Сленг как результат контактирования социолектов в составе периферийного языкового пласта
Многие исследователи социолектики неправомерно именуют всю жаргонно-арготическую лексику сленгом, подкрепляя это практическими пособиями и методическими рекомендациями. Таковы, например, словарь Т. В. Темирова «Особенности сленга подростков, склонных к употреблению наркотических и токсических веществ» (М., 1989), «Сленг хиппи (материалы к словарю)» (СПб.; Париж, 1992) Ф.И.
Рожанского; книга Т. Г. Никитиной «Так говорит молодежь» (СПб., 1998), представляющая собой словарь сленга (по материалам 70- 90-х гг.); «Словарь русского сленга (сленговые слова и выражения 60-90-х гг.)» (М., 1997) И. Юганова и Ф. Юга- новой; «Региональный словарь сленга (Псков и Псковская область)» (М., 2006) Т. Г. Никитиной и Е. И. Рогале- вой; «Бизнес-сленг для “новых русских”» (Донецк, 1966). То же и в украинской лексикографии: таков, например, «Перший словник українського молодіжного сленгу» (Київ, 1966), составленный С. Пиркало. Но к сленгу их вокабуляр в большинстве своем, пожалуй, отношения не имеет. А разве оправданно появление огромного количества словарей бранной, обеденной лексики, словарей жаргонизмов, уголовного арго, далеко не всегда отличающихся профессиональной осведомленностью? Тут их составителей, скорее, объединяет не глубокая разработка современной ненормативной лексики, а «некий похот- ливо-хоммерческий налет» [Елистратов 1994: 3]. А столь активное внимание к сленгу отнюдь не случайно. Широко распространенный в разговорной речи, он, выражая ее квинтэссенцию, в ней возникает, в ней и живет, выступая в идиолекте в качестве одного из его пластов. Так, по наблюдениям С. Флекснера, почти 10% слов всего вокабуляра среднего американца составляют сленгизмы [Flexner 1967: VI]. При этом «термин сленг настолько расширил свое значение и применяется для обозначения такого большого количества различных понятий, что крайне затруднительно провести разграничительную линию между тем, что является сленгом и что нет» [Fries 1947]. Однако даже в условиях одноязычной среды сленг проявляет себя по-разному: встреться сегодня вместе носители англоязычного сленга из Англии, Соединенных Штатов Америки, Австралии, Канады или Новой Зеландии, они, пожалуй, не сразу поймут друг друга. И в самом деле, как письменный, так и устный английский литературный стандарт весьма консервативен для проникновения в него сленгизмов. Так, по свидетельству «Британской энциклопедии», на протяжении веков в анг лийском литературном языке сленговые слова составляли в среднем не более 2 % [Encyclopedia Brittanica 1955: 767].
А вот почти 10% слов всего вокабуляра среднего американца, по наблюдениям С. Флекснера, составляют сленгизмы [Flexner 1967: VI]. «Словарь среднего американца, — пишет он, — обычно состоит из 10 000-20 000 слов. Из этого количества, по моей скромной оценке, 2000 слов принадлежат сленгу. Сленг, который, таким образом, формирует около 10 процентов слов, известных среднему американцу, принадлежит к той части словаря, которая используется наиболее часто» [ibid.]. И в самом деле, невозможно сегодня представить American English без сленга, с которым говорящий «сталкивается повсюду, пользуется, слышит, читает. В школе, особенно в старших классах, сленговые единицы, как правило, употребляются на каждом шагу» [Волошин 1988: 16]. Пожалуй, и здесь тоже будет уместно сослаться на С. Флекснера, который отмечал, что «подростки, например, являются большой подгруппой, привносящей в эту среду много слов» [Wentworth, Flexner 1975: VIII]. А выпускники общеобразовательных школ, оказавшись в стенах университетов, стараются сразу же приобщиться к студенческому языку, усвоить его нестандартные речевые единицы с их богатой экспрессией и эмоциональной окраской. «Университетский сленг, — пишет Э. Партридж, — подобно сленгу общеобразовательных школ, оказывает влияние не только сейчас, таковым он был и столетия» [Partridge 1980: 206]. И сошлемся еще на Дж. Мак-Найта: «Язык студентов является важным источником происхождения сленга на всех языках. Со времен бродячих студентов Средневековья и вплоть до наших дней нигилистический дух студенческой жизни самовыражается посредством хулиганствующей речи» [McNigt 1928]. А разные социолекты, постоянно контактируя между собой, создают многоцветную палитру сленга, вовлекают их в литературный язык, обеспечивая им там нередко долгую и активную жизнь. Прав известный американский лингвист М. Пей: «Вряд ли правомерно пренебрегать словами, которые в наши дни можно услышать только в трущобах или в узких пределах той или иной профессии. Завтра те же самые слова могут быть приняты всем говорящим на данном языке народом и проникнут в повседневный словарь Шекспира двадцать первого века» [Pei 1973].