Присоединение Средней Азии И «Большая Игра»

-

Ко времени царствования Александ -

ра II старая пограничная линия импе рии (река Урал, линия Оренбург — Орск — Омск, река Иртыш) продвинулась на юг на расстояние от 600 до 1500 верст.

248

в Оренбурге. Он имел чин майора и через 10 лет службы получал дворянство. Со второй половины 1840-х гг. началось вхождение в состав России казахов Большой Орды (кочевавшей к югу от Малой и Средней). Этому предшествовало мощное движение под предводительством Кенесары Касымова 1838—1846 гг. В современной столице Казахстана — Астане — поставлен памятник Касымову; этот хан объявлен символом казахского государственного суверенитета.

Кснесары Касымов (или просто Кснесары) был султаном Средней Ор- ды. Он решил объединить всех казахов под своим началом под лозунгом борьбы с Россией. Иногда его ставят рядом с Шамилем. Кенесары был ум- ным и жестоким правителем, он считал, что только жестокость делает хан- скую власть прочной. Его воины не только совершали нападения на русские поселения и караваны, но грабили и разоряли свои казахские аулы, отказавшиеся подчиняться. Большинство казахских ханов не поддержало Кенесары. Наоборот, чтобы сохранить власть, они попросили принять их в подданство Российской империи. После согласия императора Николая, в 1846 г., пять родов Большой Орды принесли присягу на верность русскому царю. В этом же году Кенесары, откочевавший далеко на юг, попытался подчинить своей власти киргизов — и был ими убит.

Российская империя укрепила свои южные границы в Семиречье, райо- не древних цивилизаций к югу от озера Балхаш (назван по семи впадающим в это озеро рекам). Центром Большой Орды стал город Верный, заложенный в 1854 г. (ныне Алма-Ата). Здесь разместились русский гарнизон и пристав, отвечавший за порядок на новых территориях.

Вхождение казахских кочевников в состав империи означало принятие на себя обязанности защищать их от постоянной угрозы с юга. Там, за бес- крайними степями и пустынями, на реках Сырдарья и Амударья, властвовали три воинственные феодальные деспотии: Кокандское, Хивинское и Бухарское ханства, проводившие агрессивную внешнюю политику и поддерживавшие работорговлю. Как отметил авторитетный историк таджикского народа Б. Г. Гафуров, за время правления Бухарского эмира Насрулло (1826—1860) «его походы не только совершенно разрушили народное хозяйство и привели в запустение земледельческие оазисы, но и вызвали уменьшение населения в ханстве»229. Бухара воевала с Кокандом, а Коканд, в свою очередь, агрессивно вел себя на севере, присоединив к своей территории бывшее Ташкентское ханство. К середине 1850-х гг. границы Российской империи и Коканда соприкоснулись. Россия вышла к Аральскому морю, завела там паровой флот, а войска генерал-губернатора Перовского овладели низовьями Сырдарьи. Они захватили бывшую кокандскую крепость Ак-Мечеть (ныне Кзыл-Орда), которая стала южным опорным пунктом и для обороны, и для торговли. Однако от этой крепости — пере-

249

250

251

дового поста Оренбургской линии — до Верного (передового поста Сибир- ской линии) оставалось совершенно не контролируемое пространство в 500 верст.

Летом 1860 г. ставшие привычными пограничные столкновения пере- росли в большую войну. Кокандцы двинулись на Верный с 22-тысячным войском с целью разгромить город и все русские поселения Семиречья. Местный начальник — полковник Колиаковский — мог противопоставить кокандцам только 2 тыс. казаков и линейных солдат. Однако он смело дви- нулся навстречу противнику и в трехдневном сражении одержал полную по- беду. Сказались преимущества регулярной армии: выучка, дисциплина, вла- дение нарезным оружием и артиллерией. Следом за этой победой последо- вал разгром нескольких кокандских крепостей. Как только стало ясно, что в военном отношении российская армия заметно превосходит кокандское вой- ско, в истории отношений Российской империи со среднеазиатскими ханст- вами наступил перелом. К 1864 г. целый ряд обстоятельств окончательно определил переход к новому, наиболее активному этапу российской внешней политики в Средней Азии.

Во-первых, принимая во внимание слабость России по сравнению с раз- витыми странами Западной Европы, министр Горчаков и его сподвижники решили активизировать экономическую политику на Востоке. Там, на фоне общей отсталости азиатских стран, Россия могла выступать в роли более развитого государства. «Повернуться лицом к Востоку!» — вот лейтмотив многих проектов, заполнивших в начале 60-х гг. столы петербургских кан- целярий. «Азия — единственное поприще, оставленное для нашей торговой деятельности и развития нашей промышленности, слишком слабых, чтобы войти в успешное состязание с Англией, Францией, Бельгией, Америкой и другими государствами», — писал один из будущих руководителей россий- ской внешней политики Н. П. Игнатьев. Конкретная цель экономической политики — это хлопок, необходимое сырье для самой динамичной текс- тильной промышленности. В США — основном поставщике хлопка — бу- шевала Гражданская война, и северяне блокировали морские торговые пути из южных штатов.

Во-вторых, Горчаков и Игнатьев решили сыграть на извечном англий- ском страхе перед русским вторжением в Индию. В Британии никак не мог- ли поверить, что Россия не захочет отвоевать такой лакомый кусок, как Ин- дия: ведь «владычица морей» нигде не была так уязвима, как на суше, в Азии, а поэтому, решили в Петербурге, чем тоньше будет перегородка, отделяющая русские владения от Индии, тем сговорчивее будут англичане в европейских делах. Позже политическое, экономическое и военное сопер- ничество России и Англии в этом регионе назовут «Большой игрой»250.

252

В-третьих, именно в 1864 г. Россия наконец-то закончила затяжную войну на Северном Кавказе и могла использовать опытных боевых солдат и офицеров в других «горячих точках». К тому же перевооружение русской армии (перевод па нарезное оружие после поражения в Крымской войне) создавало на Западе только равновесие, но на Востоке давало явный воен- ный перевес. Позже у русских военных появится даже понятие «туркестан- ская пропорция», когда роты солдат достаточно, чтобы противостоять тыся- че противников.

Наступление России в Средней Азии началось под предлогом защиты широкой полосы южной границы империи, лежавшей между Перовском и Верным, между Сырдарьинской и Сибирской укрепленными линиями. Вес- ной 1864 г. навстречу друг другу двинулись два отряда: полковника Черня- ева из Верного и полковника Веревкина из Перовска. Отряды оттесняли кокандские войска и занимали кокандские крепости, а соединившись, взяли сильно укрепленную крепость Чимкент и обратили в бегство в десятки раз превосходившую их по численности кокандскую армию. Черняев обосно- вался в крепости Туркестан, получил генеральское звание и стал военным губернатором вновь учрежденной Туркестанской области. Летом 1865 г. он окончательно укрепился в регионе, взяв штурмом и с небольшими потерями крупнейший город Средней Азии — Ташкент, население которого страдало от непрекращающейся борьбы за город кокандцев и бухарцев. С тех пор за Черняевым закрепилась кличка Ташкентский лев.

Все эти события вызвали переполох в европейских правительствах: Рос- сия начала наступление на Востоке!

В связи с этим любопытно мнение военного министра Д. А. Милютина, содержащееся в его записке, направленной в Министерство иностранных дел: «Не надобно просить извинения перед английскими министрами за всякое наше движение вперед. Они не церемонятся перед нами, завоевывая целые царства, занимая чужие города и острова, и мы не спрашиваем у них, зачем они делают это»2".

Однако повышенное беспокойство Англии и других европейских стран отрицательно влияло на внешнеполитическое положение России. В связи с этим министр Горчаков распространил по российским посольствам цирку- ляр, в котором предлагал подробно разъяснять иностранным державам по- зицию России относительно продвижения в Среднюю Азию. Документ этот в достаточно сжатой форме объясняет идеологию расширения про- странств империи, позволяет понять мотивы действий российских генералов и чиновников.

«Положение России в Средней Азии одинаково с положением всех об- разованных государств, которые приходят в соприкосновение с народами полудикими, бродячими, без твердой общественной организации. В подоб

253

ном случае интересы безопасности границ и торговых сношений всегда требуют, чтобы более образованное государство имело известную власть над соседями, которых дикие и буйные нравы делают весьма неудобными. Оно начинает прежде всего с обуздания набегов и грабительств. Дабы положить им предел, оно бывает вынуждено привести соседние народы к более или менее близкому подчинению. По достижении этого результата эти последние приобретают более спокойные привычки, но, в свою очередь, они подвергаются нападениям соседних племен. Государство обязано защищать их от этих грабительств и наказывать тех, кто их совершает. Отсюда необходимость далеких, продолжительнейших, периодических экспедиций против врага, которого общественное устройство делает неуловимым. Если государство ограничится наказанием хищников и потом удалится, то урок скоро забудется; удаление будет приписано слабости: азиатские народы, по преимуществу, уважают только видимую и осязательную силу; нравственная сила ума и интересов образования еще нисколько не действует на них. Поэтому работа должна начинаться постоянно снова. Чтобы быстро прекратить эти беспрестанные беспорядки, устраивают среди враждебного населения несколько укрепленных пунктов; над ним проявляют власть, которая, мало-помалу, приводит его к более или менее насильственному подчинению. Но за этою второю миссиею другие, еще более отдаленные народы скоро начинают представлять такие же опасности и вызывать тс же меры обуздания.

Таким образом, Горчаков не только описал сценарий состоявшегося «умиротворения» Кавказа, но и предсказал наперед историю продвижения России в Среднюю Азию на ближайшие десятилетия.

В 1866 г. бухарский эмир решил отвоевать Ташкент. Он сосредоточил для похода 43-тысячное войско, но энергичный Черняев не стал дожидать- ся нападения и нанес опережающий удар. Отряд генерала Романовского — 3000 бойцов при 20 орудиях — разгромил бухарские войска и заставил эмира вступить в переговоры о мире. Эти переговоры оказались толь- ко уловкой, затянувшейся на весь 1867 год. Первый генерал-губерна-

254

тор новообразованного Туркестанского генерал-

губернаторства генерал фон Кауфман перешел к решительным действиям в 1868 г.

В марте он подписал договор с Кокандским ханством, фактически ставивший бывшего противника под контроль России. Но бухарский эмир в очередной раз объявил России «священную войну». В течение мая войска Кауфмана окончательно уничтожили бухарскую армию (соотношение по-терь в решающей битве было пример-но 6 к 1000 в пользу русских). Эмир

запросил пощады. В июне Бухара признала над собой протекторат России.

Примерно по такому же сценарию произошло покорение Хивинского ханства, продолжавшего потакать разбоям, грабежам и работорговле на его территории, надежно защищенной, как казалось, огромными пустынями. Однако в 1873 г. три русских отряда с трех сторон вышли к Хиве, пройдя по пустыням сотни верст. Например, Мангышлакскому отряду (начальни-ком штаба там был мало кому известный в то время полковник Скобелев) пришлось пройти 700 верст в 50-градусную жару по сыпучим барханам пустыни Устюрт. К концу мая отряды подошли к Хиве и овладели ею штур-мом. Хивинский хан признал себя «покорным слугой» русского царя, усту-пил России все земли на правом берегу Амударьи и освободил в своей стра-не всех невольников. Таких оказалось не менее 40 тыс., из них 10 тыс. иранцев, которых доставили к иранской границе и отпустили. Даже в при-страстной Англии отметили этот гуманный акт русского правительства.

Бухарское и Хивинское ханства не были формально присоединены к территории Российской империи. Верховная власть в них принадлежала со-ответственно бухарскому эмиру и хивинскому хану и оставалась наследст-венной. В Бухаре эмир и его первый министр (куш-беги) сохраняли всю полноту внутренней власти, и представитель России не имел права вмеши-ваться в его дела. На долю России приходились контроль над внешней по-литикой, военным и внешнеторговым положением эмирата. В Хивинском ханстве власть находилась в руках хана и членов его семьи, но контроль над ней осуществлял туркестанский генерал-губернатор при помощи Дивана — совета, в который входили 4 представителя российской администрации, хан и два его представителя. Нелишне отметить, что в ханствах в полной мере сохранились местная система права (полиция, местные суды) и влияние му-сульманского духовенства (в том числе дервишских шейхов, имевших своих учеников- мюридов).

255

Более трагично сложилась судьба Кокандского ханства. После того как правитель Коканда Худояр-хан заключил с Россией мир (в 1868 г.), он признал свою зависимость от империи. Русские купцы получили свободу торговли и право содержать в Коканде собственный караван-сарай. Однако власть Худояр-хана не была стабильной. Его «слабость», выразившаяся в подчинении «белому царю» — немусульманскому правителю, стала пред- логом для выражения массового недовольства. На самом деле хан усилил собственный произвол, поднял налоги, стал сгонять рабочих со всего ханст- ва для работы на его пашнях и в его садах, для строительства арыков и кана- лов. Русские наблюдатели, которым вмешиваться в политику хана было за- прещено, доносили, что на хана рабочие обязаны трудиться безвозмездно, что они «в случае неявки на работу наказываются палками (случается, что их избивают до смерти), иногда ослушников зарывают в землю»233.

Недовольство Худояр-ханом народ перенес на «белого царя», и в 1875 г. вспыхнуло восстание в самой плодородной части Кокандского ханства — Ферганской долине. Худояр-хан бежал, но и сменивший его сын Насреддин не смог удовлетворить ни своих подданных, ни царскую власть. В результате в течение полугода — с августа 1875 г. по февраль 1876 г. — туркестанскому генерал-губернатору Кауфману пришлось трижды посы- лать войска на усмирение Ферганы, Коканда и Андижана. В итоге Кауф- ман решил не восстанавливать в Коканде ханскую власть, которая, как вы- яснилось, не могла гарантировать стабильности. На месте Кокандского хан- ства в 1876 г. была образована Ферганская область, присоединенная к Рос- сии. Здесь, по опыту Северного Кавказа, было установлено военно- народное управление с сохранением традиционной местной системы власти и суда. Деятели администрации выбирались на три года из местных жите- лей, но утверждались туркестанским генерал-губернатором.

А между тем необходимость защитить новые территории от воинствен- ных туркменских племен, чьи владения огромным клином разделяли закас- пийские владения империи и Туркестан, толкала на новые наступательные действия. Ахалтекинцы — «чеченцы Средней Азии», как их порой называ- ли в России, — жили за счет «аламанов» — набегов на соседние террито- рии (в том числе персидские и хивинские) ради наживы, но и сами постоян- но защищались от территориальных притязаний Персии и Хивы. Все по- пытки захватить их центр — Ахалтекинский оазис, надежно прикрытый 500 верстами безводных Каракумских песков, — оказывались неудачны- ми. Дважды потерпели поражение и русские войска: в 1877 и 1879 гг. Для решения проблемы Александр II направил в Красноводск своего лучшего генерала — Скобелева, ставшего всенародно известным после Русско- турецкой войны 1877—1878 гг.

256

Скобелев, некогда лихой кавалерийский начальник, вырос в опытного полководца. Он тщательно и не торопясь подготовил военную операцию: изучил местность, наладил снабжение, вытребовал себе всевозможные тех- нические новинки вплоть до холодильников и опреснителей. В результате войска преодолели пустыню сравнительно легко и подошли к главной кре- пости ахалтекинцев — Геок-Тепе, — полностью готовыми к бою. Скобе- лев не спешил немедленно штурмовать крепость (квадрат километр на кило- метр с толстыми стенами, не пробиваемыми артиллерией). Он повел пра- вильную осаду с подкопом и закладкой мины и, только тщательно подгото- вившись, 12 января 1881 г. начал быстрый и решительный штурм. Крепость I еок-Тепе пала, и ахалтекинцы признали верховенство русского царя. Следствием этого стало скорое добровольное присоединение Мерва (1884), после которого туркменская территория вошла в состав России под назва- нием Закаспийская область.

А в это время, также оправдывая главное правило «Большой игры» — «идти дальше и дальше на север», к границам территории, населенной турк- менскими племенами, — подходила и Англия. Запад наступал на Восток с юга и севера одновременно. Британская империя прирастала за счет Белуд- жистана (1843) и Пенджаба (1848), однако все попытки завоевать Афга- нистан оказывались тщетными. После долгих переговоров 1869—1873 гг. Россия и Англия договорились о нейтральной буферной зоне между россий- скими владениями в Средней Азии и английскими в Индии. Этой зоной стал именно Афганистан. Тем не менее после англо-афганской войны 1878—1880 гг. (даты указывают на то, что англичане воспользовались плодами Берлинского конгресса) афганский эмир был вынужден принять обязательство «вести свои сношения с иностранными государствами, сооб- ражаясь с мнениями и желаниями английского правительства». Это означа- ло, что дальнейшее продвижение России на юг, к Герату (одновременно и «ключу от Индии», и «ключу от Каспия»), рассматривалось как покушение на британские интересы. Проблема состояла в том, что северные границы Афганистана не были четко определены. Появление русских войск на спор- ных территориях в конце 1884 г. стало рассматриваться англичанами как повод к войне. Максимального напряжения ситуация достигла весной 1885 г., когда отряд полковника Комарова разгромил афганские войска под командой английских офицеров на реке Кушка. (Кстати, это был единст- венный случай военных действий за все царствование Александра III Ми- ротворца.)

Действия Комарова закрепили за Россией территорию, ставшую на це- лый век самой южной точкой империи, а затем и СССР — Кушку. Афган- ский эмир отнесся к этим событиям равнодушно, англичане сочли возмож- ным продолжить переговоры и работу комиссий по разграничению. Вместо ожидавшейся в 1885 г. войны русские и английские представители устано-

257

вили первые пограничные столбы. В 1887 г. было решено, что Афганистан, хотя и является буфером, входит в сферу английского влияния, и любое про- движение русских к Герату будет рассматриваться как повод к войне. Тем не менее заявление британского премьера Солсбери, сделанное на парла- ментском заседании в 1887 г., о том, что в Азии достаточно места и для рус- ских, и для англичан, означало заметное потепление отношений.

Разграничение сфер влияния продолжилось на Памире, где передовые русские отряды появились прямо «над Индией». В 1895 г. было решено провести границу с Афганистаном по реке Пяндж. Этим договором закон- чилось продвижение Российской империи на юг, а Британской — на север. Самые острые противоречия двух империй сглаживались, и это сделало воз- можным создание в недалеком будущем англо-русско-французского союза. Именно после англо-русского договора о сферах влияния в Азии (в том чис- ле Афганистане), подписанного в 1907 г., и сложилась Антанта.