Социальный капитал, доверие и ассоциации взаимного кредита

Успех в преодолении дилемм коллективного действия и связанного с ним оппортунизма определяется широким социальным контекстом, внутри которого происходит любая игра. Добровольное сотрудничество легче в тех сообществах, которым удалось унаследовать значительный социальный капитал в виде норм взаимности и структур гражданской вовлеченности20.

Под социальным капиталом здесь имеются в виду ге~особен- ности социальной организации (принципы, нормы, структуры), которые способны упрочить эффективность осуществляемых обществом координированных действий: “Подобно иным формам капитала, социальный капитал — это капитал производительный, позволяющий добиваться осуществления определенных целей, недостижимых при его отсутствии... К примеру, группа, члены которой доверяют друг другу, способна на гораздо большее, чем та группа, где такого доверия нет... Среди крестьян... там, где один фермер приглашает другого на заготовку своего сена, где инструменты и орудия дают в долг, социальный капитал позволяет каждому экономить капитал физический — те же инструменты и оборудование”21.

Социальный капитал рождает тягу к сотрудничеству. Хорошей иллюстрацией этого принципа оказываются неформальные сберегательные институты, имеющиеся на каждом континенте и называемые ассоциациями взаимного кредита. Такая ассоциация состоит из группы людей, “которые согласились регулярно производить денежные отчисления в фонд, право пользования которым (целиком или частями) предоставляется каждому вкладчику по очереди”22. Ассоциации взаимного кредита есть в Нигерии и Шотландии, в Перу и Вьетнаме, в Японии и Египте, среди эмигрантов из Вест-Индии, американских “чиканос”, среди неграмотных китайских крестьян и банкиров из Мехико. Многие финансовые учреждения США начинали свою деятельность с ассоциаций взаимного кредита23.
В типичной такой ассоциации каждый из двадцати членов может ежемесячно вносить сумму, эквивалентную одному доллару, и каждый раз один из вкладчиков имеет право получить весь банк целиком для использования по собственному усмотрению (на свадьбу, покупку велосипеда или вязальной машины и т.д. и т.п.)24. Этот человек выбывает из дальнейшего распределения, но предполагается, что он будет продолжать регулярные отчисления до тех пор, пока банком не воспользуются все. Эти ассоциации очень разнообразны по размерам, социальному составу, организации, процедуре. Все сочетают социальность с небольшими объемами капиталов.
Вместе с тем ассоциации взаимного кредита представляют собой не просто клубы общения или же проявления альтруизма. Клиффорд Гирц, побывавший на Яве, сообщает, к примеру, что arisan (термин, буквально означающий “кооперативное старание” или “взаимопомощь”) отражает “не столько общий дух сотрудничества — ведь яванские крестьяне, подобно всем прочим крестьянам, довольно подозрительно относятся к группам, выходящим за пределы отдельной семьи, — сколько комплекс конкретных приемов обмена трудом и капиталом, а также потребления различных благ... Сотрудничество основано на живом ощущении его общей ценности для участников, но отнюдь не на абстрактной идее всечеловеческого единства или же органическом видении общества”25.
Ассоциации взаимного кредита очевидным образом не вписываются в логику коллективного действия. Почему участник, “сорвавший” банк, не уходит в сторону? Зная о подобной воз
можности, почему все остальные соглашаются первыми вносить деньги? “Очевидно, что ассоциации взаимного кредита не смогут существовать, если их члены не будут соблюдать свои обязательства”26. И все же ассоциации процветают даже там, где нет наказующей длани Левиафана.
Риск предательства, конечно же, вполне осознается участниками, и они тщательно отбирают партнеров. Так, репутация честного и заслуживающего доверия человека безусловно записывается в актив будущего вкладчика. Важным источником данный о репутации служит, естественно, и участие в предыдущих кредитных ассоциациях. Если же такой информации нет, то риск сводится к минимуму с помощью строгих норм и систем взаимной вовлеченности. Санкции по отношению к перебежчикам могут быть столь серьезными, что человек, находящийся на грани невыполнения собственных обязательств, предпочитает продать своих дочерей в проститутки или же совершить самоубийство27.
В небольших, персонализированных сообществах, подобных деревне Ибо в Нигерии, lt;згтрбза остракизма со стороны социо- экономической системы Представляет собой* мощное средство. В более~сложных, ббёЗЛЙченных обществах типа города Мехико для поддержки ассоциаций взаимного кредита требуются более сложные механизмы. Велес-Ибаньес выделяет в этом деле роль принципа confianza (взаимного доверия). “Связи confianza бывают прямыми и косвенными, отличаются по качеству и плотности. Во многих случаях членам ассоциаций приходится полагаться на мнение других, поскольку своего будущего партнера они не знают. Как заявил один из участников, “взаимное доверие как бы дается взаймы”28. Социальные взаимосвязи позволяют доверию распространяться вширь^я доверяю тебе, потому что я верю ей, а она уверяет, что на тебя можно положиться^
Ассоциации взаимного кредита доказывают, что дилеммы коллективного действия можно преодолевать, полагаясь на внешние источники социального капитала, ибо “предыдущие социальные связи между индивидами здесь используются для снятия недоразумений, связанных с неполной информированностью”29. Социальный капитал выступает как своего рода косвенныи"ис- точник, но зато он доступен тем, кто лишен возможности пользоваться обычными кредитными рынками30. В условиях нехватки реальных залоговых ресурсов участники фактически вносят в залог свои социальные связи. Тем самым социальный капитал
выступает в качестве рычага, расширяющего кредитные возможности сообщества и совершенствующего работу действующих при этом рынков.
Ассоциации взаимного кредита часто соседствуют с кооперативами и прочими формами взаимопомощи.

Отчасти это происходит потому, что все эти формы добровольного сотрудничества питаются из одного и того же источника социального капитала. Касаясь небольших резервуаров природных ресурсов, находящихся в общем пользовании (таких, как альпийские луга), Остром отмечает: “Когда люди живут в подобных ситуациях долгое время, совершенствуя при этом разнообразные формы взаимности, у них появляется социальный капитал, позволяющий разрешать дилеммы коллективного действия”31.
Практика социальной взаимопомощи, подобная ассоциациям взаимного кредита, сама по себе является инвестицией в социальный капитал. Яванский arisan “рассматривается его членами не столько в качестве экономического, сколько в качестве социального института, предназначенного для укрепления солидарности в общине”. В Японии же “ко представляет собой одну из традиционных форм взаимоподдержки в деревнях, предполагающую обмен трудом и подарками, совместное строительство и ремонт жилищ, соседскую помощь в случае болезни или несчастья и т.д. Таким образом, и в Японии, и на Яве ассоциации взаимного кредита есть нечто большее, чем просто экономические институты — это механизмы укрепления общественной со- лидарности в дерейне”^
СоциалынлП капитал, подобно обычному капиталу, отлича- ется тенденцией к сосредоточению. “Успех незначительных начинаний позволяет группам, построенным на принципе социального капитала, разрешать более сложные проблемы, требующие серьезных институциональных усилий. Современные же теории коллективного действия не придают значения процессу наращивания институционального~капитала”33.
В основном разнообразные формы социального капитала представляют то, что Альфред Хиршман назвал У^орадьными ресурсами*? — то есть ресурсами, объемы которых д процессе использования не столько сокращаются, сколько нарастают, а исчерпание наступает только в том случае, если ими не пользуются34. Чем больше люди полагаются друг на друга, тем выше степень взаимного доверия35. И наоборот, “глубокое недоверие
очень сложно преодолеть опытным путем, ибо оно либо блокирует соответствующие формы социального опыта, либо же, что хуже, влечет за собой формы поведения, поддерживающие недоверие... После того как недоверие утвердилось, очень трудно разобраться, было ли оно оправданным, поскольку оно также способно к самовоспроизводству”36.
Прочие формы социального капитала, такие, как социальные нормьШли взаимосвязи, также укрепляются при их ИСПользоват нии и тают при неиспользовании37. В связи с этим можно сказать, что возникновение и потеря социального капитала представляют собой соответственно “круг благодати” и “круг порока”. J
Одной из специфических черт социального капитала является то, что он обычно представляет собой ^Щцёе достояни?, в то время как капитал в форме денег принадлежит, как правило, частным лицам. “В качестве атрибута социальной структуры, в которой укоренен человек, социальный капитал не является частной собственностью пользующихся им лиц”38. Подобно иным общественным благам, социальный капитал зачастую недооценивается и не бережется людьми. К примеру, присущая мне репутация надежного партнера приносит пользу и вам, и мне, поскольку она позволяет нам обоим вступать во взаимовыгодное сотрудничество. Но обычно я не беру в расчет ценность своей надежности для вас и тем самым упускаю возможность упрочить доверие39. Отсюда следует, что социальный капитал, в отличие от прочих форм капитала, часто появляется на свет в качестве побочного продукта иных форм социальной деятельности40.
Доверие — важнейший компонент социального капитала. По замечанию Кеннета Эрроу, “буквально каждый коммерческий контакт содержит внутри себя элемент доверия. Следовательно, можно предположить, что экономическая отсталость обязана своим происхождением в первую очередь недостатку взаимного Доверия”41. Энтони Пэджен вспоминает идеи проницательного неаполитанского экономиста XVIII века Антонио Дженовези: “При отсутствии доверия, — указывает этот автор, — на контракты нельзя полагаться, а законы лишаются силы”. В таких условиях общество “оказывается в пучине варварства”... В Неаполе того времени расписки и даже деньги (поскольку среди них было Много фальшивых) принимались не слишком свободно, благодаря чему неаполитанцы погружались во тьму той самой дикости, о которой писал Дженовези”42.

В отличие от Неаполя, в “гражданственных” регионах Италии социальное доверие издавна было ключевой составляющей этоса, цементирующего экономическое развитие и успехи властей43. Сотрудничество требуется очень часто — в отношениях между законодательной и исполнительной властью, между наемными работниками и менеджерами, между политическими партиями, между правительством и “группами давления”, между частными фирмами и т.д. А доверие — это “смазка” сотрудничества. Чем выше уровень доверия внутри общины, тем больше вероятность сотрудничества. Последнее же, в свою очередь, питает доверие. Постепенное наращивание социального капитала представляет собой решающий момент того “круга благодати”, который мы обнаружили в “гражданственной” Италии.
Доверие, которое требуется для упрочения сотрудничества, отнюдь не является слепым. Оно влечет за собой прогнозы поведения действующих лиц. “Вы доверяете человеку не просто с его слов. Вы знаете о его склонностях, его приоритетах и предпочтениях и поэтому ожидаете, что он предпочтет тот вариант поведения, который необходим вам”44. В маленьких, тесных сообществах такое предсказание может основываться на том, что Бернард Уильямс называет “близким доверием”, то есть на факте близкого знакомства именно с этим человеком. В больших, более сложных коллективах требуются безличные или косвенные формы доверия4*. Каким же образом личное доверие превращай ется в социальное доверие?

<< | >>

↑

Источник: Роберт Патнэм. Чтобы демократия сработала. 1996

Еще по теме Социальный капитал, доверие и ассоциации взаимного кредита:

- Внешняя политика и международные отношения - Вопросы политологии - Геополитика - Государственное управление. Власть - История международных отношений - История политических и правовых учений - Общие вопросы политологии - Политика - Политическая философия - Политические исследования - Политические режимы и партии - Политология в Украине - Социальная политика - Социология политики -