Французские философы о значении кантовской философии идей для политики

ской природы, а возникают скорее из-за пренебреже- ния к истинным идеям при составлении законов» [Кант, 1994, с. 227]. Интерпретируя данное суждение Канта, Алекс Филоненко полагает, что связь политики и права является центром кантовского мышления о государстве, следовательно - его политической философии. Но более значимым здесь выступает то, что подчеркивает роль идей в политике и праве, а отсюда и роль политической философии как деятельности по прояснению способности разума к производству таких идей.

Подобную трактовку Филоненко дает в его известных интерпретациях Канта. Для него завершение кантовской системы с теоретической точки зрения находится в «Критике способности суждения», тогда как его правовая доктрина завершает систему в практическом смысле. Различие, произведенное Кантом между феноменальным и ноуменальным миром, между явлением и вещью в себе, породило проблему значения последнего для жизни человека. Область права относилась, по Канту, к миру ноуменальному, отраженному в идеях. «Любой факт есть предмет в явлении (чувств); напротив, то, что может быть представлено только чистым разумом, что должно быть причислено к идеям, адекватно которым не может быть дан в опыте ни один предмет, - а таково совершенное правовое устройство у людей - это вещь в себе» [Кант, 1995, с. 404]. Это определение является крайне важным для всей кантовской философии в целом, пишет Филоненко. Философия Канта «показывает, что повсюду вещь в себе становится идеей, и кантианство есть без сомнения теория идей. Но эта теория идей не является застывшей: она есть в праве и в реформаторской истории развития более высокой свободы» [Philonenko, 1997, р. 269]. Значимость такой интерпретации кантовской философии определяется тем, что идеи, порожденные разумом, не являются самодовольными и застывшими; их роль состоит в том, чтобы, связываясь с деятельностью человека, делать бесконечным прогресс в истории и в человеке. Источник свободы - в деятельности, наполненной идеями.

Отсюда, политика (как и образование) - не есть нечто второстепенное по отношению к Канту как философу и к его философской критике теоретического и практического разума. Одной цитатой из кантовского «Размышления об образовании» завершает Филоненко свою интерпретацию: «Два человеческих изобретения можно считать самыми трудными, а именно: искусство управлять и искусство воспитывать» [Кант, 1980, с. 450].

Рассмотрение кантовской философии как философии идей является начальным пунктом интерпретации Канта в современной французской политической философии. Подобный ракурс интерпретации служит основанием для решения различных вопросов, поставленных современным политическим познанием и деятельностью: соотношение политической науки и философии, место философии в ответе на проблемы современности, связи права и республиканской политики, автономия субъекта и общение с другими (коммуникация), новая легитимация прогресса, социальное единство, тоталитаризм и др.

С точки зрения того, о чем идет в основном речь в данной книге (философия и политика), значение кантовской проработки вопроса об идеях выражается, во-первых, в определении французскими философами высокого положения политической философии и философа, во-вторых, в понимании производства идей как выявления горизонтов смысла, которым современный человек наделяет сегодня мир.

Эти сюжеты обнаруживаются в ряде современных работ, посвященных Канту и политической философии.

Известное обоснование конца философии (и созвучная ей идея конца истории) для Люка Ферри и Алена Рено является отнюдь не очевидным и, более того, опасным. В статье «Философствовать после конца философии?» (1984) [см. англ. перевод: Ferry, Renaut, 1994, p. 74-81] они подвергают критике гегелевскую и хай- деггеровскую идеи «конца философии». По их мнению, однако, существует и третье возможное понятие «конца философии», которое обнаруживает критическая философия Канта и молодого Фихте. Здесь философская критика «тематизирует проект систематической и в основном завершенной деконструкции метафизических иллюзий» [ibid, р. 75]. Хотя, кажется, что последняя критическая позиция уже преодолена Гегелем и Хайдеггером, тем не менее, линейный историцизм данного «преодоления» порождает антиномию, а не действительное разрешение противоречия между догматизмом и скептицизмом: «Ясно, что оппозиция между этими двумя типами историцизма - гегельянским и хайдегге- рианским - может быть деконструирована на основе критического анализа антиномий. В этом случае антиномия есть между догматизмом, для которого (из-за того, что реальное безгранично подчиняется требованиям разума) тотализация истины завершается в точке абсолютного знания, и скептицизмом, согласно которому (из-за того, что нет никаких оснований воображать подчинение реального принципам нашего разума) любая идея истины теряет всякий смысл» [ibid, р. 77]. В этом случае для Ферри и Рено философская критика является не просто преодоленной в истории философии стадией, а она остается способом мышления, направленным против сторон антиномии (точнее, осуществляемым через противоречие с ними); одновременно она допускает мышление о современности и восстанавливает значение рефлексии. Отметим, что эта позиция не означает восстановления лозунга «Назад к Канту!»*. Здесь ставится задача вновь сделать фи-

Об этом ясно писал Рено в своей книге «Кант сегодня» [Renaut, 1998, р. 15-16]. Здесь же мы читаем: «<...> Присутствующий в центре современного производства идей критицизм есть, хотим мы этого или нет, философией "действительности" - "актуальность" философии не измеряется только тем, что она является более или менее "модной", но способом, более или менее акцентированным, посредст- лософию актуальной, но не ориентирующейся на «завершение» (на построение систем) и тем самым на господство. Одновременно, философия должна таким образом восстановить свой статус и свою особенность, которую она потеряла перед лицом общественных наук (которые, кстати, сами стали страдать от гипернаучной установки): «Если философия как попытка производить системы закончилась, то она не имеет шанса выжить, если она заявит о своем уходе в себя. Она может только открыть себя перед своими другими - как перед различными дисциплинами познания, так и перед самой исторической реальностью - без того, чтобы потеряться в них» [ibid].

Какие же способы философской активности позволяет легитимизировать критическое мышление? Как сделать критическое мышление вновь востребованным? В данном случае предлагается два пути: 1) через критику обосновать этику коммуникации; 2) через выявление горизонтов явных или неявных смыслов для всякого эмпирического изучения.

Первый пугь имеет отношение к проблеме несоизмеримости (по содержанию и по генезису) обоснований рационализма и иррационализма существа исторических событий и действующих в них лиц. Действует ли, на самом деле, «хитрость разума» или можно говорить об автономии политического (the political), а соответственно, и случайности в историческом действии - эти различные дискурсы (рациональные сами по себе) завершены в себе. Поэтому мы и говорим о «генеалогической войне» или о «войне богов» (М. Вебер). Критическая философия, по мнению французских философов, основанная на идее единства разума, позволяет вновь восстановить легитимность коммуникаци-

вом которого она служит нам инструментом или теоретической оркестровкой для развития проблематики, для разрешения вопросов, которые мы называем философскими по отношению к современности» [ibid, р. 14]. 161

II Л. В. Сморгунов

онной этики: (-Критическое решение антиномии нацелено на дефитишизацию разума, на то, чтобы понять его каждый принцип как чисто методический. Вопрос не в том, имеет ли некоторое особое историческое событие причину или нет, но в том, можем ли мы следовать за разумом в конструировании его (события) ин- теллигибельности. В этом смысле критический подход (без экуменизма) является необходимо синтетическим; он ведет не к утверждению или разрушению принципа разума, а к ограничению его условиями конечности и темпоральности2. Допуская "тезис", что кто-то не может

думать без использования принципа разума, и "антите- (

зис" о радикальной случайности реальности, критический подход вновь восстанавливает этику коммуникации» [ibid, р. 78]. ;

Второй путь - конструирования горизонтов смыслов - позволяет избежать ограниченности современной политической науки, руководствующейся гипергегельянской историцистской моделью. Это предполагает разоблачение двух основных иллюзий. Первая касается представления о том, что политическая философия имеет существенное отношение к нормативным, моральным вопросам, тогда как политическая наука требует нейтральности и беспристрастности. На самом деле, политическая философия стремится выявить a priori идею политического, которая не может смешиваться с нормативным. Ее необходимость определяется способностью разума постигать в форме идей «то, что есть», выявлять «различным образом понятые модаль- I

ности отношений между государством и обществом» [ibid, р. 80]. Вторая иллюзия касается представления о том, что может существовать бесконечное число возможных политических теорий. Ферри и Рено утверждают, что в действительности все современные теории, решающие проблему соотношения общества и государства, могуг быть сведены к трем основным формам - социализму, анархизму и либертарианизму. По- пять горизонты смыслов современных политических идей - означает преодолеть противостояние политической философии и политической науки.

Другое направление интерпретации Канта как философа идей представлено в работах Оливера Декенса [Dekens, 2003, 2004]: он пытается осмыслить философию как политическую инстанцию. И здесь соотношение философии и политики рассмотрено через смыслы, связывающие Канта и Левинаса. «Исходная гипотеза нашего проекта - пишет Декенс в книге "Долг справедливости. Из политического обращения к философии", - является следующей: нельзя ли отыскать при терпеливом пересечении того, что в кантовских трудах прямо или опосредованно относится к политике, два элемента, которые, нам кажется, отсутствуют в проработке Левинасом политического статуса философии, а именно: с одной стороны, концептуализации политики как нормативного идеала институциональной политики, с другой стороны, инструмента игры двух таким образом разграниченных политик?» [Dekens, 2004, р. 11 — 12]. Что касается первого начинания, то Декенс полагает, что в кантовском учении о праве мы можем обнаружить необходимые основания для разграничения идеи политики и институциональной политики, которая этой идее может соответствовать. Идея политики выражается в понятии справедливого государства, которое воплощается в республиканской политике. Инструментом же связывания и демаркации этих двух политик служит политическое суждение, о котором можно было бы говорить, опираясь на проработку Кантом критики способности суждения: «Вопрос о суждении предполагается, следовательно, в нашем предприятии как вопрос, каким образом политика существует под руководством Идеи политики» [ibid, р. 101]. Но, одновременно с этим, Декенс прорабатывает вопрос о том, как философия может осуществлять эту политическую профессию, говорить о политике и предписывать ей идеи. В этом отношении, как возможна справедливость и*

163 в самой философии, как возможна справедливая фило- і

софия? Философия ведь судит, а, следовательно, справедливость самой философии становится проблемой3. Именно здесь Декенс видит, с одной стороны, недостатки левинасовской философии, а, с другой, возможность ее продолжения при использовании кантовского продумывания философской работы разума: «Понятая вне категорий персональной морали и также вне юридической строгости, справедливость становится тогда концептом собственно философским, одновременно нормой проработки ею института государства и закона и их критики» [ibid, р. 13]. Быть справедливой для философии означает продумать политику беспристрастно, а это затрагивает не отдельную часть, а всю философию [Dekens, 2003, р. 160]. Философия, следовательно, взывает к рефлексии во всей своей деятельности: как топика, она очерчивает поле политики; как герменевтика она вычитывает политику в разрывах истории; как критика, она является началом общности идей; но особенно существенно то, что философия является рефлексией, когда дело касается перехода политического в политику, так как единственным инструментом всякого перехода является рефлексивное суждение. Особенное значение философии как политической инстанции Декенс отмечает в выполнении ею конститутивной функции: «Философия - если она должна выполнять не только критическую функцию, но и конститутивную - не размещается, как можно предположить, между моралью и политическим, но между политическим и политикой, между законом и пространством, где совершается предписанное законом» [Dekens, 2004, р. 92].

Рассмотренные здесь интерпретации философии Канта в аспекте взаимосвязи философии и политики, конечно, не являются исчерпывающими не только по объему содержания, но и по числу возможных интерпретаций. Однако, как представляется, именно в этих политико-философских размышлениях поднимается актуальный вопрос о политическом значении философии для современности, или о значении современной политики для философии.

Алексеева Т. А. Политическая философия. От концепции к теориям. М.: РОССПЭН, 2007.

Арендт X. Vita Activa или о деятельной жизни / Пер. с нем. и англ. В. В. Бибихина. СПб.: Алетейя, 2000.

Арендт X. Люди в темные времена. М.: Моск. школа полит, исследований, 2003.

Бадью А. Можно ли мыслить политику? Краткий курс по метаполитике. М.: Логос, 2005.

Бейме К. фон. Политическая теория: эмпирическая политическая теория // Политическая наука: новые направления / Под ред. Р. Гудина и Х-Д. Клингемана. На- учн.ред. русск, изд. Е. Б. Шестопал. М.: Вече, 1999.

Бурдье П. Политическая онтология Мартина Хай- деггера. М.: Праксис, 2003.

Винокуров Е. Ю. Политическая философия Иммануила Канта в современных философских дискуссиях о мировом политическом устройстве. Калининград, 2003.

Дугин А. Г. Философия политики. М.: Арктогея, 2004.

Захаров Н. А. Система русской государственной власти. М.: Москва, 2002.

Кант И. Конец всего сущего // Трактаты и письма. М- Наука, 1980.

Кант И. Предполагаемое начало человеческой истории. 1786 //Трактаты и письма. М.:Наука, 1980.

Кант И. О педагогике // Трактаты и письма. М.: Наука, 1980.

Кант И. Критика чистого разума. М.: Мысль, 1994.

Кант И. Критика практического разума. СПб.: Наука. 1995.

Кант И. Критика способности суждения. М.: Искусство, 1994.

Карамзин Н. М. История государства Российского. Т. 1.М.: Наука, 1989.

Левинас Э. Избранное. Тотальность и Бесконечное. М.; СПб.: Университетская книга, 2000.

Манан П. Общедоступный курс политической философии. М.: МШПИ, 2004.

Мид У. Р. Власть, террор, мир и война. Большая стратегия Америки в обществе риска. М.: Прогресс- Традиция, 2006.

Послания Ивана Грозного. СПб.: Наука, 2005.

Рено А Эра индивида. СПб.: Владимир Даль, 2002.

Рикер П. Время и рассказ, Т. 1. Интрига и исторический рассказ. М.; СПб.: Университетская книга, 1998.

Ролз Дж. Теория справедливости. Новосибирск: Изд. Новосиб. ун-та, 1995.

Ролз Дж. Идеи блага и приоритет права // Современный либерализм: Ролз, Берлин, Дворкин, Кимлика, Сэндел, Тейлор, Уолдон. М.: Дом интеллектуальной книги, Прогресс-Традиция, 1998.

Рорти Р. Случайность. Ирония. Солидарность. М.: Русское феноменологическое общество, 1996.

Сурков В. Национализация будущего. Параграфы pro суверенную демократию // Эксперт. 2006. № 43.

Турен А, Возвращение человека действующего. Очерки социологии. М.: Научный мир, 1998.

Уолцер М. Компания критиков. Социальная критика и политические пристрастия XX века. Пер. с англ. М.: Идея-Пресс; Дом интеллектуальной книги, 1999.

Фуко М. Воля к истине: по ту сторону знания, власти и сексуальности. М.: Касталь, І 996.

Хабермас Ю. Вовлечение другого. Очерки политической теории. СПб.: Наука, 2001.

ШмиттК. Диктатура. СПб.: Наука, 2006.

Янов А. Л. Россия: У истоков трагедии, 1462-1584. Заметки о природе и происхождении русской государственности. М.: Прогресс-Традиция, 2001.

Яркова Е. Н. Утилитаризм как тип культуры: концептуальные параметры и специфика России. Новосибирск: Сибирский хронограф, 2001.

Arendt Н. The Life of the Mind. San Diego; N.Y.; London: Harcourt Brace Janovich, Publishers, 1978.

Arendt H. Lectures on Kant's Political Philosophy. Chicago: The University of Chicago Press, 1982.

Arendt H. Between Past and Future. Eight Exercises in Political Thought. Harmondsworth: Penguin, 1993.

Badiou A. Polemics. London; N.Y.: Verso, 2006.

Barret-Kriegel B. L'Etat et la democratic: Rapport a Francois Mitterrand, president de la Republique Fran<;aise. Paris, 1985.

Beck G. Autonomy, History and Political Freedom in Kant's Political Philosophy // History of European Ideas. Vol.25. 1999. №5.

Beiner R. Hannah Arendt and Judging //Arendt H. Lectures on Kant's Political Philosophy. Chicago: The University of Chicago Press, 1982.

Berlin I. Does Political Theory Still Exist? //Philosophy, Politics and Society / P. Laslet and W. Runciman (eds.). Oxford, 1962.

Bell D. Communitarianism and its Critics. Oxford, 1993.

Benhabib S. Critique, Norm and Utopia: A Study of the Foundations of Critical Theorv. N.Y.: Columbia University Press, 1986.

Easton D. Political Science in the United States: Past and Present // Discipline and History. Political Science in the United States / Ed. by J. Farr, R. Seidelman. Ann Arbor: The University of Michigan Press, 1993.

Etzioni A. A Moderate Communitarian Proposal // Political Theory. 1996. Vol. 24. N 2.

Dekens O. Comprandre Kant. Paris: Armand Colin/VUEF, 2003.

Dekens O. Le devoir de justice. Pour une inscription politique de la philosophic. Paris: Armand Colin/VUEF, 2004.

Drolet M. The Wild and the Sublime: Lyotard's Post- Modem Politics // Political Studies. 1994. Vol. 42. N 2.

Ellis E. Kant's Politics: Provisional Theory for an Uncertain World. Yale University Press, 2005.

Ferry L. Philosophic politique. Vol. 1: Le Droit: la nouvelle querelle des Anciens et des Modernes. Vol. 2: Le systeme des philosophies de l'histoire. Paris: Presses Universitaires de France, 1984.

Ferry L., Renaut A. Heidegger, Modernity. Chicago; London: The University of Chicago Press, 1990.

Ferry L., Renaut A. Kant, Fichte // New French Thought: Political Philosophy / Ed. by Lilla M. Princeton; New Jersey: Princeton University Press, 1994.

Flikshun K. Kant and Modern Political Philosophy. Cambridge: Cambridge University Press, 2000.

Frazer E., Lacey N. The Politics of Community. A feminism critique of the liberal - communitarian debate. N.Y., 1993.

Galston W. A Public Philosophy for the 21м Century // The Responsive Community. 1998. Vol. 8. № 3.

Gauchet M. The Disenchantment of the World: A Political History of Religion. Princeton; New Jersey: Princeton University Press, 1998.

Goodin R., Pettit Ph. (eds.). A Companion to Contemporary Political Philosophy. Blackwell, 1993.

Jencks Ch. What is Post-Modernism? N.Y., 1989-

Jennings J. From Imperial State to l'Etat de Droit: Benjamin Constant, Blandin Kriegel and the Reform of the French Constitution // Political Studies. 1996. V. 44. N 3.

Jones K. Towards the Revision of Politics //The Political Interests of Gender. Developing Theory and Research with a Feminist Face / Ed. by Jones K., Jonasdottir A. London; Newbury Park; New Delhi, 1988.

Kriegel B. La politique de la raison. Paris: Payot, 1994a.

Kriegel B. Rights and Natural Law // New French Thought: Political Philosophy / Ed. by Lilla M. Princeton; New Jersey: Princeton University Press, 1994.

Kukathas Ch. Liberalism, communitarianism and political community // Social Philosophy and Policy. 1996. Vol. 13. N 1.

La Philosophie Politique de Kant. Vol. 4 of the Annales de Philosophic Politique. Paris: Institute International de Philosophic Politique, 1962.

Lipovetsky G. The Empire of Fashion: Dressing Modern Democracy. Princeton; New Jersey: Princeton University Press, 1994.

Loytard J.-F. The Postmodern Condition. A Report on Knowledge. Minneapolis, 1984.

Lyotard J.-F. The Inhuman. Reflections on Time. Cambridge; Oxford: Polity Press, 1991.

Lyotard J.-F. L'Inhuman: Causeries sur le temps. Paris, 1987.

Lilla M. (ed.) New French Thought. Political Philosophy. Princeton; New Jersey: Princeton University Press, 1994.

Mahoney D. Modern Man and man Tout Court: The Flight from Nature and the Modern Difference // Interpretation. A Journal of Political Philosophy. 1995. V. 22. N 3-

Maclntyre A. A Partial Response to My Critics // After Maclntyre / Ed. by Horton J., Mendus S. Oxford: Polity Press, 1994.

Manent P. An Intellectual History of Liberalism. Princeton; New Jersey: Princeton University Press, 1994a.

Manent P. La Cite de L'Homme. Paris: Fayard, 1994b.

Manent P. On Modern Individualism // Journal of Democracy. 1996. Vol. 7. N 1.

Marshall T. Luc Ferry. Political Philosophy // Interpretation. A Journal of Political Philosophy. 1992/93- V. 20. N 2.

Merriam Ch. Recent Advances in Political Methods // Discipline and History. Political Science in the United States / Ed. by J. Farr, R. Seidelman, Ann Arbor: The University of Michigan Press, 1993-

Monroe K. (ed.). Contemporary Empirical Politica 1 Theory. Berkeley; Los Angeles; London: University of California Press, 1997.

Mouffe Ch. On the Political. London; New York: Routledge, 2005.

NozickR. Anarchy, State and Utopia. Basic Books, 1974.

Oakshott M. Rationalism in politics and other essays. Indianapolis: Liberty Fund, 1991.

Pateman C. The Problem of Political Obligation. A Critique of Liberal Theory. Oxford, 1985.

Parekh B. Political Theory: Traditions in Political Philosophy // A New Handbook of Political Science / Ed. by Goodin R., Klingemann H.-D. Oxford; New York, 1996.

Philonenko A. L'ceuvre de Kant. Paris: J. Vrin, 1997.

Philonenko A. Kant // Dictionriaire de philosophic politique / Sous la direction de Ph. Raynaud et St. Rials. Paris: Quadrige/Puf, 2003.

Rawls J. Justice as fairness: political not metaphisical // Communitarianism and Individualism / Ed. by Sh. Avineri and A. De-Shalit. Oxford, 1992.

Rawls J. Justice as Fairness. A Restatement. Cambridge; Mass.; London: The Belknap Press, 2001.

Raynaud Ph. Philosophic politique // Dictionnair de philosophic politique. Sous la direction de Ph. Raynaud et St. Rials. Paris: Quadrige/Puf, 2003.

Renaut A. Kant aujourd'hui. Paris: Flammarion, 1997.

Renaut A. Qu'est-ce qu'une politique juste? Paris: Grasset, 2004.

Sandel M. The procedural republic and the unencumbered self // Communitarianism and Individualism / Ed. by Sh. Avineri, A. De-Shalit. Oxford, 1992.

Saxonhouse A. Texts and Canons: The Status of the Great Books in Political Science // Political Science. The State of the Discipline II / Ed. by A. Finifter. Washington: APSA, 1993.

Schott R. M. (ed.). Feminist Interpretations of Imma- nuel Kant. University Park, 1997.

Schnapper D. The European Debate on Citizenship // DAEDALUS. Journal of the American Academy of Arts and Science. 1997. Vol. 126. N 3- Strauss L What is political philisophy? Glcncoe, 111, 1959.

Taylor Ch. Sources of the Self. Cambridge: Cambridge University Press, 1990.

Unger R. Knowledge and Politics. N.Y.; London: The Free Press, 1976.

Vollrath E. Hannah Arendt and the Method of Political Thinking // Social Research. Vol. 44.1977.

Williams J. Lyotard & the Political. London; N.Y.: Routledge, 2000.

Williams H. Kant's Political Philosophy. Oxford: Basil Blackwell, 1985.

Williams H. (ed.). Essays on Kant's Political Philosophy. Chicago: The University of Chicago Press, 1992.

Zizek S. The Ticklish Subject. The Absent Centre of Political Ontology. London; N.Y.: Verso, 2000.