Преп. Рэйрин Ямада ПУТЬ К ПОНИМАНИЮ ДЗЭН

Древние китайские буддисты придумали много способов для описания дзэн. В результате такого литературного воздействия эти описания стали восприниматься как традиционные и достоверные и потому недоступные для интерпретации средствами повседневного языка.

Мы, однако, можем охарактеризовать дзэн и с помощью обычных слов, не кланяясь традиционным авторитетам. Говоря кратко, слово «дзэн» означает для нас пробуждение к реальной жизни через сидячую медитацию и отождествление себя с реальной жизнью. Это определение делает дзэн гораздо более понятным или, точнее, создает впечатление, что дзэн — нечто ординарное. Но постичь Реальность, однако, нелегко.

Мы обычно постигаем вещи с помощью логического мышления. Но для понимания реальной жизни никогда не подойдет один только логический анализ. Поймайте курицу и разрежьте ее. Нарисуйте то, что вы нашли внутри нее. Смогут ли ваши картинки снести яйцо? Чтобы понять курицу как реальное живое существо, мы должны рассматривать ее в живом виде.

Я хочу рассказать несколько историй, которые помогут представить образ жизни истинных мастеров дзэн в древности. Шэнъ-изанъ

В китайской провинции Фуцзянь находился храм Дачжунсы. История, которую я хочу поведать, произошла более одиннадцати веков тому назад, когда империя Тан находилась на пике своего развития.

Однажды настоятель храма сказал своим юным ученикам, что они могут отправляться учиться туда, куда им заблагорассудится. Все ученики очень обрадовались и один за другим покинули своего наставника. Через несколько лет они возвратились и рассказали настоятелю о своих академических изысканиях. Некоторые из них изучали литературу, другие — буддизм. Настоятель был так рад слушать эти рассказы, что решил взять на себя все повседневные заботы, включая уборку и приготовление пищи, чтобы дать молодежи возможность продолжить их занятия.

Самый молодой из учеников, его звали Шэнь- цзань, вернулся последним. Когда ом прибыл в храм, наставник сказал: «Вот и ты! Ты, должно быть, много познал, раз тебя не было так долго!» Шэнь-цзань ответил: «Нет», что не удовлетворило настоятеля. Естественно, учитель потребовал объяснений. Ученик сказал лишь то, что он мало что успел сделать за это время.

С тех пор молодой монах посвятил себя трудам на благо храма. Однажды, находясь в бане и моя спину наставника, он пробормотал: «О, какой прекрасный храм! Даже Будда недостаточно свят для него!» На самом деле он имел в виду следующее: «Какое прекрасное тело! Увы, оно бесполезно, ибо сознание в нем еще не очищено». Наставник промолчал, не в силах найти слова для выражения своего гнева.

Несколькими днями позже наставник читал книгу в своей келье. Окно было открыто. По келье, жужжа, летала пчела и билась об оконную сетку, пытаясь найти выход.

Войдя в келью и увидев это, Шэнь-цзань сказал с отвращением: «Как печально!» Его замечание было направлено на то, чтобы посмеяться над пчелой и в то же время осудить все, что делал наставник. Наставник от этих слов подскочил, как от электрического удара. Подняв глаза, он посмотрел на ученика, словно только что разбуженный от долгого, мучительного кошмара. Он осознал, что Шэнь-цзань — великий человек, постигший сущность религии.

Настоятель стал молить ученика рассказать ему, кто был его учителем в течение долгого отсутствия. Монах сказал, что изучал дзэн под руководством Да-чжи с горы Байчжаншань, что находится в провинции Хун. Наставник был потрясен и решил стать учеником Шэнь-цзаня.