§ 5. Свободолюбивый характер «малых народцев» Севера в горизонте географического детерминизма Ш.Л. Монтескье

Приведем его физиологические наблюдения о людях холодного климата: «Холодный воздух производит сжатие окончаний внешних волокон нашего тела, отчего напряжение их увеличивается и усиливается приток крови от конечностей к сердцу. Он вызывает сокращение этих мышц и таким образом еще более увеличивает их силу. Наоборот, теплый воздух ослабляет наружные волокна, растягивает их и, следовательно, уменьшает их силу и упругость. Поэтому в холодных климатах люди крепче. Деятельность сердца и реакция окончаний волокон там совершаются лучше, жидкости находятся в большем равновесии, кровь энергичнее стремится к сердцу, и сердце в свою очередь обладает большей силой. Эта большая сила должна иметь немало последствий, каковы, например, большее доверие к самому себе, т. е. большее мужество, большее сознание своего превосходства, т. е. меньшее желание мстить, большая уверенность в своей безопасности, т. е. больше прямоты, меньше подозрительности, политиканства и хитрости»214. Свои наблюдения о характере людей холодных климатов Монтескье подтверждает на примере разных народов, проживающих на севере Европы и Азии. Характеризуя климат Азии, Ш. Монтескье ссылается на сообщение, в котором говорится: «Север Азии, этот обширный материк, который простирается от сорокового градуса или около того до полюса и от границ Московии до Великого океана, лежит в очень холодном климате; что эта громадная область пересечена от запада к востоку горной цепью, к северу от которой находится Сибирь, а к югу — великая Татария; что климат Сибири до того суров, что в этой стране, за исключением немногих мест, земледелие невозможно; что хотя у русских по всему течению Иртыша есть поселения, но они там ничего не возделывают; что в этой стране растут лишь низкорослые ели да кустарник, а туземцы разделены на несколько бедствующих народцев, подобных тем, которые встречаются в Канаде; что причина этого холода заключается, с одной стороны, в гористом характере местности, а с другой — в том, что горы идут там, понижаясь от юга к северу, так что северный ветер, не встречая препятствия, дует в ней повсюду; что этот ветер, сделавший необитаемой Новую Землю, обдувая Сибирь, делает ее непригодной для земледелия; в Европе: же, напротив, горы Норвегии и Лапландии составляют превосходные преграды, прикрывающие от этого ветра северные.»215

Татария — один из излюбленных эмпирических объектов Ш. Монтескье. Комментируя различия в физиологической чувствительности, в том числе по отношению к чувству боли, он пишет: «Чтобы пробудить в московите чувствительность, надо с него содрать кожу»216.

Из различий в чувствительности вытекает, согласно Ш. Монтескье, своеобразие нравов. «При такой нежности органов людей жарких стран душа их в высшей степени восприимчива ко всему, что связано с соединением обоих полов: там все ведет к этому предмету, — пишет он. — В северном климате физическая сторона любви едва ощущается с достаточной силой; в умеренном климате любовь, сопровождаемая бесчисленными аксессуарами, прельщает разными приманками, которые кажутся любовью, хотя на самом деле все это еще не любовь; в более жарком климате любовь любят ради нее самой, там она единственная причина счастья, там она сама жизнь.

По уровню социальной организации Ш. Монтескье различает дикие и варварские народы. Первые, как пишет он, «представляют собой малые, рассеянные народцы, которые по каким-либо особым причинам не могут объединиться, между тем как варвары — это малые народцы, которые смогли объединиться» .

К диким народам мыслитель относит народы охотничьи, к варварским — народы пастушеские. Охотничий образ жизни определяет, на его взгляд, целый ряд черт общественной жизни. «Так как эти народы не занимают определенного пространства с точно обозначенными границами, то у них всегда будет много причин для раздоров. Они будут спорить из-за невозделанных земель, как у нас спорят из-за наследств. Они будут вести частые войны друг с другом за места для охоты или рыбной ловли, за корм для скота, за похищение их рабов.» , — пишет он.

Как пример он приводит народы, живущие на севере Азии: «Народы Сибири не могут вести совместного образа жизни, потому что в таком случае им нечем было бы питаться» . В противоположность этому татары, как варварский народ, способны, по мнению Ш. Монтескье, к совместной жизни на некоторое время, так как они могут на некоторое время сгонять свои стада в одно место.

Общее, наиболее фундаментальное различие в характере климата оказывает влияние и на правовую организацию «диких» народов Севера. В целом для Ш. Монтескье не удивительно, что «малодушие народов жаркого климата почти всегда приводило их к рабству, между тем как мужество народов холодного климата сохраняло за ними свободу»217. Этот вывод он делает на материале стран Старого света, но считает его справедливым и в отношении Америки: «.Деспотические государства Мексики и Перу лежали близ экватора, а почти все свободные племена жили и теперь еще живут ближе к полюсам»218.

Таким образом, последние островки свободы на планете в XVIII в. Ш. Монтескье видел на приполярных территориях Северной Америки и Евразии, где проживают «малые народцы» Севера.