Мозг как переходная вычислительная машина

16. Надеюсь, предыдущее обсуждение убедило вас, что мозг представляет собой по меньшей мере гибридную вычислительную машину, зависящую существенным образом от наших непрерывных чувств: слуха, зрения, мышечного движения и пр.; если же принять во внимание все способности, успешно координируемые большинством разумных людей, то кажется точнее назвать их переходными машинами (mongrel computers)! В самом деле, чтобы хотя бы сколько-нибудь понять мозг, необходимо осознать, что он работает в теснейшем содружестве с нашим телом — не только благодаря нашим органам чувств, но и благодаря нашей двигательной и ручной активности. Как следствие, морфология и биохимия центральной нервной системы отличаются крайней сложностью. Так, «одним из великих достижений в ... неврологии является открытие необыкновенного разнообразия средств, при помощи которых нервные клетки сообщаются друг с другом» (Д. Бодиан [42а, с. 6]). Подобным образом, подлинные «нервные сети ... имеют .. . довольно диффузную структуру, в отличие от простой блочной структуры существующих вычислительных машин» [1, т. 4, с. 10]. Эта диффузная структура, вероятно, находится в связи с нашими способностями к свободной ассоциации. Это содружество между духом и телом развивалось долгими веками в борьбе за существование; одной из мелких сторон его было взаимное торможение нервных импульсов к антагонистическим мышцам. Гораздо важнее гемеостаз, или (предки- бернетический!) механизм саморегулирования, уже давно знакомый биологам и нейрофизиологам. Это то, что держит нас в равновесии—физическом, химическом и психическом! Физиологи неизменно основывают модели гемеостаза на континуальной математике51, и я весьма сомневаюсь, что атомистические «нервные сети» (даже дополненные статистическими расчетами) дадут подлинное объяснение происходящего.

Для того чтобы координировать свои многочисленные способности, большинство из нас проводит в детстве много часов над совершенствованием различных преобразователей: аналого-аналоговых (например, обучение свисту) и цифро-цифровых, как и аналого-цифровых и цифро-аналоговых. Например, как я уже замечал, мы можем распознавать цепочки букв, написанных различными почерками, и переводить их мгновенно в произнесенные слова. Подобным образом мы можем соотносить многие непрерывные зрительные образы (кривые, площади, тела и пр.) с дискретными последовательностями слов, состоящих из устных фонем или письменных букв. Обратно, ум наш может переводить (написанное или произнесенное) имя или другое словесное обозначение человека или вещи в мысленный образ. Способность такого воссоздания образов называется воображением. Ее-то и недостает нашим тупым ЭВМ ценою в 5 миллионов долларов! Думаю, что именно эта способность позволяет человеческому уму избегать ловушек словесных двусмысленностей, которые в таком количестве строились изобретательными математическими лингвистами. Это выражения типа they are flying planes («они летят самолетами, они летящие самолеты»). Чтобы быть допустимым, зрительный образ, вызванный предложением, должен «иметь смысл»: человек отбрасывает невероятные альтернативные значения. Рассмотрение в контексте дает ему возможность выбирать правильную интерпретацию из различных машинных анализов фразы the are flying planes, которые описал Куно в [48, с. 57]52.

<< | >>

↑

Источник: Биркгофф Г.. Математика и психология. 1977

Еще по теме Мозг как переходная вычислительная машина: