ЕВРЕЙСКИЙ ОБРАЗ МИРА

Когда я приступил вникать в Еврейский образ мира, случилась осечка: мой инструментарий тут перестал работать. Я ведь танцую от Природы, ищу соответствия между окружающим космосом и душой и умом: как они взаимно пропитывают друг друга и приводят в соответствие.

А тут — феномен диаспоры: две тысячи лет эта целостность — Еврейство — существует, сохраняется, но — посреди чужих, не присущих им природ, стран, кос- мосов. Космос как бы вычитается — как субстанция...
О! да ведь это предлагает как раз и решение загадки Еврейства. Если все прочие, так сказать, «нормальные» национальные миры сочетают Космос, Психею и Логос, то Еврейство — это Психо-Логос минус Космос. И как в математике минус, отрицательное число есть не просто отсутствие, но значащая величина, так и «минус-Космос» есть весьма значащее отсутствие. Те субстанции и энергии, которые в других народах распространяются экстенсивно на их территориях (уходят в возделыванье земли, постройку городов, тратятся силы в войнах с соседями...), здесь со-держатся, сгущаются в Психею и в Логос, делая их необычайно активными и дифференцированными. «Тора» — их терри-тора. А также — Этнос. Природа Еврейства, его материя — это плоть народа. Космос оказался как бы вдавлен в Этнос. Главная заповедь здесь —жить, выжить. «Быть живым, живым и только — до конца!» — как это выражено Пастернаком. И Бог Израиля имеет эпитет «Живой», и они — «избранный народ Бога Живаго».
В истории Еврейства три главные эпохи: Библейская, диаспора и государство Израиль ныне. Нынешние идеологи трактуют это по модели гегелевской «триады»: Библейская эпоха = тезис; существование Еврейства в изгнании, в диаспоре, = антитезис; собрание евреев в восстановленном своем государстве Израиль = синтезис. Правда, насчет последнего у ортодоксальных иудеев есть сомнения: не преждевременное ли это и самочинное образование: Мессия-то еще не пришел?..
Итак, наша задача — выявить некую «квинтэссенцию» Еврейства, что действительна для трех его исторических эпох, некий инвариант. И, разумеется, основа и корень —эпоха Библейская, великая и славная меж прочими народами. Но чем прежде всего славная? Тем, что жизнь этого народа, его история — перелилась в Слово, в «Книги» (что значит по-гречески слово «Библия»), в Закон Божий, ставший еще и через христианство универсальным для половины населения Земли.
А по масштабам-то — мизерный народец, малое племя, на малой территории, да и то все время передвигалось, изгонялось, возвращалось — не сращено с землей. То клан Авраама по обетованию Божию уходит из земли Ур и приходит в Ханаан, перейдя реку Иордан (так что и самоназвание народа «еврей» возводят к слову «иври» = «перешедший»: имеется в виду — реку). Но и тут уже схвачена и пророчена суть Еврейства — как вечного кочевника, безместного, среди стран и народов чужих. Это же продолжалось и дальше: переселение в Египет, исход из Египта, затем несколько веков золотой поры Иудеи и Израиля: основание Иерусалима, цари Саул, Давид, Соломон, построение Храма... Но потом — нашествие персов, изгнание в Вавилон, плач Иеремии на реках вавилонских, постепенный возврат, эпоха «второго Храма», собрание текста Библии, завоевание Иудеи Римом, возникновение христианства, Иудейская война и разрушение Иерусалима Титом — и изгнание на все стороны...
Уже в этом беглом очерке событий древней истории Иудейства бросаются в глаза некие черты, общие с будущим существованием в диаспоре. Константа — этнос, постоянно племя, семя авраамово, плоть и кровь, что удерживается строжайше выработанными гигиеническими предписаниями Бога, как великого медика, врача-диетолога своему избранному народу- сыну: 613 предписаний Торы = стены Еврейству от распадения и рассеяния — среди таких предстоящих мытарств и передвижений между чужих земель и народов!
Факультативна— земля, всякое «где» осесть, обретаться. Ханаан, земля обетованная, — мерцает: то есть, то исчезает и постепенно превращается в некое метафизическое понятие, некое видение идеала, как наш Китеж. Недаром термин «земля обетованная» стал далее пословичен и в прочих народах в ходе мировой истории. И Америка выступала как «земля обетованная» или «Эльдорадо» — другой вариант имени для сего идеала, и даже Советский Союз на первых своих порах —для социалис- тов-интернационал истов...
Занятие древнего Иудейства — это главным образом пастушество, а не земледелие (садоводство, виноградарство...). Земля-то Иудеи жестка, скалиста — как и народ тут «жестоко- выйным» становится, в отличие от мягкой, влажной северной Галилеи виноградарей и рыбаков, откуда Иисус с Новым Заветом пришел— заветом кротости и орошения воз-души водой...
Иудейство же каменисто и огненно: жара, скалы Иерусалима, пустыня Негев... «Рыжие камни», как одна художница в современном Израиле назвала сей космос. «Рыжий» = огненный. И Бог тут —«огонь поядающий» и является в «не-опалимой купине»... «Огне-воз-дух» — вот что такое иудей на языке стихий, таков его состав.
И идеологически: «ам-ха-арец» = «человек земли», «земледелец»—презрен в Ветхом завете... (Сопоставим с этим созвучие: «христианство» = «крестьянство»; это религия умирающего и воскресающего бога = зерна...). Но это уже означает некую провиденциальную НАД-земность, несопряженность с тягой земли снизу, отслоенность от нее и, значит: большую причастность себя к выси, к небу, во-первых, что сказалось в том, что главные силы нации стали устремлены, излились в создание Торы, Закона самим себе, в Писание священное. («Ам-ха-сэфер» = «Народ книги» — таково самоназвание евреев в диаспоре в противостояние, «ам-ха-арецам» окружных народов.) А во-вторых, самозамкнутость в этносе, в плоти и крови, в теле человека, который отделен, не есть ни земля, ни небо, а вот он я —живое существо самодвижное, Жизнь!
На иврите «дам» = «кровь» входит и в понятие «человек» — А-дам, и «природа» — А-дам-а. По латыни же «человек» — homo от humus = «земля». А что есть кровь на языке стихий! — «Огне- вода». И вот такова субстанция человека-еврея. А «огне-воз- дух» — это символ Бога Израиля. Недаром кроме огня он еще является в буре и ветре —и в тихом дуновении...
Жизнь —главная ценность и сверхидея во Еврействе. (Первая женщина — Ева — «Хава» = «жизнь», на иврите.) Не Истина, не Родина, не Идея, не прочие какие сверхидеи и сверхценности... Там еще Честь-Совесть, Слава, Бессмертие... —эти все категории отводны от живого, суть переливы в экстравертность— Истории, Культуры, в Пространство и Время. Опредмечивание, объективация, отчуждение = «овнешнение» по-немецки (Entaus- serung). И все это возможно в космо-исторических народах с большим «He-Я» своего Государства, Культуры и т.п... (В Еврействе же нет отчуждения... — сей муки личности в новоевропейской цивилизации. Кстати, и Слава не волнует так еврея, не честолюбив он и довольствуется быть на вторых ролях, в тени, но быть реальным двигателем и принимать решения, быть тайным советником и «серым кардиналом». Так и в СССР было, когда первый секретарь партии — русский или какой узбек или киргиз, словом, «национальный кадр», а второй — еврей, или русский...).
Итак, затеян особый народ, вне Пространства, а также и вне Времени, как «вечный народ»: недаром и Вечный Жид, Агасфер, не могущий умереть, — тут сей архетип рожден...
Таким образом, уже существование Еврейства в первый свой славный период, зафиксированный в Библии, когда они тысячу лет все же в одном пространстве, на территории Палестины обитали, — имело тенденцию к съемности с земли и к самоза- мыканию в Закон и Этнос, и тем самым было как бы приуготов- лением к существованию Еврейства в последующем образе жизни — среди чужих земель и государств-народов. Еврейство же как бы свернуло себя с земли — в Книгу и ввернуло себя — в родную плоть и кровь: блюсти несмешанной особую телесность, пронести через века особое семя и ген — в чистоте.
И тут им в помощь и приказ — сам Бог Израиля. Это бог страстный, ревнивый, исполненный Эроса и ярости. Он — как Муж своему народу: Израиль = жена Богу. Аналогично потом и в христианстве: Иисус понимается как Жених Церкви, что Ему — Невеста вечная. И так перетолковали страстный Эрос «Песни песней» Соломона: воспетую там кипяще чувственную любовь христианские теологи воссимволизировали в свои идеалии, спиритуальности...
Обрезание — главный закон. Конечно, этот обряд имеет и гигиеническое значение — в южном космосе, где зараза и проказа и разные кожные болезни. Но в этом есть и мистический смысл: крайняя плоть, обрезанная, посвящается Богу. А это значит, что со всяким вхождением еврейского фаллоса в лоно израильтянки — Сам Бог туда входит, самолично совокупляется. Потому как к священнодейству относятся евреи к половому действу — и оно вершится ритуально, после праздничной вечери накануне Субботы.
Обоженная плоть так учинилась во человеках. И потому именно во плоти еврейки смог зародиться Сын Божий.
«Дщери иерусалимские» воспеты в «Песне песней», и «жены человеческие» соблазнили и ангелов Бога. Вообще в Еврействе я замечаю явление, которое я бы обозначил — как «Лотов комплекс»: интимные отношения, особая привязанность Отца не к Сыну, а к Дочери. У Тевье-молочника в книге Шолом-Алейхе- ма — 7 дочерей. И Михоэлс знаменит в роли Короля Лира — с дочерьми. И в «Венецианском купце» Шекспира —Шейлок с дочерью: чадолюбив скупец. И у Вальтера Скотта в «Айвенго» Исаак и Ревекка. Писатели чутки — на сущностные архетипы...
Это у евреев взамен Эдипова комплекса — Лотов: с дочерьми, понесшими от отца. Для Европы это —извращение, садизм: «Эжени де Франваль» — роман Маркиза де Сада: отец выращивает себе дочь для дефлорации... А для Еврейства, когда нет мужей дочерям и нет жен отцам-вдовцам, чтоб род продолжился — дочь восходит на ложе к отцу. Причина тоже — отрыв от земли: семья Лота ушла из Содома, а жена превратилась в соляной столб...
В материковых народах-странах законно вожделение мужей к Матери(и) Земле: то ли в Эдиповом, то ли в Рустамо-Кащее- вом комплексе, как на Руси, где Отец убивает Сына и женится на Снохе... В Еврействе же не земля, а семя — сверхценность. И потому грех Онана, кто не захотел войти во вдову брата, но излил семя не в живую землю Еврейства (= в женщину), а мертвую для них —землю природы, — величайшее кощунство...
А сыновья, действительно, не очень любимы во Еврействе: отцы готовы без особого страдания их заклать: Авраам — Исаака, Иаков —Иосифа (лишиться), Бог—Иисуса... Давид— Авессалома...
Да вообще женщина важнее в Еврействе, чем муж-отец. И недаром евреем считается тот, у кого мать — еврейка. Да, в диаспоре мужчина —постыден: прозевал страну-родину, не защит- ник-воин, так что служебен жене-матери-хозяйке быта семьи. И у Шолом-Алейхема недаром мужчин величают по женам: этот — «Леи-Двосин», а тот — «Райкин», «Гольдин», «Соркин», «Фрумкин», «Миркин». Тоже ответ на вопрос «Чей?» —что пер- вовопрос для Русского Логоса, но в нем — по отцу принадлежность, а здесь —по женщине...
Но я увлекся — и отвлекся. Итак — обоженная плоть во Еврействе смогла сформироваться. Соединимы оказались Тора и Этнос, Дух и Материя. И христианская идея Боговоплощения — пророчена уже законом обрезания = освящением соития. Пото- му-то нет в иудаизме аскетизма и монашества, целибата, безбрачия. Напротив, избранному «колену»-клану левитов и коге- нов, кому предписано быть священнослужителями, следует быть внимательно брачными и рожать много детей. Так ум и интеллект передаются по наследству, а не расплескиваются в воздух, как у черного духовенства и монахов в христианских народах-странах, где дух через реактивное отталкивание от плоти набирает силу: жертвой телесности и жизни. И тут могут себе позволить такую роскошь, ибо есть свой Космос, страна, Мать- ПРИРОДИНА, что в силах воспроизвести снова наРОД, а в Истории, проходящей на этой земле, и в Культуре нарабатывает склад-амбар сокровищ-ценностей — в том числе и из жизней прошедших личностей...
Раз уж я коснулся христианства, встает вопрос: каков смысл сохраняться иудаизму — при том, что христианство впитало в себя и Ветхий Завет и, конечно, есть более универсальная и высокодуховная религия, нежели иудаизм?
Но что произошло в христианстве? Центральной фигурой стал Иисус Христос, Сын Бога Живаго, Который уже важен не сам по себе, а как родитель, Отец Сыну. Более того, появилась фигура Матери Божией, что стала так любима в народах. И она постепенно срослась с архетипом Матери-земли, Природы, Матери-и. И вот пара, тандем: Сын и Мать —стали оттеснять в религиозном чувстве Бога, Отца. Свершилось — по Эдипову комплексу, что характерен для стиля бытия стран-культур-циви- лизаций Западной Европы. Суть его в том, что Сын убивает Отца и женится на Матери. Значит, молодое сильнее, новое в чести, отсюда — прогресс, культ нового и новинок, новостей, моды и проч. И вот христианство — всемирно-исторический акт свержения Бога Сыном, Ветхого Завета — Новым законом. И тогда, как паллиатив и примирение, возникла идея Троицы: Бог един в трех лицах-ипостасях: Отец, Сын и Дух Святой.
Так вот: Еврейство с иудаизмом остается как собственный, жреческий народ просто Бога (никакого не «Отца», но Творца лишь) —одного, единого, целостного, не разменянного на Троицу божеств. Это — партия Бога — при том, что появилась партия Христа.
Ну и еще: христианство стало строить Дух за счет Жизни, тела, унижая плоть, кровь, Любовь как Эрос, брак и деторождение. Для народов с территориями-землями это не так убийственно опасно, ибо Матерь Божия как бы покровительница их (Ее Покров и над Россией...) и освящает матерей и деторождение. А природа-Мать воссоздаст, сохранит свой народ-сын от вымирания... А у Еврейства такой защиты-инстанции нет.
Еврейство защищено Законом-Торой, что не просто спириту- альный закон, но своими предписаниями пронизывает быт, до деталей, распорядок времени и какую пищу употреблять, как и когда. Так создается этим свое переносимое повсюду, портативное Пространство-Время, особый «космос» —уже не в физическом смысле, как Вселенная, а в исконно греческом смысле слова: как строй-ряд-чин-красота-гармония-стиль существования. И практикуя его, все евреи пропитывают себя этой особос- тью: и узнают друг друга («экс нострис!» = «из наших!»), и узнаваемы извне — как особая порода излучает особую ауру и различима по флюидам, как по запаху.
Потому обрядовость, что в других религиях — как приложение к ее спиритуальному содержанию (в христианстве, например, отчего многие интеллектуалы готовно принимают учение Христа, но восстают против обрядовости церкви, ритуалов — как Толстой), тут насквозь обряжает быт и день, и ночь, и неделю иудея — правоверного. Шутка ли! 613 предписаний Торы надо помнить и исполнять, и не ошибиться! Их и называют «стенами Закона», что, как ограда городу, хранит Еврейство от растворения в окружной среде иных стран и народов-пород.
Таким образом, в Еврействе очень важно различать: как оно повернуто наружу и оттуда, снаружи, смотрится-выглядит, — и как оно внутри себя располагается, в отношениях между своими. То есть: ЭКЗО и ЭНДО. Внутри себя — любовь, нежность, мягкость, взаимопомощь: тут свое ло-но — расслабления и жизни! А другое — обращенность наружу, в мир, где ты — чужак, пришелец, не свой, весь в странностях обычаев, да к тому же эти самые «жиды — нашего Христа распяли!» Такова ситуация Еврейства в христианской Европе почти две тысячи лет. Естественно, что возникают застарелые привычки осторожности наружу: заранее, априорно занимать оборону и не раскрываться («душа нараспашку» возможна там, «где гуляют лишь ветер да «я» = в своем космосе-просторе!), замыкаться в себе и питаться лишь тут — и едой кошерной, и духом, благо он так богато разработан — в Торе и Талмуде, в Каббале и т.д.
Но снаружи них — растут цивилизации, создаются культуры, красота искусства, ум науки и философии, а христианство располагает к развитию Личности и Свободы. И естественно, чуткие к Духу и интеллекту евреи тянутся включиться в окружную жизнь — как ее члены и творцы. И тут-то они становятся — изменниками Закона и рода, и община отлучает Спинозу, Уриэля д’Акосту и прочих.
И вот проблема такого просвещенного еврея-творца: он хочет быть Личностью! — но не дает его род-народ, давит, загоняет назад. Однако и извне не очень-то такого привечают: еврей ведь! — его уже не как личность, а как народ-породу воспринимая...
И этот сюжет особенно трагичен стал в Новое время и новейшее, в XIX—XX вв., Еврейство как народ и еврей как свободная личность вступили в кричащее противоречие — и даже в несовместимость. Когда в Европе с XVIII в., века Просвещения, а особенно после Французской революции в светской буржуазной цивилизации ослабли религиозные критерии, люди иуда- истского вероисповедания стали легко переходить в христианство и без препятствий проявлять себя в разных сферах деятельности и творчества и втягиваться в проблемы и культуры стран, где живут, и становились деятелями уже их, а не еврейской национальной культуры. Немецкий композитор Феликс Мендельсон-Бартольди, немецкий национальный поэт Генрих Гейне, космополитический мыслитель крещеный еврей Карл Маркс, женатый на германской баронессе фон Вестфален, математик Георг Кантор, английский премьер Дизраэли, Бергсон, Эйнштейн, Фрейд, Пастернак, Троцкий... — какое им и всем дело до их еврейства по происхождению? Они в этом смысле совершенно денационализировались —и были потерей, беглецами, блудными детьми, уродами в семье, что опасны для существования их исконной «семьи», ибо по их примеру миллионы евреев, приникших к мировому просвещению, забывали свою веру и обычаи и чувствовали себя человеками мира, свободными личностями. Пастернак в «Докторе Живаго» писал, что после Христа нет и не нужны народы, а есть личности, кем себя и осознавал.
Особенно в России, с образованием СССР, при идеологии интернационализма, когда исчезли все препоны (черта оседлости, вероисповедание, та или иная национальность), раскрепощенное еврейство хлынуло во все области деятельности: в политику, идеологию, науку, искуство — распружинилась та энергия, что стягивалась-накапливалась две тысячи лет в диаспоре, — и евреи по происхождению внесли огромный вклад во все области советской цивилизации. Но они же совершенно при этом денационализировались: веру предков — иудаизм — с презрением отбрасывали, отрекались от своих местечковых родителей, ни языка не знали, ни суббот, ни кошерной пищи; пошли массово смешанные браки с «гоями»; еще одно-два поколения — и при таких благоприятных условиях проявления Еврейство как этнос растворилось бы, исчезло в этой стране...
Вот иронический парадокс Истории: благоприятствование личностям инородцев (со стороны коренного в данном Космосе народа) приводит к гибели их народности путем ассимиляции, тогда как вражда, препоны, отталкивание (запреты, черта оседлости, сгоняние в гетто в городах), антисемитизм и погромы — приводят народ к консолидации, воспамятованию о своей особой сущности, к восстановлению и укреплению ее и к развитию национальной субстанции и культуры. Так что timeo danaos et dona ferentes (лат.) = «боюсь данайцев и дары приносящих» — как троянцы встретили дареного ахейцами Коня...
В самом деле, кто — идеологи сионизма? Теодор Герцль, австрийский еврей, был преуспевающим журналистом и ни религии отцов не знал, ни культуры, ни языка: идиш или иврита. Но когда присутствовал на процессе Дрейфуса, воспамятовал, что он — еврей сам, воспламенился идеей возродить евреям собственное государство на древней земле Палестины: лишь там не будет антисемитизма и еврей не будет стыдиться-скрывать, что он еврей. Также и Владимир Жаботинский в России: просвещеннейший интеллектуал, мыслитель, писатель и журналист с блестящим русским слогом, знаток русской, итальянской, немецкой культур, и даже украинскую лучше знал, о ней писал, нежели еврейскую традицию. Но после Кишиневского погрома в начале XX века резко переориентировался душой — и нацелился на возвращение евреев из Европы и России в Палестину, стал писать на иврите и даже возглавил военную организацию сионистов-социалистов. И стал идеологом воинствующего национализма. В своей статье «Раса» он суть нации свел к особой телесности, крови: «Территория, язык, религия, общность истории — все это не есть субстанция нации, а только атрибуты, хотя, конечно, атрибуты громадной ценности, в высшей степени важные для устойчивости национального существования. Но субстанция национальности, первый и последний оплот ее своеобразия — это особенность физической природы, рецепт ее расового состава... Нация... за вычетом всякого рода наслоений, обусловленных историей, климатом, окружающей природой, инородными влияниями, сведется к своей расовой основе». (Цит. по: Шломо Авинери. Основные направления в еврейской политической мысли. Библиотека Алия, 1985. —С. 238—239.)
Но ведь общая теория эта выведена из опыта именно еврейского народа, у которого все обстругано-отсечено, кроме этноса, сохраненного с помощью гигиенических предписаний в пище и в браке, благодаря чему телесность еврея не менялась почти.

В логике рассуждений Жаботинского слышится именно отлученность от Космоса, Природы, Пространства (они для евреев— «наслоения», в оптике их мыслителя) и от Времени, Истории («вечный народ»).
Конечно, падение универсализма в этих людях произошло: были Герцль и Жаботинский — всечеловеками, неангажирован- ными личностями со свободными валентностями любить и заниматься, чем хотят, но вогнаны стали в свою породу животную и вместо Духа развили — нюх: на своих — и не своих.
Тут всеобщий вопрос — увы! — о ценности и сверхценности снова поднимается. Народ, нация, национальная целостность — это ценность или сверхценность? Мировая единая цивилизация, Личность, Свобода, космополитизм-интернационализм, мировая религия христианство, где «несть эллина и иудея во Христе», — все это, бесспорно, — выше, ближе к Небу, Духу и Свету. Но... — то-то и плохо и опасно — для Жизни, Природы, Земли: отрыв от плоти-крови, тела, Эроса, деторождения. И в общей ойкономии1 Бытия, в его шкале ценностей Глубина (глубокая мысль) не менее ценна, чем Высота. Снизу идет страсть, энергетика, а «без страсти не делается ничего истинно великого», — говорил Гегель. А сверху идет — Свет, рассеянный, раз- вяливает человека к пассивному созерцанию, а не к энергичной деятельности.
Тут диалектика и баланс-весы: одно —за счет другого идет, и плюс оказывается минусом. Благоприятствование к евреям в гуманистической цивилизации Европы рубежа XIX—XX вв. — вело к расцвету творческих личностей, но к ассмиляции евреев как народа и к его погибели. Напротив, ужасный «холокост» — геноцид миллионов евреев гитлеровцами в середине XX века пригнал ассимилированных евреев, кому уже сладко жилось во франции, Германии, Англии, России-СССР, не говоря уже об Америке, — к воспамятованию о своей этнической субстанции и вызвал тот энергетический импульс, что привел к образованию государства Израиль, к превращению евреев в нацию-государство «как все». Что, в свою очередь, опасно —для их сущности- призвания как уникальной судьбы и «избранного народа», кем они были два тысячелетия диаспоры...
Очертив так панораму истории и судьбы Еврейства, сосредоточимся на особенностях еврейской «ментальности», их Психо- Логоса, что во всех национальных культурах меня наиболее интересует. Эти особенности сопряжены именно — с минус-Кос- мосом. Еврейство по быту оторвано от земли, природы, не знает простора: дали, выси... — но загнано в глубину, в центр, в сердце — подобно тому, как оно из Пространства загнано в Помещение: жить в городе, в скученности гетто и комнаты, где мал мала меньше детей. Итак, се — Этнос, расположенный не на пространстве Земли и не во времени Истории, а в комнате города и в сроке жизни человека, семьи, в ее пульсе-трепете.
Недаром учение о человеке как микрокосмосе развито именно еврейскими мыслителями Средневековья в Каббале — в учении об Адаме Кадмоне. Эта идея была еще у пифагорейцев — «пространственников» и не имела еще такой втянутости Вселенной в человека, в его органы. А каббалисты в учении об Адаме Кадмоне — Вселенском Первочеловеке, спроецировали систему внешних и внутренних органов тела — на строение Вселенной, приурочили их к созвездиям и развили астрологию. И акцент у них — на Центре Бытия, что занимает Первочеловек Адам и его сердце. Стянутость и втисненность всего — сюда.
Эта втисненность тех параметров Бытия, что в других народах со своими землями-территориями, с государствами и историями, рассеяны в окружном пространстве-времени, — порождает в евреях плотность Психеи и нервно-душевной жизни: все валится сюда, в нервную систему и в сердце — то напряжение, что в других народах может рассеиваться в природу, времена года, в путешествие, в дорогу (как русский странник, как Гоголь рассеивал грусть-тоску...).
Еврей постоянно в окружении родных тел-жизней, в любви- трепете за них. Ну и плюс к тому еще от Бога завещанные строгие диетарные законы, правила гигиены и чистоты — все это самим Богом повелело евреям быть искусными врачами, диетологами, невропатологами. Психология и психиатрия и в XX веке — еврейская, по преимуществу, наука и практика (Фрейд и др.).
Кстати, эта втисненность Пространства в Помещение, так что крест четырех стран света тут сходится в центр, в нулевую точку, т.е. в сердце человека-микрокосма, — рождает в евреях сердечность особую, чуткость тут, но и... сердечные болезни. Как и астма, плод скученности в помещении, страха сквозняка и чистого воздуха, они — «национальные болезни»: астма и сердечные... Напротив, желудочно-кишечные болезни им благодаря строгим законам о кошерной пище и омовениях не присущи — те язвы, какими мучаются народы, что едят свинину и острые блюда и напитки...
Да, в библейскую эпоху еще проказа, кожные болезни донимали иудеев. В книге «Левит» главы 13, 1—59 и 14, 1—54 целиком заняты предписаниями об очищении от проказы. Это именно — как налипчивость наружного пространства, космоса, от чего по сути своей призваны отталкиваться евреи; и вот, ввернувшись в «минус-Космос» в диаспоре, избавились от накожного контакта с наружным Бытием, и болезни эти исчезли у них.
Как жители городов, евреи отлучены от прямого производства пищи (что на земле и в пространстве открытом: земледелие и скотоводство-пастбища) и от созерцания Природы, ощущения ее. Зато все внутригородское и межлюдское для них стократ усилено в удельном весе значения и переживается остро. Превращенные формы Бытия для них, кто обитает не в «базисе», а в «надстройке» (по Марксу), — основная сфера занятий, интересов и деятельности. Не первосоздание, а обмен уже сотворенного другими: значит, торговля, деньги... Кстати, «дамим» — «деньги», на иврите — того же корня «дам» = «кровь», что и «А-дам» («человек») и «А-дам-а» («природа»). Так что когда Шейлок требовал с должника в возмещение — срезать с него фунт мяса, тут в его сознании — эквивалентность... Евреи — искусные финансисты, юристы, журналисты — тоже разносчики чего-то где-то кем-то вертикально созданного. Они же форму вводят в Ин-форма-цию — для всех, в сферу обмена идеями, сведениями...
Вообще не сфера-уровень творчества первичного, но вторичного, ПРЕ-сотворения, — их. Первичное творчество — оно как продолжение родовой энергии Природы, открытого Бытия, и это — у народов со своим Космосом. Кто может шелест леса слышать, пенье птиц, прибой волн, народные песни, — там великие композиторы: у немцев, итальянцев, русских. Евреи же — великие, бесподобные исполнители, интерпретаторы... А Малер, Шенберг, а ранее Мейербер, Оффенбах, тот же Мендельсон?... Ну, по уровню они все же не Бах, не Верди и не Чайковский. Мейербер и Оффенбах —мастера, потрафляющие буржуазной публике, очень рыночные композиторы. Шенберг —плод урбанистической культуры, экспрессионист (как и Кафка) и комбинатор в звукоряде, ПРЕ-сотворитель наличного. Малер — прежде всего великий дирижер, исполнитель и из исполнительства вышел к творчеству. Но у него же — «Песнь о земле», как и у Мендельсона «Сон в летнюю ночь» — трепет Природы, великолепно прочувствованный!... Тут и наши живописцы русской природы приходят на ум: Левитан, Пастернак... У нас «минус-Космос» Еврейства привился к такому Сверх-Космосу, как Россия, и естествен восторг человека, выпущенного из темницы хедера и местечка и из астматического помещения — на бесконечный простор. У Пастернака—так просто плотоядная влюбленность в русскую природу, в белое тело ее снегов и трепет листвы, так бы приник к ним губами!.. Кто-то сказал верно, что его стихи должны быть лекарственны от туберкулеза (как и астма —тоже легочная болезнь)... То же и Мендельсон и Малер: в них восторг первооткрытия природы у выпущенных на простор поля, леса и гор...
Разберем теперь деятельность Еврейства в других искусствах и в науке. Тут есть один главный, исходный мистико-мета- физический момент. В религии иудаизма мир же сотворен Богом. И — хорошо. Он совершенен и не предполагается к развитию. А Закон — лишь к пониманию и исполнению. В лучшем случае — к истолкованию: там может человек проявлять активность свою: ум и изобретательность. Священная история Ветхого Завета вся из чередования двух тактов: такт благочестивого исполнения избранным народом Закона, потом такт измены Богу своему и впадания во грех — идолопоклонничества или смешения с соседями, содомии и т.п. Следует казнь: потоп, испепеление — или более мягкая кара: изгнание или иное что... Затем на время снова восстанавливается благочестие, впада- ние во грех — и снова кары. Такое — колебательное движение, но не развитие... Такой принцип отношения ко Времени и Истории — как к якобы «изменению», скепсис к развитию и прогрессу — как бы в крови у Еврейства: он еще Соломоном-Екклесиас- том выражен: «И нет ничего нового под солнцем»...
А наивные, простодушные языческо-христианские новые народы Европы чего-то все изобретают — велосипеды, философии, науки, поэзию — будто первоначинают собой и мир, и жизнь, и культуру! Это —от их отсталости, от «молодо-зелено», от невежества и непросвещенности в Торе, где все уже есть и сказано, так что и буква не прейдет невыполненною. Вот толковать Тору — это достойное занятие. И гений Еврейства уходит в начетничество, в выискивание смыслов новых из сочетаний слов и букв в Торе. Мне в Израиле рассказывали: как ныне с помощью компьютера через счисление сочетаний букв обнаружили в Торе имя «Гитлер» и рядом с ним слово «Катастрофа».
Итак, евреи — гении толкования, герменевтики. Талмуд — толкование Торы и разработка способов, как обходить 613 ее предписаний, вроде и не нарушая их! Как нынешние поселенцы в одном кибуце стали разводить свиней и продавать с большим доходом. Тогда правоверные иудеи возбудили против них дело в суде: ибо сказано в Торе, что свинья не должна ходить по земле Израиля. Так кибуцники быстро сделали бетонное покрытие в свинарниках —и суд их оправдал...
Комбинаторика, пересочетание, переистолкование уже сотворенного учеными и творцами-художниками космических народов — вот область проявления еврейского гения в Новое время (не в Библейское: там-то все — первотворное). Не геометрия (что от земли — Геи — и простора), но алгебра, буквенная математика, теория множеств Кантора... Если европейские физики и математики воспринимали Пространство и Время как абсолютные инстанции Бытия, то Эйнштейн, из минус-Космоса, имея свободное отношение к этим субстанциям, смог переком- бинировать их во взаимозависимость в теории относительности. А это очень скептическая, «соломонова» теория: вы мните, что имеете, создали нечно абсолютное? Ха-ха! Все пременчиво и суета сует... Растравительна и обескураживающа эта теория. Ну что ж: не надмевайся, человече, деяниями умов и рук своих. Воспамятуй, что один Абсолют — Бог!..
В гуманитарных науках —структурализм, постструктурализм, деконструктивизм, семиотика, семантика, герменевтика, междисциплинарные исследования, математическая лингвистика... Опять пересочетания и комбинирования, как в торговле-обмене: воображение работает связать доселе не связывавшееся в новое сочетание. Но сами первичные элементы для связывания не ими производятся, берутся готовыми.
Еврейский Логос — великий комбинатор, как Остап Бендер!
Толковательский Логос! Интерпретаторы. Раздумывал я над тем: какой же главный вопрос для Еврейства? Напоминаю: для эллинов — «Что это есть?» — вопрос о Бытии. Для немцев: «Почему?» = вопрос о происхождении, причине. Для французов: «Для чего?», «Зачем?» = вопрос о цели. Для англосаксов и американцев: «Как?» — это делается, принцип «ургии». Для русских — «Чей?» = причастие к Целому больше меня. А для евреев?... После многих расспросов, чтений и раздумий я пришел к такому: «Что это ЗНАЧИТ?» Или: «Что это МОЖЕТ ЗНАЧИТЬ?» На идиш это — «Вое хейсст?» (с немецкого Was heisst?). А на иврите это будет: «Ма перуш ха давар?»
Когда я произнес это на лекции в Иерусалиме — меня одобрили: угадал какую-то глубинную интенцию, запрос Психеи иудейской. И еще напомнили, что «перуш» — того же корня, что и «перушим» —фарисеи, кто —толкователи Закона. И обратили внимание на то, что «давар» на иврите значит и «слово», и «вещь». Это уравнение очень метафизично и многосказуемо. Вот почему Бог мог сотворить мир Словом, и Слово есть Бог. И в то же время и мир, творение, всякая вещь как бы тождественна слову: тождество априорное Материи и Духа в этом. Ну и наука, познавание может состоять — не в изучении Природы, а в чтении Торы...
Итак: не «Что это ЕСТЬ?» — не вопрос о бытии, по существу и субстанции, но вопрос о значении — внутри некоей нашей системы координат, в междусобойчике условленных, договорных аксиом-параметров. Об этом и так ныне на международных конференциях, таков стиль... И то, что Знак и Значение так увесисты ныне в науках, — из той же ментальности превалирующей...
Ну а в искусстве XX века —абстракционизм, постмодернизм и художественная критика-эссеистика-истолковательство — того же ума-разума наклонение. Когда я был в Израиле, меня поразило отсутствие скульптур в городах, памятников «с человеческим лицом» и телом. В мемориале Яд-ва-Шем («Память и Имя»), посвященном жертвам «холокоста», я вглядывался в фигуру-статую скорбящей матери: прекрасные, выразительные складки тканей, но на месте лица — какой-то брус выпирает! Ужаснулся я —дегуманизм!...
И вспомнил: ведь «не сотвори себе кумира!» — из первых заповедей в декалоге Моисея. Запрет и изображать Бога, и имя Его упоминать. Возвышен этим Бог —да, но сколь унижен человек! Лицо! Личность!... И потому вочеловечение Бога в Иисусе и затем иконопись и живопись Европы = возвышение Человека — да, но за счет понижения Бога... (Аллаха запретно изображать и в исламе, но растения и животных — можно, и какие там орнаменты и газели!..)
Ходил я по музеям Иерусалима и Тель-Авива: преобладают абстрактные «живопись» и скульптура, комбинаторика из пластических элементов или из индустриальных, но редки портреты, пейзажи. Нуда: минус-же-Космос! Все натуральное презренно в ценности: отстало, несовременно —так диктуется эстетической критикой XX века. А вот коли перед тобой абстрактная картина — как требуется при ней человечек, что тебе станет истолковывать смысл, а другой — с ним спорить! Так и нужность истолкователей в цене поднимается —и страницы масс-медиа ис- толковательскими эссеями заполняются.
Так что это взаимо-рыночное обслуживание: кунстштюки, изобретательные пересочетания элементов в абстракционизме — и надобность критиков-толкователей. Рука руку моет — и изгоняется всякий реализм и натурализм — как отсталость и традиционализм, несовременность, не модерность!...
Одновременно в науке — поход на наглядность. Это европейские физики и биологи «доброго старого времени» свои идеи и теории иллюстрировали наглядными образами. Но с конца XIX века стали к этому в науке относиться брезгливо и начали переводить все на буквенно-алгебраические модели. Они — по вкусу начетчикам Торы и Талмуда в хедерах, но труднее говорят душе индивидов из космо-исторических народов.
В науке — не опыт, а теории — преимущественная сфера приложения еврейских умов: физики-теоретики они блестящие. Вообще — вкус к априоризму, аксиоматике, к структуре: все возможности Бытия в них заранее предположить, вычислить, высчитать... Опыт же и наблюдение, описание частного разного, разнокачественного — это более удел и домен ученых из народов, живущих среди своих природ...
«Наглядность»! Это — пространственное внимание. И предполагает высокую значимость зрения из чувств. Дальнозорки горцы, степняки — вообще народы высей и далей, кому есть, куда вглядываться. У евреев же не зрение, а слух — первочувст- во (и музыкальный «абсолютный слух» в них чаще других...). Зрение = излучение, выход наружу. Слух = вбирание, втеснение Космоса — в себя, нутрь свою. Евреи в массе близоруки, в очках — от многопоколенного чтения в полутьме хедеров. Вообще иерархия чувств у каждого народа — своя. У евреев я предполагаю ее таковой: слух, вкус (тоже вбирание, снедание, втис- нение мира в себя), осязание (чувствен еврей, в близкодейст- вии тел и вещей; да и пещеристое тело обрезанное — чутко сенсуально, сексуально), обоняние, зрение. Для сравнения —у русских (мне так представляется): зрение, слух, обоняние, осязание, вкус. У французов: осязание, вкус, зрение, обоняние, слух. У немцев: слух, осязание (труд руки!), зрение, обоняние (цветы!), вкус...
Склонность же еврейского Логоса к априоризму — в их языке пророчена. Когда я принялся изучать иврит, я поразился там многому. Все — внутри происходит. Разной переогласовкой внутри согласных корней слово то именем, то глаголом становится. А гласный = тайна и дух при согласном = теле слова.
Глагол в настоящем времени имеет более смысл определения, причастия, имени: от «банах» — «бонэ» — это и «строит», и «строящий» = «строитель». Так что глагол выступает как средство характеристики того, что внутри человека действующего, т.е. интравертен, психологичен: Авраам — думающий, строящий, говорящий и т.п. Так что не на делание вовне направлен глагол: вещи, природу кромсать, но реактивно внутрь человека направлен, на действующее «лицо» —скорее: на действующую «волю», на субъект. Опять же вворачивание и минус-Космос тут проступают...
Вворачивание и опоясывание видятся мне и в построении будущего времени — с теми же аффиксами, что и в прошедшем; только они тут ставятся перед корнем, а в прошедшем — после. В этом — тождество времени, начала и конца, «архэ» и «эсхатон» (греч.) —вечный народ что значит! Например: «шамар-ну» = «мы охраняли»; а «ни-шмор» = «мы будем охранять».
Вообще иврит производит впечатление очень логичного, экономного в средствах языка: используется комбинаторика перестановок элементов, место их, а не только качество. Нет той щедрости в веществе языка, как в народах космовладельческих: у кого поля немеряные — тем и звуков на слова не жалко, и можно громоздить вещество на вещество в слово и фразу, их строя роскошно и расточительно. А тут простым переводом того же аффикса из суффикса в префикс, с заду слова в его перед- «кэдем», — время иное выражается. Интенсивность в этом, сбитость, энергийность, тогда как в тех—экстенсивность... Втя- жение — и в том, что слово «олам» означает одновременно и мир как вселенную, и бесконечность во времени. То есть сразу и Пространство, и Время. (Вон откедова Эйнштейн вылез-пред- определен!)
Логичность языка — он как будто нарочно создан мудрецами, а не естественно сложился...
И какой текст ни возьму — одно к одному: все особый Логос выражает, склад ума. Читаю «Блуждающие звезды» Шолом- Алейхема: «Одного из актеров Гольцман попотчевал совершенно новым, хотя и несколько длинноватым ругательством: Сколько дырочек есть во всей маце, выпеченной во всем мире со дня исхода евреев из Египта и до нынешней пасхи, — столько прыщиков тебе на язык, мошенник!»
Да это же — Георг Кантор: теория множеств! Тут устанавливается «взаимно-однозначное соответствие» между двумя множествами: дырок и прыщей. Язык = табло, компьютер, память обо всех дырках на маце. И все здесь характерно: в качестве бесконечного множества берутся не объекты открытого пространства: звезды на небе, песчинки на земле, капли в море, — но пища, съедаемая внутрь антропоса. Космос —кишечно-полостной, природа = пища. Ввернутость. И в проклятье этом —сексуальная симметричность дырок и выступов (прыщей) = полная бинарная дополнительность.
Далее: исходным берется моя точка отсчета: нынешняя пасха — и к ней притягивается Исход из Египта. Что же между ними — не имеет значения. И тут опять раскрывается еще одна тайна и качество еврейской логики и самочувствия в мире и чувства времени: прямая связь нынешнего события, соотнесение меня — с текстом Писания, событием божественным. Прямое замыкание, минуя посредство Истории и последовательность поколений и ступеней = звеньев цепи доказательств. Действительны лишь две точки в мире: моя жизнь (и окружающих меня, ныне живущих родных: «Вся мишпохэ») и событие, заповедь и мысль Священного Писания, Закон Бога. Несть тут опосредствования и отчуждения (внимай, Гегель!) — столь капитальных феноменов западноевропейской цивилизации и сознания...
Еврейство и Россия — трудный сюжет. До третьего раздела Польши в конце XVIII века евреев в России почти не было. Был, правда, Хазарский каганат до и рядом с Киевской Русью, где исповедовали иудаизм, но то не были этнические евреи. Когда же слава русского оружия, Суворов, взял Прагу (предместье Варшавы), к России отошла территория с 2—3 млн. евреев. Россия- мать, земля пространная и обильная, привечает многие народы, приветила и Еврейство, что, развившись, стал ей в конце XIX в. и в XX в. — как Сын Приемный, энергичный, предприимчивый. Но у России есть и Сын Родной, Русский Народ, кто по Космосу и климату северному, не столь спор и скор, но более созерцателен. Так что естественно возникло некое соперничество меж Сыном Родным и Приемным за любовь и обладание Россией- женщиной. Антисемитизма в России нет, но возможен в ее Сыне Родном, как некая ревность к Приемному...

<< | >>

↑

Источник: Георгий ГАЧЕВ. МЕНТАЛЬНОСТИ НАРОДОВ МИРА. 2008

Еще по теме ЕВРЕЙСКИЙ ОБРАЗ МИРА: