Уровни социологического знания и их взаимосвязь

Рассмотрению этого вопроса следует предпослать философское замечание. В каждом понятии существуют в слитном виде отвлечение (абстрагирование) от частностей, особенностей, присущих каждому из предметов, явлений данного ряда, и обобщение, в котором отображается общее, реально присущее всем предметам, явлениям этого ряда.

На каждой данной ступени своего развития наука представляет собою иерархическую систему, объединяющую различные уровни познания, которые тесно связаны между собой и взаимодействуют в процессе добывания нового знания. Эмпирическое наблюдение часто рассматривается как низший уровень теоретического знания. Это «ходячее» представление является, на наш взгляд, весьма упрощенным. Действительно, чтобы провести научное наблюдение, надо использовать арсенал не только технических средств, созданных на основе теории, но и в процессе осмысления фактов использовать различные по происхождению понятия: взятые непосредственно из житейской практики понятия обыденного мышления; понятия общенаучные, например, математические; понятия из близких, пограничных областей знания; понятия теоретического характера данной области знания; наконец, понятия (категории) философские. Например, при эмпирическом измерении зависимости между уровнем доходов населения и показателем удовлетворенности жизнью (а это весьма типичная задача эмпирической социологии) никак не обойтись без понятий «лучше» и «хуже», взятых из обыденного сознания; без шкалы измерений, без количественных показателей и математической обработки данных; без таких понятий, как доход, уровень жизни, прожиточный минимум и т. д., разработанных экономической наукой; принятия тех или иных критериев различий между социальными группами, предлагаемыми теоретической социологией; наконец, без определения понятия «удовлетворенность жизнью» — категории, которая должна быть интерпретирована на основе философской теории ценностей. Социологу приходится также исходить из определенного понимания таких философских категорий, как субъект и объект, признавать (либо не признавать) независимое существование объекта исследования и способность (либо невозможность) нашего мышления более или менее точно отобразить реальное состояние объекта.

Эмпирическое исследование часто представляют в качестве исходного, «низшего» уровня познания в социологии. Это верно в том отношении, что теория строится на основе опыта, эмпирии. Но это вместе с тем неверно, так как эмпирическое исследование всегда исходит из существующих теоретических представлений, служит целям их проверки и одновременно обобщения. Но если условно принять эмпирические (конкретные) исследования за первый уровень, то в процессе восхождения от конкретного к абстрактному следующим, вторым уровнем выступают частные социологические теорйи, получившие название «теорий среднего уровня». Они возникли в связи с дифференциацией социологических исследований, которая шла в двух основных направлениях: а) по сферам, областям человеческой деятельности; так появились социология труда, досуга, семьи, образования и т. д.; б) на стыке с другими науками; так появились политическая социология, экономическая социология, социолингвистика, социоэтнология и т. д. Наряду с ними подчас «теориями среднего уровня» называют теорию общественного мнения, а также социальной структуры общества. Мы полагаем, что изучение общественного мнения является необходимым компонентом практически любого социологического исследования, поскольку без него нельзя выяснить существенную компоненту «субъективного» фактора, который социология обязана сопоставлять с фактором объективным, выясняя их взаимную обусловленность. Аналогичным образом в социологическом исследовании любой сферы общественной жизни приходится, так или иначе, исходить из определенных представлений о делении общества на группы и слои, т. е. о его социальной структуре. Вот почему, на наш взгляд, теорию общественного мнения и теорию социальной структуры неправомерно относить к «теориям среднего уровня». Они принадлежат общей социологической теории, призванной ответить на вопрос об отношении общественного сознания (в т. ч. «мнений» ) к общественному бытию, равно как на вопрос о критериях деления социума на группы и характере связей между ними.

Общая социологическая теория (макросоциология ) оказывается, таким образом, следующей ступенью восхождения от конкретного к абстрактному. Попытка свести воедино указанные ступени нашла выражение в формуле о «трехуровневой» структуре социологического знания. Речь идет только об одном «срезе» этой структуры, который можно было бы условно назвать «вертикальным». Не менее важен и другой срез — «горизонтальный», т. е. членение науки по областям исследования. «Трехуровневая» схема, как всякая схема, весьма условна. Само это название — прямое следствие введения термина «теории среднего уровня». Уровней можно насчитать не три, а больше, поскольку иные теории «среднего уровня» сами имеют несколько уровней абстракции. Центральным вопросом для рассматриваемой схемы является не подсчет числа уровней между общим и единичным, а вопрос о характере связи специальных теорий («среднего уровня») с общей теоретической социологией.

Нам уже приходилось высказывать в печати несогласие с Р. Мертоном в понимании характера этой связи. «Общие социологические системы теории, — писал Мертон, — такие, как исторический материализм Маркса, теория социальных систем Парсонса и интегральная социология Сорокина — представляют скорее общие теоретические интерпретации, чем строгие и “тугостянутые” системы, рассматриваемые в поисках общей теории в физике... Как результат, многие теории среднего уровня совместимы с многообразием систем социологической мысли» [12]. В этом высказывании справедливо указано на «нежесткий» характер связи общей теории в социологии сравнительно с физикой и предусмотрительно говорится о «многих» теориях среднего уровня, совместимых с различными общетеоретическими системами, а не об этих теориях «вообще». Действительно, связь специальных теорий с общей теорией в социологии менее «тесна», чем в физике. Но, нам представляется, она характерна не для некоторых, а для всех специальных теорий. Чем более полно разработана специальная социологическая теория, тем, вообще говоря, теснее в своих основных посылках и выводах смыкается она с общей теорией. Так, А. Г. Хар- чев отмечал, что социология семьи, базирующаяся на теоретическом наследии Маркса, должна изучать семью как целостное социальное явление, «во-пер- вых, с точки зрения ее общности с другими социальными явлениями, во-вторых, с точки зрения ее специфики, в-третьих, с точки зрения закономерностей и перспектив ее развития» [13]. Последовательное проведение данной точки зрения в социологии семьи предполагает выяснение закономерностей ее исторического развития, что вполне естественно вытекает из теории исторического материализма Маркса, но плохо сопрягается с теорией структурного функционализма Парсонса.

Возражения против «трехуровневой» схемы описания структуры социологии в отечественной социологической литературе подчас определялись не научными соображениями, а желанием «отгородиться» от Марксовой теории исторического материализма.

Ныне, когда необходимость играть в прятки отпала, это «отгораживание» в большинстве социологических трудов 90-х гг. можно считать состоявшимся. Но как же быть с общей теорией в социологии? Общая потеря ориентиров в обществе находит выражение в падении доверия к общей теории вообще, в том числе в социологии. Весьма типична в этом отношении статья Ф. Шереги в главном академическом журнале РАН: «Гносеологический кризис в социологии: от теологии к мифотворчеству». Автор исходит из неспособности социологии у нас и за рубежом «строить валидные прогностические модели» и делает вывод о «гносеологическом кризисе социологии». Ранее, по его мнению, господствовала «теологическая парадигма», ныне ее сменяет «мифологическая парадигма», которая предлагает опираться на эмпирию, но на деле ничем не лучше первой. Претензии новой парадигмы на «научную объективность» автор отвергает, выдвигая ряд пунктов «обвинительного заключения». Среди них находим «полицентричность», т. е. наличие разных школ и «теорий среднего уровня», и «доминирование социальной роли личности при сборе информации» [14]. Однако разные теоретические направления в социологии всегда были и есть; да и не только в социологии — историческая наука и политическая экономия в этом смысле столь же «полицентричны». Что же касается «роли личности при сборе информации», выше уже говорилось о том, что имеются удостоверенные методикой способы свести субъективный момент при опросах, а затем при обработке полученных данных до минимума. При этом предполагается, что надо стремиться к достижению объективного знания, а не пытаться a priori провозглашать его принципиальную недостижимость. Отказ от марксизма поощряется правящими кругами и подвластными им средствами массовой информации, но никакой иной общей теории в обще- ствознании, которая овладела бы умами, на российском горизонте пока не видно. Но без общей теории ни одна мало-мальски развитая наука обойтись не может, и к социологии это вполне приложимо.