Полетаев 1997:360-371; Семенова 2001; Чудакова 1998). ботан с уметом замечаний к ней обращались и исследователи ВЦИОМ (см.: Дубин юл г ш^инТ*3 !994в: Дубин 1995а; Дубин 1995B; Дубин 1995г. Дубин 1996а; в А Ядова Опубликовано м0- Дубин 1999а; Левада 1995; Левада 2001B; Седов 2000); ряд ниторинг общественного мне социологических и исторических работ европейских специ- ния 2002. №2 (58). С. 11-15. г г г алистов появился в недавнее время в русском переводе (см.: Берто. Берто-Вьям 1992; Мангейм 1998; Нора 1998; Ортега-и-Гассет 1991; Ортега-и-Гассет 1997:251-294). По-моему, имеет смысл обобщить и накопленные эмпирические разработки, и предложенные концептуальные ходы. Я буду рассматривать понятие «поколение» лишь в нескольких специальных планах: социокультурный контекст возникновения понятия в его современных смыслах; основные вехи в истории исследований «проблемы поколения»; смысловая структура понятия в его эмпирическом употреблении и проблематизации исследователями; проблема поколений в российском, но прежде всего - в советском и постсоветском обществе. В качестве концептуально исходной я держу в уме типологическую ситуацию «современного» социума, или. иначе говоря, полной структуры общества, когда среди прочих и понятие «поколение» проявлено во всей его смысловой полноте, различиях, сопряженности, взаи- моналожении в нем разных функциональных планов. Исходным же в эмпирическом плане я мысленно полагаю наиболее молодое и наиболее проблематичное сегодняшнее «поколение-один» (условно говоря, россияне моложе 30 лет), которое условно олицетворяет для меня переход от нынешнего дня к завтрашнему и по отношению к которому я столь же условно отсчитываю в уме поколения «старших» (средних) и «старых» (пожилых); оставляю пока что в стороне, до какой степени сами действующие лица именно так размечают и опознают ситуацию. К понятию «поколение»» В самом первом приближении и в самом общем смысле поколение можно представить как форму (тип) социальной связи и фокус символической солидарности: это нормативная рамка воображаемого соотнесения с другими «по горизонтали» — такими же, как «ты». Уже здесь видно, что в категории и в языке «поколений» соединяются: г? представление о границах одного поколения (фиксация общей для него нормы социального и культурного, значимого опыта, типовых реакций и проч., включая общие символы и символические фигуры, объединяющие поколение, точнее - несколько соседних поколений, смотри об этом ниже); г* «точка» и способы перехода от поколения к поколению (фиксация устойчивости передаваемых образцов, но едва ли не прежде всего — смены норм, в том числе перелома и общего обвала нормативных систем, т.е. сбой самого механизма трансмиссии). Тем самым поколение выступает внутрикультурной формой (а потом и собственно исследовательской конструкцией), в которой социальные сходства и различия (нормативные параметры взаимодействия - структуры идентификации, типы ориентаций, отношения господства, власти, влияния) редуцируются посредством их перевода на язык до модерных, традиционализирующих, партикулярных отношений родства и семьи — старших-младших или равных по возрасту. Так и социология на начальных этапах ее становления (например, в «Курсе позитивной философии» Конта) концептуализировала традиционное представление о «возрастах жизни» (см.: Арьес 1999:26-43) “ циклах и ритмах периодической смены людских потоков. Иначе говоря, поколение в околонаучном и публицистическом языке, в интеллигентской речи становится эталоном (мерой) простого и общепонятного социального сопоставления (сравнения).
С его помощью отмечают, с одной стороны, выделившихся и отставших на фоне одного поколения сверстников, а с другой — перепады между старшими и младшими современниками («давно и недавно». «раньше и теперь»). Ортега-и-Гассет применительно к сверстникам пользуется термином «поколение», применительно к современникам — обозначением «эпоха» (Ортега-и-Гассет 1997:260-261). В России члены ОПОЯЗа — в частности, Виктор Шкловский - предлагали, кроме того, различать «синхронистов», лишь «попавших» или «заброшенных» в одно время, и «современников», считающих отведенный им отрезок времени «своим» (Ортега в этом последнем смысле говорит о людях, «олицетворяющих зрелость своей эпохи» [Ортега-и- Гассет 1997:259)). Важно, что «изнутри» поколения, тем более — поколения «на взлете», разные в идеологическом и символическом плане формы его самопредставления и реализации видятся едиными, тогда как с точки зрения извне либо «на спаде» это единство рассыпается; смотри характеристику Р. Музилем венского художественного модерна рубежа XIX-XX веков: «Около 1900 года еще можно было полагать, что натурализм, импрессионизм, декаданс и героический имморализм складываются в некое целое как различные волеизъявления одного и того же нового поколения; к 1910 году, однако, выяснилось что вся общность заключалась лишь в том, что люди (а их было немало) когда-то, оказывается, обступили одну и ту же дыру — одно и то же ничто» (цит. по: Чаки 2001:143-144). В историко-социологическом плане поколение (как и обозначение «молодежь» или, чуть позднее, «интеллигенция») представляет собой, насколько можно судить, категорию языка позднего, смещенного во времени перехода от сословно-иерархического порядка к достижительскому, мобильному обществу, когда этот процесс происходит практически одновременно (или по крайней мере, в большой хронологической близости) с процессом построения национального государства, задачами формирования его элит, выработки общего символического наследия и механизмов его передачи и т.д. Иными словами, речь идет о процессе запоздалой модернизации1. Именно поэтому на подобном переходе проблематизируются и фиксируются особые возрастные группы национального сообщества, молодежи как воплощения национального «духа», энергии сдвигов и проч. (таковы всевозможные общества и кружки типа «Молодой Германии», возникшие в ходе и после Наполеоновских войн и Французской революции 1830 года: «Молодая Ирландия», Италия, Англия, Польша (1830-1840-е), Америка (1830-е). Австрия (1840-е), Венгрия, Россия (1860-е), Бельгия (1880-е). затем Китай (начало XX века); таковы же группы и движения младо- афганцев. бухарцев, латышей, турок, финнов, чехов в конце XIX — начале XX века, еще позднее - младоалжирцев и т.п.). Поколение при этом предназначено олицетворять единство нации, ее «душу» или «гений» (в ряде случаев, как, например, в Германии, символизировать национальное объединение) и понимается как активное поколение - те, кто считают себя призванными изменить социокультурную реальность и нередко напрямую связывают свое определение, перспективу, судьбу с тем или иным событием, которое символически обозначает или обещает для них общий сдвиг, «требуя» от них собственного ответа, действия, самостоятельного шага. Здесь в семантической конструкции понятия соединяются: г? значения разнокачественное™, разноуровневое™ (намечающие вектор динамики, проект или след движения) и г* семантика природности (вводящая общий модуль, структуру родового времени как эталон для сравнения). Иными словами, можно говорить о метафоре поколения в языке социальных наук и наук о культуре (истории, социологии, филологии и т.д.), о поколении как метафоре, разбирая далее ее конструкцию, функциональную семантику элементов, модальные формы их связи и проч.