Российская бюрократия как тип порождена реформами Петра. Как петровский офицер не вырос из стрельца, чиновник не вырос из подьячего. Поэтому достаточно рассмотреть эволюцию чиновника с XVIII века. При проектировании его была взята скорее прусская модель чиновника, а не либеральная английская.
Это тип службиста и бюрократа, но не элитарного, а содержащегося в черном теле, с низким жалованьем. Как образованное сословие чиновничество в России формировалось вместе с интеллигенцией и восприняло ее важные культурные особенности. Главная из них - расщепление мировоззрения. Русский чиновник и интеллигент - фигуры традиционного общества, переживающего стресс модернизации. Уставом и образованием чиновнику были навязаны ценности протестантской этики - представление о человеке как атоме (индивиде), к которому надо относиться беспристрастно, в соответствии с его правами, определенными Законом. Самому же при этом надлежит быть честным и аскетичным. Реальная же традиционная культура заставляла его «входить в положение» человека, то есть относиться к нему «по совести» (на современном языке - «по понятиям»), а не исходя из бездушной инструкции (Закона). Раз так, то и к себе, грешному, надо относиться «по совести», а людей не обижать отказом от их благодарного подношения. Как говорил просителю бюрократ в притче Кафки: «беру, чтобы ты не подумал, что упустил что- то». Но бюрократ Кафки бездушен: берет, но не сочувствует просителю и нисколько не отступает от инструкции. А русский бюрократ по возможности поможет давшему взятку просителю или хотя бы пожалеет его. В советское время чиновников собрали в «орден меченосцев» и превратили в касту («номенклатуру»). Это было гениальное изобретение, которое на целый исторический период дало СССР эффективную бюрократию при низком уровне коррупции.
Затем неизбежно произошла предсказанная теорией Вебера «институционализация харизмы», и красные командиры, ставшие чиновниками, уступили место своим детям. Те уже имели не кастовое орденское сознание, а сословное. Не меченосцы, а новые баре. За 1960-1980-е годы произошло два культурных сдвига. Достойно реализовать привилегии оказалось возможным только в структурах обществ потребления («как за бугром»). Модернизация (как духовный вектор) уступила место вестернизации. Свое население стало обузой, и в мировоззренческое ядро номенклатуры был включен социальный расизм. В 1990-е годы та номенклатура в основном перешла в бизнес, а в бюрократию была рекрутирована масса людей из советского «духовного дна», социальной базы реформ. Цивилизованный социал- дарвинизм стал простым хамством (более человечным, но нестерпимым), коррупция как «инструмент прогресса» стала тупым воровством. И при этом наш госаппарат - чиновники - остается единственной организованной силой, которая способна худо-бедно противостоять давлению еще более разрушительных сил. Ни рынок, ни многопартийность этой защиты обеспечить не могут. Если бы не миллионы наших чиновников, парализованная страна уже остыла бы и черви обглодали бы ее уже до костей. Да, наш госаппарат изуродован, растрепан чередой чисток и реформ, озлоблен клеветой и издевательствами, сбит с толку идеологической чепухой и повязан коррупцией. Все мы страдаем от бюрократической машины, приведенной в такое состояние, все мы исполнены к ней злым чувством. Но если мы позволим ее добить - нам конец! Надо ее сберечь, а потом и вылечить. Ведь через всю грязь, налипшую на наш госаппарат, просвечивает и прорывается инстинкт и совесть государственного человека - надо помочь ему окрепнуть. Этого и боятся отщепенцы России24. Сергей Кара-Мурза