Душа, которую мать-природа с наибольшей полнотой наделила силами восприятия и творчества,— это душа поэта. Благодаря силе восприятия она обладает тонкой чувствительностью, позволяющей ей улавливать нежнейшие импульсы внешнего и внутреннего мира, и особым слухом, который дает ей возможность слышать глас провидения.
С помощью творческих сил душа поэта вносит ясность в темноту, узнает свое предназначение и пламенно стремится к совершенству. Если во внешней жизни достаточно тепла и движения, то бутоны цветов распустятся, душа найдет удовлетворение в окружении и достаточное пространство для развертывания всех своих сил: внешняя и внутренняя жизнь сольются вместе,— это и будет поэтическая жизнь. В таком случае если дух задумается над внешним миром, то этого мира ему будет достаточно; если же он захочет изобразить мир и свою активную роль в нем, он может довольствоваться верным отображением окружающего — картина будет представлять собой светлую и живую объективную поэзию. Поэтической была жизнь в древности у большинства народов, поэтому и поэзия этого периода объективна. Но эта весна молодого мира — как быстро она отцвела! Дух поэта не может сейчас жить поэтически, его не окружает и поэтическая жизнь, которую он мог бы изображать. Но силы поэта всегда подвижны, и он всегда чувствует бесконечный порыв к развитию. И если земля вокруг него завяла, он обращает свой взор к небу — не поблекло ли и оно? Небо — это чувство бесконечного в нем самом, которое он провидит, к которому он стремится тем болезненнее и тем радостнее, чем меньше ему может дать внешний мир. Он исследует себя, он научается чувствовать свое возвышенное, но скрытое предназначение.
И в его душе рождается свет, который хотя и ослепляет еще духовный взор поэта, но распространяется на внешний мир и проясняет его. Поэт доверяет свои мысли и чувства песне: субъективная поэзия. Поэтическая жизнь, в действии и слове, становится объективной поэзией, как только она находит своего поэта. Объективная поэзия сближается с субъективной, когда к первой примешивается чувство печали, тоска по чему-нибудь далекому и тому подобному — ведь всегда, когда душа не находит удовлетворения в настоящем, она порывается в сферу бесконечного. Так же и отдельные, души, живущие в поэтическую эпоху, которых не удовлетворяет ни их деятельная жизнь, ни живописные окрестности, замыкаются в самих себе, и их поэзия становится субъективной. Субъективная поэзия, которая стремится изнутри приукрасить внешнюю жизнь, называется поэзией жизни. Если поэт пронаблюдает за собой, то он на самом себе сможет убедиться в справедливости следующего замечания. Если жизнь поэта очень богата и подвижна, то он будет мало писать, но зато чудесно жить; если же у него в таком прекрасном окружении появится время и вдохновение, то его радостная песнь будет только подражать мелодии жизни; он не будет ценить свое творчество выше действительности, с которой он даже не сможет и сравняться в творчестве, и он должен ведь остерегаться того, чтобы изображенные им ощущения не показались другим холодными. Но если жизнь вокруг него станет мрачной и безотрадной, то он обратится сам к себе, он будет довольствоваться собственными думами; воспоминание, надежда и тоска будут тихо утешать его душу.