ИЗМЕНЕНИЕ ПРИРОДЫ РОССИИ ДО КОНЦА XVII В.

В XIV—XVI вв. продолжался процесс сельскохозяйственного освоения земель центральных районов Европейской России. Этот процесс шел медленно — сказывались результаты золотоордынч ского нашествия XIII в., нападений ордынцев в XIV—XVI вз.

междоусобных войн феодалов.

Поэтому в- княжествах СевероВосточной Руси часто встречались в это время заброшенные, покинутые человеком села и поля. Так, в жалованной грамоте Ивана III Спасо-Евфимьеву монастырю есть упоминание о слободке монастыря Чапихе, которая «лежит пуста и лесом де поросла велики»; о другой пустоши, расположенной в Корзенев- ской волости Московского уезда в 1489—1490 гг. сообщалось, что она «лежит деи пуста лет с петдесят и лесом поросла великим, ни двора деи на ней нету, ни кола, ни пашни» Ho это кажущееся освобождение отдельных участков природы от воздействия влияния общества не было полным. Временно заброшенные пашни зарастали преимущественно теми породами деревьев, которые легче расти в созданных человеком экологических условиях: дуб и хвойные деревья сменялись лесами, в которых преобладали осина, береза, заросли орешника12. Такие леса назывались «лесами пашенными», в отличие от лесов нетронутых, которые Назывались «дикими». Иногда пашни забрасывались на довольно долгое время из-за наличия в ряде мест переложной и подсечной систем хозяйства.
В хозяйственный оборот крестьянами в XIV—XVI вв. было введено также значительное количество девственных, диких лесов. В документах этого периода часты такие указания: «... а то, господине, россечен лес Гилевской, что поставил за великого князя Оверкей слоботчик, а называют Дубовицами, а розсека- ли, господине, тот лес хрестияне гилевски»13. Название Дубо- вицы здесь, по-видимому, «е случайно: крестьяне издавна
старались выбирать под пашню леса широколиственных пород, так как почва из-под-них давала богатые урожаи. Особенно ценились участки под орешником; хорошей считалась - почва из-под чернолесья (дуба, вяза, липы); почва под елью и пихтой считалась менее качественной; ниже всего оценивались чистые боровые пески14. Можно считать поэтому, что более интенсивно велась в этот период расчистка под поля широколиственных лесов, Хотя процесс изменения растительности лесов проходил довольно активно, и термин «новотереб» (расчищенный для пашни лес) применяется в документах этого времени довольно часто, другой распространенный штамп этого времени («куда ходила моя соха, топор, коса»), указывающий обычно на границы земельных владений, свидетельствует о том, что сельскохозяйственные угодья, расчищенные в лесных местностях, редко соприкасались друг с другом, что даже в центре страны имелись еще огромные массивы дикого леса.
XIV—XV вв. в районах центральной части Европейской России стало заметно меньше таких животных, как зубр и особенно бобр15. В большом количестве в это время вылавливалась и рыба, преимущественно крупных размеров.
Новым каналом воздействия человека на природу стало в ^tot период создание гидротехнических сооружений. Строитель-

ство плотин для мельниц создавало небольшие водохранилища, изменяло режим течения реки, приводило к затоплению прибрежных участков, кое-где к заболачиванию их, ставило рыб в новые экологические условия, близкие к условиям озера, прекращая практически их ход по реке. В меттыпей степени воздействовали на реку и ее обитателей езы и заколы. Мельницы и пруды многократно упоминаются в различных документах XIV—XV вв. По-видимому, проводились гидротехнические работы и с другими целями, в частности, с транспортной. Так, в документе, относящемся к 1483 г., рассказывается о споре двух монастырей Псковской земли за право пользования рекой и доходами с нее. На вопрос князя, почему власти Козмодемьянско- го монастыря не разрешают плавать по реке Перерве лодкам Снетогорского монастыря, их представители отвечали так: «... то, господине, у нас не Перерва река, а в той реки у нас вода копаная, а вся вода наша...» 1в.
Геологическая роль населения Руси в этот период проявлялась -несколько активнее за счет значительного использования глины для производства кирпичей, за счет массового применения строительного камня для сооружения церквей, каменных укреплений, которых в XV в. было много в русских городах (в Москве, Новгороде Великом, Пскове, Твери). По сведениям Н. Воронина, для строительства Московского Кремля в XIV в. было вынуто 54 тыс. куб. м белого камня; по подсчетам И. Годовикова, при сооружении крепостных стен Пскова в конце в. затратили 817 тыс. куб. м плиты, извести и песку. Камень для строительства белокаменных сооружений в Москве брался из места, где река Пахра впадала в Москву у села Мячково. В источниках упоминаются также «жорновища», т. е. места, где брали камни для изготовления жерновов.
XVI и XVII века были отмечены значительно более активным воздействием человека на природу. В центральных районах заметно уменьшилась площадь лесов, которые вырубались теперь в большом количестве не только с сельскохозяйственными целями, но и для нужд ремесла и промыслов.'Источники^ дают довольно яркую картину рубки лесов для различных целей. Так, в 1546 г. Иван IV жалует игумену Феодору «лес черный, дикий» в будущей Вологодской губернии с правом «тот лес расчищать на все стороны от монастыря по двадцать верст»17, очевидно, с целью заведения пашни. В другой великокняжёской грамоте, выданной в 1529 г., крестьяне Иосифо-Волоколамского монастыря освобождались от пошлины в том случае, если они везли «монастырские дрова, и бревна, и всякой лес из Олеши рекой
Вазузою» 1в.
В 1558 г. Иван IV пожаловал Григорию Строганову огромные лесные массивы в Прикамье общей площадью околс 4 млн. га специально для добычи соляных растворов и выварки соли. Значительные рубки леса производились и в дрУ' гих районах солеварения, особенно в Сольвычегодском

уезде и на Беломорском побережье. . Выварка соли требовала большого количества дров: на каждые IO пуд.
соли I куб. саж. Поэтому уже в XVII в. во многих районах Поморья соляные промыслы пришлось закрывать из-за истребления окрестных лесов *9. Большие площади леса были истреблены для поташного промысла (особенно много в Сергачском уезде будущей Нижегородской губернии, уездах Пензенской и Тамбовской губерний, в районах Белгородской укрепленной линии). На производство поташа употреблялись преимущественно ценные породы леса — дуб, клен, вяз, орешник. Из широколиственных пород широко использовалась липа, с которой жители сдирали лыко, изготовляя из него лапти, сани, ящики и пр. Хвойные ,породы широко применялись в строительном деле; из них реже использовалась ель, что привело к некоторому повышению в этот период ее удельного веса в таежной зоне20. Заметно уменьшилась площадь лесов и в связи с работой металлургических заводов в районах Москвы, Тулы, Серпухова. Можно попытаться примерно подсчитать, какое количество дров было затрачено на производство железных изделий в России XVI—XVII вв. С. Г. Струмилин считает, что в конце в. в стране выпускалось железных изделий'общим .весом свыше 100 тыс. пуд. Из приводимых тем же автором сведений следует, что на производство одного пуда железа «в деле» требовалось от 12 до 20 пуд. древесного угля, причем уголь составлял 11—16% веса дров, из которых он получался. Все это дает около 2,7—4,5 куб. м дров на производство пуда железа, или 270—450 тыс.

куб. м дров ежегодно. Считая эту величину средней для XVI—XVII вв., получим общее число от 54 до 90 млн. куб. м дров за оба столетия21.
О больших размерах вырубки лесов в этот период свидетельствует также упоминание о количестве бревен, использованных на строительство царской усадьбы в Измайлове, во второй половине XVII в.—67 тыс.22 По расчетам М. А. Цветкова, на территории Европейской России в 1696 г. лес занимал 52,7% всей площади, пашня — 7,9%, сенокосы и другие удобные земли составляли 16,5%, 22,9% приходилось на неудобные земли23.
В некоторых случаях взаимодействие человека и природы носило очень сложный характер и приводило к созданию необъяснимого на первый взгляд ландшафта. !Любопытна расшифровка одного из подобных случаев, проведенная известным русским географом А. И. Воейковым. А. И. Воейков обращает внимание на то, что по правым берегам притоков Днепра в Полтавской губернии (вошедшей в состав России в XVII в.), леса, часто растут .на очень крутых склонах старых, прекративших свое развитие оврагов, в то время как почва соседних полей имеет лесное происхождение. До поселения в этом районе оседлых земледельцев, по мнению Воейкова, основную часть территории занимали степи с засоленной почвой. Это мешало расти здесь лесу, занимавшему поэтому лишь склоны речных долин и бере-
/>га рек. Земледельцы тоже селились поблизости от рек. Расширение полей приводило к росту оврагов, благодаря .оврагам уменьшилось засоление почвы. В XVI—XVII вв. этот район много раз переживал суровые времена (нашествия турок, казацкие восстания и пр.), во время которых население погибало или покидало родные села. Когда это случалось, леса могли легко распространяться из долин рек на поля и особенно на крутые склоны оврагов, где труднее было расти степной флоре.' Когда же человек возвращался, он распахивал сначала степные, а затем и лесные участки2\
,Нередко по вине человека возникали пожары, уничтожав- шие'иногда сотни и тысячи десятин леса. В Соборном Уложении 1649 г. указываются случаи, когда по вине человека загорался лес или трава (гл. X, с. 223, 224).
На окраинах русского государства в XV—XVII вв. военными властями часто выжигались участки степи, чтобы затруднить набеги ордынцев. В таких случаях основная растительность степи — ковыли восстанавливалась медленнее, и степь в течение нескольких лет после пожога была покрыта грубой растительностью, бурьянами.
В связи с расчисткой лесов под пашню, превращением «диких» лесов в мелколесье со значительной примесью осины и березы, ухудшились экологические условия для ряда животных— медведя, рыси, лесной куницы, оленя, глухаря, рябчика. Это привело к заметному уменьшению их количества в Подмосковном крае, уходу части из них на окраины, в более глухие леса. Зато другие звери и птицы (тетерев, лисица, лось) предпо-j ^читали именно такие условия, и поэтому численность их здесь была велика, несмотря на большое истребление их во время охотыгъ. В целом же охота по-прежнему оставалась одним из важнейших каналов воздействия человека на природу. Так, бобры, почти полностью истребленные ранее в Подмосковье, быстро уменьшали свою численность и в других лесистых районах Европейской России, осваиваемых русским населением, в частности в Башкирии, в долине Днепра. Они продолжали еще сохраняться в малолюдных болотистых районах, например по рекам Сожу, Ипути и их притокам26. Большими массами в Подмосковье XVII в. ловили выхухоль (мелкий пушной зверек). ;Как правило, с увеличением в богатом фауной краю плотности населения дикий животный мир становился беднее. Так, когда в XVII в. была построена Белгородская засечная черта, охотничьи угодья этого района довольно быстро пришли в упадок2- В результате расчистки лесов, изменения состава лесных пород» охотничьих и рыболовных промыслов резко сократилось количество ряда животных в лесостепной полосе. Практически поЛ' «остью были уничтожены к началу XVIII в. зубры, которых * в. много было в Подолии, Поднепровье, бассейне Дона! значительно поредели стада косуль, благородного оленя, мей®" ше стало лебедей28. В степях Нижнего Дона перестали встр^т

чаться верблюды, которых было довольно много, когда здесь жили татары
Ho человек оказывал воздействие на животный мир не только его истреблением, но и приручением, выведением новых видов, изменением существующихЛ Распространение жителей России на новых землях влекло за собой и появление огромных стад домашнего скота. В подмосковных вотчинах Алексея Михайловича велась активная деятельность по выращиванию и улучшению пород скота, особенно лошадей, в XVII в. существовали здесь конные заводы. В московских прудах разводили рыбу.
Значительно шире стала изменяться гидрография. Строительство плотин и запруд с различными целями получило боль1 шое распространение. О том, что из-за новых плотин часто затоплялись дороги, прекращалось движение судов, специально упоминается в Соборном Уложении (гл. IX, ст. 14, 17). Особенно заметно это было в районе Москвы. В этом городе только крупных прудов в XVII в. насчитывалось не менее восьми, в Измайловском поместье царя было сооружено 37 небольших прудов. Некоторые гдиротехнические постройки XVI—XVII вв. отличались значительной сложностью. Так, вдоль стены Кремля, выходившей к Китай-городу, был проведен ров глубиной 9—12 м, .шириной 37 м; вода в него поступала из Неглинной, и во рву ее удерживали шлюзы. В XVI в. часть реки Неглинной была заключена в трубу, В некоторых местах Подмосковья осушались болота 30. Ho гидротехнические работы, хотя и в менее широком масштабе, производились по всей России, даже на ее окраинах. Так, 52 озера Большого Соловецкого острова были соединены каналами в одну систему; у стен монастыря монахи копали пруд31.
Несколько заметнее в этот период стало и геологическое воздействие человека, на. природу. В отдельных местах сельскохозяйственная деятельность стала причиной эрозионных процессов. Так, в начале XVII в. источники отмечали наличие оврагов почти у всех селений Нижегородского правобережья. Часто овраги начинались в лесу, а затем проходили к деревням, захватывая участки полей. Образование оврагов здесь было ускорено уничтожением лесов и поверхностной обработкой почвы32. Это воздействие проявилось также в извлечении огромного количества различных минералов и пород — глины, песка, песчаника, известняка, гранита, руды и т. п. Возможен приближенный подсчет общей массы железной руды, добытой на территории России за эти два века. Считая, что в конце XVI в. в стране производилось около 100 тыс. пуд. железа в деле или 150 тыс. пуд. жёлеза-сырца в год и учитывая, что выход такого железа иэ руды составлял 20—25% 3S, получим за два столетия количество железной руды, равное 1,9—2,4 млн. т. Человек все глубже проникал в недра земли. Железная руда бралась в некоторых случаях из рудников. Дедиловские рудники, дававшие руду

для Тульских и каширских заводов, имели в XVII в. глубину 12—25 м. На Пыскорском медеплавильном заводе глубина шахт в. колебалась от 5 до 35 м3\ Скважины, из которых добывался соляной рассол, достигали глубины 170—190 м.
Некоторые оборонительные сооружения в сущности представляли собой довольно крупные искусственные холмы. Так, в XVI в. высота вала г. Можайска составляла 30 м, а крепости Вышегорода (на реке Протве) даже до 50 мза.

<< | >>

↑

Источник: Дулов А.В.. Географическая среда и история России, конец XV-середина XIX в. 1983

Еще по теме ИЗМЕНЕНИЕ ПРИРОДЫ РОССИИ ДО КОНЦА XVII В.:

- Альтернативная история - Античная история - Архивоведение - Военная история - Всемирная история (учебники) - Деятели России - Деятели Украины - Древняя Русь - Историография, источниковедение и методы исторических исследований - Историческая литература - Историческое краеведение - История Востока - История древнего мира - История Казахстана - История наук - История науки и техники - История России (учебники) - История России в начале XX века - История советской России (1917 - 1941 гг.) - История средних веков - История стран Азии и Африки - История стран Европы и Америки - История стран СНГ - История Украины (учебники) - История Франции - Методика преподавания истории - Научно-популярная история - Новая история России (вторая половина ХVI в. - 1917 г.) - Периодика по историческим дисциплинам - Публицистика - Современная российская история - Этнография и этнология -