2. Антикоммунизм — политико-идеологическая основа ясперсовской философии атомной бомбы

Империализм есть загнивающий и умирающий капитализм. Процесс загнивания, предсказанный Марксом и Энгельсом для более поздних стадий капитализма, исследованный и точно определенный Лениным в начале XX столетия на основе анализа империалистической действительности, проявился особенно резко после первой мировой войны во всех областях жизни капиталистического мира. Он охватил также всю духовную жизнь буржуазии и привел к глубокому кризису, из которого она больше не в состоянии выйти.

Прогрессирующий распад капиталистического мира непонятен для его философов и идеологов. Их классовое положение мешает им познать действительные причины зтого процесса, внутренние противоречия их гибнущего общественного строя. Монополистическая буржуазия не заинтересована в познании истинных причин и закономерностей этого распада. Наоборот, она стремится указать народу «виновника» периодических кризисов и войн за пределами господствующего класса. Угрожая «призраком» коммунизма, нарисовапного ими черной краской, они пытаются удержать народы в подчинении империализма.

Это является характерным признаком империалистической философии, которая сама является продуктом и отражением процесса загнивания империализма и ведет ожесточенную борьбу против научного мировоззрения рабочего класса с самого начала его возникновения. С 1931 года Ясперс рассматривает марксизм как «восстание», направленное «против истинного благородства в человеке» При этом, разумеется — если перевести его слова на простой язык,— что под словом «человек» следует понимать представителей господствующего класса, а под выражением «истинное благородство» — их интересы. прибыли. Поэтому вполне логично, что Ясперс находится сейчас в лагере врагов коммунизма. Его книга является сгустком лжи и клеветы на социалистический мир. Ясперс так же мало отличается от других вдохновителей антикоммунизма, как и его философия от прочей антикоммунистической идеологии. Кто ожидает, что Ясперс прикрывает свою грубую ложь философской шир мой, глубоко заблуждается. Ясперс безудержно врет. «Тотальное господство (имеются в виду государства социалистического лагеря) не допускает партий... Вместо частной собственности выступает право государства распоряжаться средствами производства и трудом всех в лице небольшой правящей прослойки. Она теперь является эксплуататором... Тотальное господство есть по существу террор» 219. Так продолжается на многих страницах книги — сплошная ложь и голословные утверждения. Возникает естественный вопрос: за кою принимает Ясперс своих читателей? Неужели он считает их ограниченными болванами, чьи антикоммунистические взгляды позволяют воспринять на веру любую ложь? или он рассчитывает на большое число сторонников, воспринимающих без рассуждений, как подарок, каждое его слово? Или в силу своей антимарксистской ограниченности он забывает, что и в капиталистических странах имеются люди умственного труда, критически читающие его книги и интересующиеся ссылками на источники и аргументами в ходе научпой полемики с противником?

Ясперс уклоняется от научной дискуссии. Для него всякая философия является делом веры, а не делом науки и знания. Так, одним взмахом руки он раздельїімется с научным социализмом: «Марксистская доктрина с самого начала имела религиозпое содержание... Содержанием марксизма является научное суеверие... Марксизм оставляет лоно науки, так как он не ищет больше методического исследования для разума, критической проверки всеобщей действительности с помощью познания, а обладает истиной как готовой и неизменной доктриной» \ Это не ново. Подобным путем многие критики пытались разделаться с марксизмом. Ясперс принадлежит к числу тех философов реакционного духовенства, которые характеризуют марксизм как «эсхатологию», как религию о будущей райской жизни на конечном этапе существования человеческого общества.

Маркс не является каким-то «пророком», который, по слонам Ясперса, свои «ошибочные тотальные знания об истории кладет в основу тотального планирования»2. В результате критического анализа капиталистической действительности Маркс и Энгельс открыли закономерности исторического развития человеческого общества. Они пришли к выводу, что классовая борьба пролетариата объективно и неизбежно ведет к гибели капитализма и тем самым к преодолению классового деления общества. Эти выводы Маркса и Энгельса не имеют ничего общего с философской «верой» и вытекают из действительности, классовой борьбы пролетариата и отражают диалектику действительности. Тем более диалектический материализм не является некоей «доктриной» или «абсолютной истиной в последней инстанции». Наоборот, он постоянно проверяет свои положения в окружающей действительности. Первичными являются реальная действительность и жизнь. Тот факт, что марксизм рассматривает окружающий мир материалистически, означает, что он подчиняет действительности всю свою философию и все мышление.

Поэтому он решительно выступает против формального применения его научных положений, когда, например, придерживаются тезисов, отвергнутых развитием самой жизни. Марксизм не догма, а руководство к действию. Именно это требует постоянного развития, дальнейшего совершенствования и углубления его теории. Ясперс же ложно обвиняет марксизм в догматизме, не приводя каких-либо доказательств в подтверждение своих измышлений.

Естественно возникает воцрос: пытался ли когда-либо Ясперс изучать произведения Маркса, Энгельса или Ленина, чтобы со всей научной ответственностью сделать такой вывод? Многие факты свидетельствуют о том, что этого он никогда не делал. Например, он цитирует в своей книге высказывания В. И. Ленина. Одна из «цитат» дословно звучит так: «Ленин: социализм есть коммунизм плюс электрификация» Что можно сказать об этой, с позволения сказать, чепухе? Не нужно обладать большими знаниями, чтобы убедиться в несоблюдении Яспер- сом элементарных правил научной порядочности, так как он просто ссылается на слышанную когда-то ленинскую формулировку, где содержатся слова «плюс электрификация». Более важным здесь является тот факт, что Ясперс не имеет и не желает иметь даже отдаленного представления об известном ленипском определении из доклада на VIII Всероссийском съезде Советов. Там В. И. Ленин говорил: «Коммунизм — это есть Советская власть плюс электрификация всей страны» 220.

Это важное положение, касающееся второй фазы со циалистического общества — коммунизма. Оно подобно прожектору освещает мысли Ленина о предпосылках перехода от первой фазы ко второй. К данному выводу В. И. Ленин пришел в результате глубокого анализа явлений переходного периода от капитализма к социализму и направления развития производительных сил вообще и современной техники в особенности. Ясперс же из всего этого не пенял ни капли и пишет нелепый вздор, выдавая его за ленинскую цитату.

Таким способом «аргументируется» его антикоммунизм. Это — старое средство, хорошо известное среди философских шарлатанов, когда противнику приписывается какая-либо глупость, чтобы затем бить себя кулаком в грудь и взывать4! «Марксистская мысль в этом конечном запущенном состоянии меньше всего похожа на разумную» 221.

Выше мы имели возможность убедиться, кто в действительности находится в противоречии с разумом; эти глупейшие слова говорят сами за себя: они принадлежат не перу ученого, а человеку, лишенному совести и чести.

Кого может удивить, что в порыве слепой ненависти к коммунизму Ясперс пе жалеет черной краски, когда говорит о Советском Союзе, одной из наиболее развитых стран социалистического лагеря? Все усилия Ясперса сводятся к тому, чтобы обвинить СССР в агрессивности и стремлении к мировому господству. Эта произвольная конструкция позволяет ему выдавать угрозу применения атомной бомбы со сторонь; капиталистического мира как необходимую меру по «оборопе свободного мира». Однако Ясперс не может уйти от признания, что угроза капиталистическому миру со стороны Советского Союза стоит на глиняных ногах, является фикцией. При этом Ясперс открывает одну особенность: «Выглядит очень странно, что в настоящее время не говорят о русском империализме и о русском колониализме. Мир (исключая Занад) в это не верит» (!) 2. А он очень хотел бы чтобы «мир», то есть народы антиколониальных и антиимпериалистических стран, верил в это! Однако этого не случается, и народы мира (включая и «западный мпр») не верят подобным небылицам, противоречащим действительности и историческому опыту народов.

С помощью антикоммунизма Ясперс стремится достичь определенных целей. Для вывода о необходимости применения в определенных условиях атомной бомбы против социалистических стран ему требуется сконструировать такое противоречие в мире, которое могло бы «оправдать» в глазах народов подобное преступление. Ясперсу нет нужды придумывать альтернативу, вытекающую из такой противоположности, и отнюдь не ему принадлежит сомнительная честь ее открытия. Эта мнимая альтернатива сводится к демагогическому лозунгу: тота литаризм или свобода 222. Эту альтернативу враги коммунизма провозгласили с момепта выхода его на политическую арену как самостоятельной политической силы. Тоталитаризм является для Ясперса синонимом социалистического общественного строя. Хотя он не называет веіцп своими именами, но его фокуснический прием также не оригинален. Хотя Ясперс нигде не дает определения понятия «тоталитаризм», можно проследить, что он понимает под тоталитаризмом социалистический строй и фашистскую диктатуру. Действительно, фашистская диктатура является одной из форм политического режима буржуазного государства на монополистической стадии развития капитализма.

Следует иметь в виду, что Ясперс совершенно точно знает, какая огромная нронасть зияет между социализмом и фашизмом, как глубоко она разделяет современное общество. Он также знает, что во времена гитлеровского фашизма в Германии коммунисты выступали как самые последовательные противники коричневой чумы и понесли в борьбе с ней самые большие жертвы. Но эта истина менее всего интересует экзистенциалистов. Человечество до сих пор еще содрогается от ужасов фашизма, и поэтому они стремятся отождествить фашизм с коммунизмом, чтобы на него перешло то отвращение, которое испытывают народные массы к фашизму. «В Германии тотальное господство национал-социализма возникло на почве морально-политического вырождения демократии (в обстановке послевоенного поражения и невыполнения условий мира), в России оно развилось на базе многовековой непрерывной деспотической власти»2. Мы не намерены рассматривать абсурдность исторических выводов Ясперса. Мы хотим лишь заметить, что приведенная цитата свидетельствует о коварстве его методов, с помощью которых он пытается отождествить фашизм и социализм в целях компрометации последнего.

«Тоталитаризму» идеологи антикоммунизма противопоставляют «свободу», которую «Запад» должен защищать. Ясперс находит для этого много громких слов. «Тоталитаризм и свобода являются противоположными принципами... Принципы политической свободы и тоталитаризма видоизменяются и могут казаться функциями, за которыми проявляется глубина и постоянство великих исторических народов» 223. Голо Манн пишет: «Ясперс не считает свободу предметом науки...»224 Экзистенциалистское понятие свободы фактически исключает возможность научного познания и утверждает, что нет свободы там, где есть научное познание225. Принцип «свободы» является для Ясперса вопросом мифа, делом веры. «Идея Европы» должна стать базой этого мира: «Идея свободы заложена R корнях Европы. Европа там, где три тысячелетия говорят о душе как о реальности, на которой основана вся современная действительность...»226 Эта нереальная, необъяснимая, вытекающая из мистики идея свободы призвана отвлечь внимание людей от того очевидного факта, что в классовом обществе свобода всегда имеет классовый характер. Ясперс стремится помешать эксплуатируемым поднять вопрос: «Кто имеет свободу при капитализме? Для кого в то же время эта буржуазная свобода несет ограничение свободы, подавление и эксплуатацию?» Мистификация понятия свободы должна помочь убедить эксплуатируемых и угнетенных в том, что имеется якобы всеобщая свобода, включающая также их собственную свободу, за которую следует бороться и умирать. Одновременно эта мистификация должна внушить представление, что в «сфере тоталитарного» нет свободы, так как у нее отсутствуют тысячелетние «европейские» корни. Поэтому, полагает Ясперс, демократия как «форма организации» не может принести свободы тому народу, который «не имеет представления о свободе, так как он не имеет корней в трехтысячелетней истории развития Европы»Б. В понимании Ясперса не может быть свободы в Советском Союзе, в Китае и других частях земного шара, которые не относятся к числу «европейских»: эти народы недостаточно зрелы, чтобы развить в себе «экзистенциальную» свободу. Что это за свобода? Ясперс заявляет: «Свобода начинается со свободы отдельной личности, приобретает общественный характер в республиканской форме правления, защищает себя против подавления со стороны других государств. Только в трех этих моментах свобода действительна» 227.

Рассмотрим подробнее эту «действительность». В понимании экзистенциалиста Ясперса, свобода отдельной личности — это произвол. Так, например, после получения образования физик-атомник обладает «свободным решением», он может делать со своими знаниями все, что он пожелает, в том числе и поставить их на службу атомной бомбе. Об этом мы можем прочесть на странице 270 книги Ясперса. Сущностью такой свободы отдельной личности является человеконенавистнический произвол. И с ее помощью должна осуществляться свобода общества! Соответствующим образом выглядит эта «свобода» капиталистических государств и на практике: алжирский народ вынужден вести многолетнюю войну за свое освобождение, у китайского народа отнята часть его законной территории — остров Тайвань. Западный Берлин отторгнут штыками чужеземных оккупантов — все это прикрывает буржуазная «свобода» в образе республиканской формы правления.

Это и есть истинная свобода в понимании Ясперса, свобода, противопоставляемая «тоталитаризму», которую нужно защищать всеми средствами, включая и атомную бомбу. Он совершенно беспардонно заявляет при этом, что такого рода свобода превыше сохранения мира во всем мире. В речи по поводу награждения «премией мира» во Франкфурте-на-Майне Ясперс говорил: «Сначала свобода, а затем мир во всем мире! Обратное требование — сначала мир, а затем свобода — обманчиво» 228. Каждый миролюбивый человек на земном шаре знает сегодня, что одна из самых важных задач человечества на современном этапе состоит в предотвращении третьей мировой войны. От решения этой задачи зависит вопрос — сможет ли избежать человечество ужасных последствий ядерной войны. Для людей, имеющих здравый рассудок, может быть только одно требование: избежать новой войны! Однако Ясперс не стремится к миролюбию или гуманизму. Он является рупором империалистических сил, которые более всего на свете боятся мира. От их имени он выступает. Это они пытаются внушить народам представление о том, что вооружение боннского вермахта необходимо для охраны «высших ценностей» и защиты свободы. Это они используют, с одной стороны, Ясперса и К° для завоевания сторонников среди интеллигенции, а с другой стороны — пресловутую организацию «Спасите свободу», чтобы вкрасться в доверие народных масс. Ясперс является одним из «рыцарей свободы» из окружения Штрауса и Шредера, и он последовательно идет по пути западногерманских милитаристов и фашистов. И он не только идет, но и помогает пролагать этот путь. Ясперс уже долгое время имеет швейцарское гражданство. Возможно, для Ясперса это и имеет важное значение. Для немецкого же народа важно то, что его соотечественник характеризует такое поведение, которое защищает антикоммунизм — «основное безумие века» (Т. Манн) — и является пособником клерикального фашизма, как «политическое сознание нашей эпохи». Ясперс пытается взять на себя роль защитника интересов всего человечества, однако в действительности он тесно связан с западногерманской реакцией, помогая ее открытым ставленникам — фашистам и милитаристам готовить почву для установления неограниченной диктатуры над умами людей.

насилие, беспощадность, военная отвага...» 229 Потребность в войне всегда заложена якобы в самом человеке: «...дикость, авантюризм, жажда разбоя и насилия...

Война, будучи якобы вечным явлением, неизбежно требует очень многого. Ей нужны люди — наемники, солдаты. Согласно Ясперсу, «солдатский дух» неизбежно вытекает из тех качеств, которые экзистенциалисты объявляют неизменными атрибутами человеческой природы. Так, он пишет: «Дикий дух борьбы становится солдатским духом вследствие обучения боевым действиям в составе воинской части... Он (солдат) живет верностью вождю» 232. Однако «необходимо еще кое-что, ради чего можно рисковать, быть готовым к общей жертве во имя самоутверждения, на что может направить свои силы военщина»233, в противном случае теряется ее субстанция. Здесь начинается новое звено в цени экзистенциалистского мышления. Резюмируем еще раз: война полностью соответствует человеческой природе; присущий ей дикий дух борьбы, вследствие воинского воспитания, становится солдатским духом; военщине нужно показать цель ее жертвы, то есть мы опять приходим к войне.

Однако у империалистов есть также проигранные войны. Как обстоит тогда дело с «субстанцией», с жертвой — короче, с гибелью солдат? Германский империализм дважды развязывал мировые войны и терпел в них поражение. Людей интересует цель, во имя которой принесены в жертву жизни миллионов. На это Ясперс дает следующий ответ: «Понимать солдатскую смерть лишь как средство для достижения цели — значит унижать солдата. Говорить, что он напрасно умер, если цель не достигнута, значит лишать его жертву субстанции. Вечный смысл жертвы независим от результата, который она вызвала в мире...» 234 Эти слова являются запоздалой попыткой оправдания бессмысленного убийства миллионов немецких солдат на фронтах второй мировой войны. Милитаризм стремится создать ореол мученичества вокруг смерти миллионов людей, погибших во имя монополистических прибылей, поэтому ему необходим «вечный смысл жертвы». У Ясперса нет ни одного слова о том, в чем именно состоит этот «вечный смысл жертвы», а только нелепый каламбур со словом «ужас», который принес человечеству неисчислимые бедствия. Смысл его сво- дится к тому, что жертва, если она даже «напрасна», не является «бессмысленной».

Мы наглядно видим смысл философского сальто. Для него важно не только оправдать все жертвы, понесенные в войнах прошлого, но и совершить всеобщее отпущение грехов германскому империализму в будущей войне, ь которой он стремится. Он поощряет милитаристов. Если кого-либо из их представителей начинают мучить угрызения совести, то Ясперс приходит на помощь. Это охранная грамота убийцам отцов, чьи сыновья стремятся привлечь милитаризм к ответственности. Это приукрашенный философией смертный приговор, вынесенный молодежи Западной Германии. Это надругательство над мертвыми и живыми, которые будут убиты в будущей войне, если развитие событий пойдет по Ясперсу. Ясперс не мелочен, когда он думает о количестве убитых в грядущей атомной войне, ибо самоутверждение народа совершается в жертве 235.

Применение атомного и водородного оружия на такой ограниченной территории, какой является Германия, означает гибель большинства немецкого населения. Ясперс желает приучить людей к этой мысли. Они должны рассматривать свою собственную смерть от ядовитого атомного гриба как совершенно естественное явление, как неизбежную жертву, которую необходимо принести, так как жертва в понимании экзистенциализма свойственна человеческой природе. Сознание естественности жертвы вытекает якобы из тех далеких «первобытных времен, когда сложплся миф о боге, приносящем себя в жертву» 236. Лучше не мог бы высказаться и сам Розенберг, хотя оп являлся ведущим идеологом в области фашистской мифологии. Розенберга казнили за его преступления. Однако другие будут благодарны Ясперсу за мифологическое прославление идеи жертвенности. Или они уже побывали в школе Ясперса? Иезуитов не волнует то обстоятельство, как отмечает газета «Рейнпшер Мер- кур» от 29 марта 1959 года в статье «Новое мужество аскетизма», что экзистенциализм рассматривают как философию Западной Европы. Они полностью солидаризи- руются с Яснерсом, когда пишут: «Кто из проповедников заявит своим слушателям прямо в глаза, что мы пришли в этот мир не для хорошей жизни, а во имя доброй смерти... что лучше умереть за праведное дело, чем находиться в услужении плохого дела... это грубая переориентация направления, в котором мы обычно живем и думаем». Своей теорией «жертвенности» Ясперс оказывает большую услугу клерикально-милитаристскому режиму в Западной Германии. Он принимает участие в «грубой переориентации мышления», которая оказывается в действительности клерикально-фашистской ориентацией. Он относится к числу тех проповедников, которые говорят людям, что они пришли в этот мир... «во имя доброй смерти».

Кто же придерживается иного мнения, кто выступает во имя торжества жизни против атомной смерти, тот навлекает на себя гнев идеологов атомной войны. Это особенно ярко проявилось в реакции на воззвание восемнадцати геттингенских ученых. Ясперс характеризует известных ученых-физиков как политических дилетантов, заявление которых лишено политического смысла 237. Объединение физиков для того, чтобы сделать политическое заявление, противоречит якобы здравому смыслу. Они не имеют «авторитета политической мудрости»238. Какую «политическую мудрость» Ясперса оставили без внимания геттингенскпе ученые? Он упрекает их, что они нападают на НАТО с тыла, виновны в его ослаблении и что они забывают о том, что превыше всех интересов немцев стоят интересы НАТО. В своих политических соображениях они не учитывают якобы «мировой военной стратегии» и — какой великий грех! — посягают на право Америки на руководство Европой239. Они просто забыли, что Америка всегда была права. Воля США пмеет «в данный момент преимущество, если даже она несправедлива»240. Поэтому Ясперс обвиняет в безрассудстве и лжи физиков, которые своим воззванием выразили волю миллионов западногерманских граждан. В упоминавшейся выше речи во Франкфурте-на-Майне Ясперс демагогически обвинял их в том, что они, «не взвесив всех точек зрения на международное политическое положение, по невыясненным мотивам» (!!!), самочинно отклоняют вооружение бундес вера атомным оружием241. Их поведение свидетельствует, что это «поведение людей, которые упорно стоят на своем, а не поведение исследователей, все взвешивающих и проверяющих» 2. Этр истинная философия НАТО. Это неприкрытая идеология западногерманского монополистического капитала, который предает все национальные интересы и связывает свои собственные антинациональные интересы с реакционными требованиями американского монополистического капитала.

Уже два года назад Вальтер Ульбрихт указывал на 30-м пленуме ЦК СЕПГ, что характерной чертой германского империализма в современный период является его зависимость от американского финансового капитала. Германский империализм стал младшим партнером американского финансового капитала и, кроме того, его важнейшей и надежнейшей опорой в Европе. Германский империализм нуждается в идеологах, которые теоретически «обосновывают» эти отношения. Ясперс принадлежит к их числу. Он поставил свою экзистенциалистскую философию на службу этому союзу и его милитаристскому оформлению — НАТО. Германский империализм и милитаризм играют роль агрессивного ядра в рамках НАТО.

Восемнадцать геттингенских физиков почувствовали сущность этого милитаризма на собственном опыте. В чисто прусском духе милитаристы приказали: «молчать», а Ясперс, раболепствуя за их спиной, «доказывает», что этот приказ имеет законную силу. Милитаристы ставят это ему в заслугу, так как он облегчает их позорные махинации.

Милитаризм является одним из орудий, с помощью которого империалистическая буржуазия осуществляет свою власть во всех высокоразвитых империалистических странах. Особенности его проявления зависят от различных обстоятельств п главным образом от исторических условий. Прусские традиции и то обстоятельство, что, несмотря на свою хишность, германский милитаризм после двух мировых войн оказался в невыгодном положении, делают его особенно агрессивным. Милитаризм выступает в настоящий период главным образом как «милитаризм внутренний», то есть как грубое подавление всяких выступлений народа против военного курса монополистической буржуазии. В Западной Германии он проявляется в основном в попытке подавить всеми средствами народное движение против атомного и ракетного оружия и разгромить движение сторонников мира. Поэтому при поддержке своих клерикальных и неклерикальных идеологов он обрушился на геттингенских ученых-физиков.

Однако милитаристы очень хорошо знают (и их идеологи учитывают это), что в современный период нельзя безнаказанно пропагандировать мировую войну с применением ядерного оружия, не вступая в противоречия с народами, которых они хотят столкнуть на путь войны. Милитаристы вынуждены говорить о мире. Однако это им невыгодно, так как противоречит военному психозу, который необходим как фон для колоссальной гонки вооружений. В связи с этим они говорят о «локальной войне», о местных, маленьких войнах, возникновение которых возможно якобы каждый день, но которые не должны вести к мировой или атомной войне. Для Ясперса очень важно убедить своих читателей, что между атомной, войной и войной с помощью обычных видов вооружения существует дистанция огромного размера. И «кто хочет удержаться... должен признать малые войны... Кто не может удержаться в маленькой войне, (тот) пропал...» 242 Без всякого стеснения здесь преподносится ложь, призванная отвлечь внимание народов от огромной опасности, которую содержит в себе всякий военный конфликт без исключения.

Не нужно быть большим политиком для понимания гого очевидного факта, что широко разветвленная система империалистических военных пактов представляет собой серьезную угрозу миру: военный конфликт, который может возникнуть в любой точке капиталистического мира, может перерасти в атомную войну. Военщина США неоднократно заявляла, что в ответ на любое «нападение» на их союзников США немедленно ответят применением атомной бомбы. Разве не очевидна опасность, что какой- либо военный конфликт, возникший первоначально на каком-то ограниченном участке земного шара, затем будет расценен как «нападение», за которым последует применение атомной бомбы? В 1945 году американская воен- щпна показала, как мало ее мучают угрызения совести перед применением оружия массового уничтожения. При современном уровне военной техники любой военный конфликт таит в себе зародыш мировой, а следовательно, и ядерной войны. Поэтому народы должны быть особенно бдительны, чтобы помешать возникновению каких-либо военных конфликтов. Кто станет сегодня отрицать, что вопрос о возникновении мировой войны висел буквально на волоске осенью 1956 года, когда Англия и Франция напали на Египет, или летом 1958 года, в период насильственного вмешательства США и Англии в дела Ближнего Востока? Мы здесь имеем примеры таких «локальных войн», из которых с молниеносной быстротой могла вспыхнуть мировая война.

Однако для Ясперса нужна отнюдь не защита малых или локальных войн вообще. Для него важна — хотя это он благоразумно скрывает за общими рассуждениями — только одна совершенно определенная «маленькая война». План этой войны носит название «план Аутлайн» и находится в сейфах боннского военного министерства. Оп предусматривает захват боннским бундесвером территории ГДР в результате внезапного удара п насильственное присоединение ее к западногерманскому государству. Вальтер Ульбрихт разоблачил этот план на четвертом пленуме ЦК СЕПГ. Это план «локальной .войны», прославляемый Ясперсом. Западногерманским гражданам необходимо внушить мысль, что военный конфликт с ГДР «не так уж плох», что американцы не вмешаются в этот конфликт и дело не дойдет до применения атомного оружия и будет использовано «только» обычное оружие. Так Ясперс поет дифирамбы в честь «локальной войпы» в целях оказания идеологической поддержки боннским поборникам похода на Восток, для которых путь к воссоединению Германии и порабощению социалистических стран лежит только через оккупацию ГДР. Однако совершенно очевидно, что подобный конфликт неизбежно приведет к ядерной войне, так как Западная Германия является составной частью НАТО, основывающей свой военный потенциал главным образом на ядерном оружии.

Лтомпая война — как бы Ясперс ни изворачивался и ни доказывал многословно обратное — является целью агрессивных кругов западногерманского и американского монополистического капитала и их милитаристских органов. Для них и Ясперса главное заключается в том, чтобы война оставалась средством их агрессивной политики, что «войну отнюдь нельзя заменить политикой» Поэтому они не желают допустить, чтобы среди народов капиталистических стран получила распространение мысль о возможности мирного сосуществования. Естественно, они не могут помешать тому, что уже прочно вошло в жизнь: народы этих стран требуют миролюбивой политики, они настаивают на мирном урегулировании всех нерешенных вопросов путем переговоров между великими державами. Но Ясперсу необходимо доказать читателям, что не может быть того, что для него нежелательно. Он трудится в поте лпца над доказательством наличия в мире мнимой альтернативы: тоталитаризм — свобода, отождествляя тоталитаризм с социалистическим лагерем, а свободу — с капиталистическим. «Или — или» — только так якобы стоит вопрос в отношении этих полюсов, и какое-либо сосуществование их невозможно. Ясперс обвиняет Советский Союз в том, что он выступает за политику мирного сосуществования лишь потому, что не желает войны только на данном этапе 2. Идеей мирного сосуществования занимаются только те, кто имеет мало силы и неблагоприятные условия в данный момент. При сосуществовании мира никогда не будет. «Поэтому,— резюмирует этот философ атомной бомбы,— в современной ситуации не следует отказываться от юго, что направлено против состояния мира» 3, то есть от гонки атомного и ракетного вооружения, угроз применения атомной бомбы, испытания атомного и водородного оружия и всех иных мероприятий по подготовке империалистической войны.

1 К. Jaspers, Die Atombombe und die Zukunft des Men- schen, S. 102—103.

273

18 Заказ JV« 191 в

e Там же, стр. 377. • Там же, стр. 47.

Здесь проявляется подлинное лицо идеологов атомной войны. Мир, где Ясперс философствует в отрыве от реальной действительности и который он произвольно конструирует в соответствии с интересами своих империалистических хозяев, не должен иметь надежды на сохранение мира, так как вечное существование войн должно оставаться необходимым условием дальнейшего существования империализма.