Гегелевские опыты диалектического подхода к явлениям искусства в методологическом плане заслуживают внимательного изучения. Все художественные явления, все эстетические понятия рассматриваются философом в их историческом развитии.
Проблемы стиля, видов и жанров искусства, художественных направлений — все это, по Гегелю, реализация общих исторических закономерностей.
Эстетическая культура человечества рассматривается Гегелем как единый, диалектический процесс.
Диалектический подход Гегеля к явлениям эстетической культуры проявляется в его попытках исследовать ее в качестве важнейшего элемента целостного исторического процесса. Искусство характеризовалось им в тесной связи с различными сторонами жизни общества: экономикой, правовыми, политическими, семейными отношениями и т. д. Философ полагал, что духовная жизнь человечества развивается как единое целое. Поэтому понять искусство, равно как и другие формы духовной культуры, можно, по Гегелю, лишь в том случае, когда они будут анализироваться вместе с общей всем им основой, «общим корнем», когда будет установлена их связь с экономическими, юридическими, нравственными и другими отношениями людей. Философ, таким образом, стремился понять проблемы искусства и эстетики в связи с великими проблемами человеческой истории.
321
11-551
У Гегеля имеются гениальные догадки о неравномерном характере развития духовной культуры, в частности он довольно отчетливо представлял себе диспропорцию между научно-техническим прогрессом и общим развитием эстетической культуры. Такого рода догадки мы
встречаем уже у ряда просветителей XVIII в. Но у великого немецкого мыслителя XIX в. эти прозрения получают дальнейшее развитие и обоснование. Однако подлинные причины указанного несоответствия Гегелю, разумеется, не были известны.
Благодаря диалектическому подходу к явлениям эстетической культуры немецкий мыслитель прошлого века оказывается гораздо выше всех представителей современной западной метафизики: феноменологов, структуралистов и т. д. Не следует, разумеется, забывать, что Гегель — объективный идеалист. Это обстоятельство ограничивает результативность гегелевской идеалистической диалектики и в конечном счете накладывает печать ограниченности и на эстетическую теорию немецкого мыслителя. Это становится особенно ясно, когда мы обращаемся к гегелевскому пониманию природы искусства и сущности эстетического в целом. Искусством, говорит Гегель, можно пользоваться как игрой, как средством получения удовольствия и препровождения времени, украшения нашей обстановки, сообщения приятного характера нашим условиям жизни и т. д. В таком случае оно не свободно, а является лишь служебным, подчиненным делом. Однако искусство разрешает высшую задачу, когда оно ставится в один ряд с религией и философией и выступает как один из способов познания «глубочайших человеческих интересов, всеобъемлющих истин духа» (54t XII, 8).
Какая потребность заставляет людей заниматься эстетической деятельностью, т. е. создавать художественные произведения? Ответ на этот вопрос Гегель дает в духе своих исходных идеалистических принципов. Человек как дух, говорит он, удваивает себя: он, во-первых, существует таким же образом, как предметы природы, но затем он существует также и для себя, он созерцает себя, представляет себя, мыслит, и лишь через это деятельное для-себя-бытие он есть дух. Этого осознания себя самого человек достигает двояким образом: во-первых, теоретически, поскольку он в своей внутренней жизни непременно должен осознать самого себя; во-вторых, практически, т. е. посредством изменения внешнего мира, посредством воздействия на предметы и явления этого мира. Человек накладывает отпечаток собственной сущности на внешний мир, очеловечивает его. «Человек де-
лает это для того, — пишет Гегель, — чтобы в качестве свободного лишить также и внешний мир его неподатливой чуждости и в форме внешних предметов наслаждаться лишь некоей внешней реальностью самого себя» (54, XII, 33). Гегель говорит об отроке, бросающем камни в воду и наслаждающемся расходящимися на воде кругами. Восхищается отрок как «неким делом, в котором он получает возможность созерцать свое собственное творение. Эта потребность проходит через многообразней- шие явления, поднимаясь, наконец, до той формы самопроизводства во внешних вещах, которую мы видим в произведениях искусства» (там же, 33—34). Итак, искусство, по Гегелю, — одна из форм «самопроизводства» человека во внешнем мире. Развивая эту мысль, Гегель пишет: «Всеобщая потребность выражать себя в искусстве проистекает из разумного стремления человека поднять для себя до духовного сознания внутренний и внешний мир, как некий предмет, в котором он снова узнает свое собственное «я»» (там же, 34).
Идеалистический характер приведенных рассуждений Гегеля очевиден. Но в этих высказываниях философа имеются рациональные соображения. Эстетическую деятельность Гегель связывает с многообразными формами человеческой практики, и прежде всего с трудовой деятельностью людей.
В дальнейшем философ пытается выяснить особенности эстетического отношения человека к внешнему миру. В этой связи Гегель говорит о теоретическом и практическом отношении человека к предметам внешнего мира. Теоретическое рассмотрение вещей заинтересовано не в том, чтобы их потребить в их единичности и посредством их удовлетворить и сохранить себя, а в том, чтобы познать их в их всеобщности, найти в них внутреннюю сущность, закон существования. Это отношение человека к вещам находит удовлетворение в науке. При эстетическом отношении предметы также оставляются в их свободном самодовлении. Но в данном случае проявляется интерес к предмету в его единичном, чувственном существовании с точки зрения его формы, цвета, звука, органической целостности, неповторимости И т. д.
Гегель старается отличить эстетическое отношение к предметам не только от теоретического отношения, выра-
женного в науке, но и от практически-утилитарного. В этой связи он делает следующее важное замечание: «От практического интереса вожделения интерес искусства отличается тем, что он оставляет свой предмет существовать в его свободной независимости, между тем как Еожделение, употребляя свой предмет для извлечения из него пользы, разрушает его» (54, XII, 41).
Касаясь основной функции искусства, Гегель пишет: «..
.искусство имеет своей задачей раскрывать истину в чувственной форме, в художественном оформлении... носит свою конечную цель в самой себе, в самом этом изображении и раскрытии. Ибо другие цели, как, например, назидание, очищение, исправление, зарабатывание денег, стремление к славе и почестям, не имеют никакого отношения к художественному произведению как таковому, не определяют его понятия» (54, XII, 60).
В этом определении задач искусства чувствуется влияние идей Канта, в частности его идеи об автономии и незаинтересованности эстетического начала. Но в отличие от Канта Гегель видит в искусстве прежде всего познавательную ценность.
Итак, искусство, согласно Гегелю, имеет своим источником абсолютную идею. Его целью является чувственное изображение самого абсолютного. Последующие эстетические понятия у Гегеля связаны с идеалом. Все богатство и многообразие мирового искусства рассматривается философом как развитие идеала. В зависимости от того, каково отношение между идеей и ее внешним обликом, т. е. в зависимости от развития идеала, дифференцируются и формы искусства. И философ характеризует различные этапы развития истории искусства под названием символической, классической и романтической форм.
С различными формами искусства связаны также состояния отдельных искусств, которые дифференцируются на основе материала и языка, ими используемых.
В этой связи Гегель дает характеристику отдельных видов искусств: архитектуры, скульптуры, живописи, музыки и поэзии. При этом он старается показать, как постепенно из искусства исчезают чувственные элементы. На ступени поэзии чувственным материалом становится лишь представление.
Искусственность и идеалистический характер гегелев-
ской классификации искусства очевидны. Но в искусственных построениях Гегеля содержатся гениальные догадки о закономерном характере развития различных форм искусства.
Основные эстетические проблемы Гегель решает на материале искусства. Но в «Лекциях по эстетике» имеется раздел, где он рассуждает о проявлении эстетического в природе, хотя его взгляды здесь крайне противоречивы. С одной стороны, философ считает, что прекрасное в природе не может быть предметом анализа в эстетике. С другой— он все же подвергает разбору прекрасное в природе. Одним из замечательных достижений Гегеля является рассмотрение им эстетической стороны труда. Он вскрывает природу творческого труда как труда свободного. Продолжая линию Шиллера, он убедительно показывает уродующее человека современное капиталистическое разделение труда. Отсюда Гегель делает вывод о том, что общество нужды и рассудка (т. е. капиталистическое общество) враждебно поэтическому началу, искусству в целом. Здесь Гегель наиболее близок материализму. Отстаивая трудовую теорию стоимости, развитую в классическом виде английской политической экономией в лице А. Смита и Д. Рикардо, работы которых Гегель тщательно изучал, немецкий диалектик видит в художественном творчестве форму свободной деятельности, вступающей в резкое противоречие с господствующим разделением труда (работ, по терминологии Гегеля). Таким образом, он непосредственно и прямо подчеркивает социальную значимость искусства, которое самим своим существованием опровергает налично данное или гибнет само, не будучи в силах преодолеть его.
Эстетика Гегеля, таким образом, выходит за рамки рассмотрения эстетического как некой автономной сущности. Глубокое историческое чутье философа обнаруживается в его стремлении рассмотреть эстетическое в связи с развитием общества как некой системы.
Прозаичность всего образа жизни, согласно Гегелю,— отличительная черта современного, т. е. буржуазного, общества. Разделение труда и механизированная промышленность прежде всего и главным образом лишают человека самостоятельности и свободы. То, что делает индивид, говорит Гегель, — это в высшей степени ограниченное делание, что-то неизмеримо маленькое по срав-
нению с масштабами экономического движения общества. Экономические силы обособляются и приобретают власть над людьми. Правовые, моральные и политические отношения в буржуазном обществе носят также отчужденный характер. Непосредственная связь индивида с обществом утрачивается. Власти в свою очередь теряют персонифицированный характер. Все отношения приобретают абстрактную, безличную форму, а следовательно, становятся неуловимыми для искусства. Искусство поэтому клонится к гибели. Такова, по Гегелю, диалектика цивилизации. Новый Гомер, Ариосто, Шекспир уже не возможны. И тем не менее Гегель заявляет: «Но мы никогда не перестанем и не можем перестать интересоваться индивидуальной целостностью и живой самостоятельностью, не перестанем испытывать в ней потребность, сколько бы мы ни признавали выгодными и разумными условия вполне развитой организации гражданской и политической жизни» (54, XII, 199). Это слова великого гуманиста, отличающегося удивительной трезвостью мышления.
Как известно, Гегель не довел до логического конца свою мысль об упадке искусства в условиях буржуазного общества. Напротив, он утверждал, что возникает совершенно новая форма искусства, с новыми жанрами. Та"К, в литературе это.—появление романа как «эпопеи буржуазного общества». Гегелевская теория романа — одно из важнейших завоеваний теоретической мысли XIX в.
В сущности здесь, как и в теории трагедии, Гегель развивает концепцию реализма, правда, того реализма, который отчасти уже отходит от принципов Просвещения, но еще не является в полной мере реализмом критическим, как он сложился в творчестве классиков этого направления — Стендаля, Бальзака, Диккенса, Теккерея, Достоевского, Льва Толстого. Гегель еще оптимистически воспринимает буржуазный прогресс, хотя отчетливо (как и Гёте во второй части «Фауста») видит противоречивость этого прогресса. В этом особенность позиции Гегеля.