мы приходим при рассмотрении этих фактов. Более того, мы улавливаем здесь природу прямо при ее творческой работе. Если остатки берцовых костей у гренландского кита объяснять себе так, что предки его некогда обладали этими костями и вообще целыми задними конечностями, так же развитыми, как и у остальных млекопитающих, то не может быть никакого сомнения, что у его ближайших предков еще встречались остатки плюсны и т. д., которые мало-помалу исчезли, и что так же точно другие киты, у которых вообще уже более не имеется остатков бедра, некогда обладали этими костями, но потом утратили их. Рудиментарное состояний очевидно есть просто предварительная ступень к совершенному исчезновению органа. У пядениц мы находим целый ряд форм с различными степенями атрофии крыльев; у одного из предков Hibernia progemmaria (рис. 9, а) самка еще обладала довольно большими крыльями, которые однако слишком малы для летания; Cheimatobia brumata являет дальнейшею ступень утраты; у Hibernia defolia- ria эта утрата завершилась.
Примеров, подобных рассмотренным, бесконечное множество. Единичные случаи, нами изученные, представляют лишь отрывки общей картины, развертывающейся перед глазами того, кто может обозреть всю область сравнительной анатомии. Вся эта Hajwa свидетельствует об одном: живые существа, в настоящее время населяющие землю;" раньше были не такими, какими являются теперь, а все развивались в течение ряда лет Из предков, форма которых была иная.

<< | >>

↑

Источник: РИХАРД ГЕССЕ. УЧЕНИЕ О ПРОИСХОЖДЕНИИ видов и ДАРВИНИЗМ. 1936

Еще по теме ДОВОДЫ В ПОЛЬЗУ УЧЕНИЯ о происхождении видов, заимствованные из систематики и из сравнительной анатомии: