Семантика понятия и исторический контекст ее трансформаций
В постановке и изучении «проблемы поколений» в Европе выделяются 1860-1870-е и 1910-1920-е годы. В последний период и вышли наиболее известные работы — К. Манхейма и Ортеги-и-Гассета (обе —1928). Новый толчок уже в 1970-х годах дали майские события 1968-го в Европе и США, когда был зафиксирован межпоколенческий разрыв (см.: Feuer 1969; Mead 1970).
Известны попытки исследовать поколенческие модели социальной адаптации на примере иммигрантов (см., напр.: Eisentadt 1956). Поколенческая проблематика разрабатывалась в связи с исследованиями молодежи, с проблемами культурной трансмиссии и соотносительными ролями в ней «отцов и детей» (Э. Шпрангер, JI. фон Визе). Активно изучались литературные поколения, поколения в искусстве (Э.Р. Курциус, В. Пиндер, А. Пейр, К. Выка и др.; см., напр.: Petersen 1930; Реуге 1948; Wyka 19 77). Обобщая эту исследовательскую работу, можно выделить несколько смысловых планов категории «поколение» в ее внутрикуль- турном употреблении/понимании (исторической семантике) и в языке исследователей (историков, социологов, филологов)2: г* поколение как рамка идентификации действующих субъектов, набор их ориентаций, структура опыта; обо всех этих сторонах проб- ^ нормативные циклы смены человеческого материала - лемы см.: Generaziom 1998 ЗаНЯТИЯ ОСНОВНЫХ СОЦИаЛЬНЫХ ПОЗИЦИЙ (КрОМе «НОМеНКЛа турных»); точнее, это всегда несколько рамок, часть которых - старших и старых - действующие субъекты всегда застают уже готовыми (см., напр.: Attias-Donfut 1988; Chauvel 1998; Drouin 1995; Niemi, Jennings 1981); г* норма социальной реализации, ее границы («пол» и «потолок»); параметры адаптации к наличному окружению, сложившемуся до и вне индивидуального субъекта действия (формам господства, структурам социальной стратификации, другим поколениям), словами Ортеги: «...главное в жизни поколений отнюдь не то. что они сменяют друг друга; главное - их взаимопересечение. перехлест» (Ортега-и- Гассет 1997:274); г* собственно «проблема поколения» (как результат и осмысление затруднений и сбоев в его культурной реализации, социальном продвижении); разрыв между выделившимися и остальными; напряжения в системах мобильности и признания, указывающие на институциональные и гратификационные дефициты общества; г? проблема потерянных поколений («манкуртов», «големов» без прошлого — отечественная «безотцовщина» 1930-х и 1940-х годов рождения, на которую указывает в упомянутой статье М.О. Чудакова - и без будущего, о чем и говорила Гертруда Стайн в своей известной реплике Хемингуэю: «пропащие», потерявшие смысл и лишь воспроизводящие то, чему их научили «старшие братья» или чего они нахватались); обозначения типа «новые...» или «молодые...» представляют собой попытку ввести простейший, чисто «указательный», символический механизм проблематизации разрывов и вместе с тем их хотя бы какой-то компенсации, связывания3; г? поколения элиты (культурной, экономической, политической) и массы как продукта работы «больших» массовых институтов, одного призыва и т.п. (см. одно из ранних таких исследований: Метгё 1920); г? «именные» поколения, поколения «свидетелей» крупномасштабного перелома, общего срыва большинства рутинных механизмов социального порядка, систем его поддержания и воспроизводства - и социальных, и культурных (моральных); см. об этом, напр.: Сагоп 1991; Spitzer 1987; Wohl 1980; Schelsky 1957, и др. В европейской и - шире - в западной истории поколение как понятие было проблематизировано в эгалитаристском.
антиаскриптивном (антигенеалогическом, антиди- настическом) контексте революций XVIII века и связано с утопическими представлениями о «новом человеке», новом человечестве, новом народе. Показательно, что возникновение проблемы и проблематического понятия «поколение» возникает в обстоятельствах рождения идеологий — с началом «века идеологий». В этом смысле оно несет в себе — в частности, в представлении о «переломе времен» — структурносмысловые следы ценностно-нагруженного, идеологического понятия. То есть содержит волюнтаристский компонент (значение противостояния «другим» и «миру», борьбы и подчинения окружающего своей коллективной воле) и сальвационистский компонент (значение спасения, по логике «было старое - стало новое», «было греховное — станет священное», «было проклятое станет спасенное»: «От нас одних зависит подчинить мир нашей воле». - пишет Новалис). Так, по Проекту национального образования, составленному жирондистом Рабо Сент-Этьеном (1792), «нужно, обязательно нужно обновить нынешнее поколение, создавая в то же время поколение грядущее, нужно превратить французов в новый народ» (цит. по: Бенетон 2002:267). Парадигматическая фигура здесь, например, Марат, который на упрек в незнатности его предков отвечал: «Я сам предок». Функциональный смысл понятия виделся тогда в том, что ни одно из поколений не превосходит другое и не имеет прав и преимуществ над ним (Декларация прав человека, 1793: «Ни одно поколение не имеет права подчинять своим законам будущие поколения»; Джефферсон: «Каждое поколение можно рассматривать как отдельный народ прав на следующее поколение у него не больше, чем на жителей другой страны»; Томас Пейн: «Все поколения обладают равными правами...» и т.п.; цит. по.: Нора 1998:50). Логика здесь та же, что в переходе от иерархии сословий к динамике групп и классов общества, от «единственного правильного» вкуса к различным и конфронтирующим вкусам — логика перехода от традиционного общества к модерной эпохе и буржуазному, дифференцирующемуся, динамичному обществу. За пределами института семьи (и форм традиционного общества) понятие «поколение» то выступает в значении общества как течения, движения (романтическое поколение, поколение 1914 года, скептическое поколение, поколение 68-го года и т.п.), то представляет хронологический (синхронный) срез работы массовых институтов — школы, армии, производства (включая отставку и выход на пенсию). Это примерно соответствует внутрисемейным, историческим и институциональным поколениям, которые выделяет Клодина Аттиас-Донфю (см.: Attias-Donfut 2000) и близко к разделению демографических и исторических (значимых) поколений у Ю.А. Левады (см.: Левада 2001B: 7). Я предполагаю (и здесь — один из центральных пунктов статьи), что понятие «поколение» и существует в этом семантическом поле напряжений — напряжений между представлениями о традиционно-иерархическом (его образ — семья), модерном («общество» и элита, активные группы как его воплощение) и постмодерном (масса как продукт деятельности анонимных всеобщих институтов) обществах. В свернутом виде понятие «поколение» фиксирует соответствующие точки разлома социального и культурного порядка, направления и механизмы опосредования и перехода между «прежним» и «новым». То же можно показать на «внутренних» напряжениях действия, фиксируя эти напряжения на аналитических осях «достижения/воспроизводства» или «ориентации/идентификации».