3. Реальный социализм в интерпретации теоретиков буржуазного реформизма
Модель «индустриальной системы» с ее структурой и противоречиями теоретики буржуазного «социализма» применяют и к реальному социализму, который в их изображении выступает как разновидность «индустриально го общества», поскольку вопрос о собственности на средства производства потерял-де для социалистического общества определяющее значение, а решающее значение приобрели формы организации и управления крупным промышленным производством.
Согласно концепциям американских буржуазных «социалистов», между современной «западной» и «советской» общественными системами нет коренного социально-экономического различия: и там и тут господствующим классом якобы являются «специалисты-управляющие», крупные промышленные объединения преследуют те же цели, ведут производство в плановом порядке и т. п. На этом «сближении» капитализма и реального социализма строится магистральная линия критики последнего представителями данного течения. Пороки и противоречия капитализма они приписывают и реальному социализму, представляя дело таким образом, будто перед последним стоят те же проблемы, что и перед современным капитализмом. В этом, кстати сказать, заключается одно из существенных отличий американского буржуазного «социализма» от западноевропейского, представители которого обычно склонны подчеркивать, правда с антикоммунистических позиций, противоположность двух систем, дабы специально засвидетельствовать свою лояльность крупному капиталу. Так, исходя из собственного варианта известной институционально-социологической схемы трех стадий развития — аграрной, индустриальной и постиндустриальной, Тоффлер характеризует и капитализм, и реальный социализм как две разновидности одной цивилизации «второй волны». «Две нации взяли на себя задачу реорганизации и реинтеграции системы второй волны: США и СССР». Заявив, что Октябрьская революция 1917 г. была «не борьбой за коммунизм, а борьбой за индустриализацию» и объявив большевиков «партией второй волны», Тоффлер подчинил эти рассуждения общему тезису: «Сегодня все высокоразвитые в техническом отношении нации захвачены вихрем столкновения между третьей волной и изжившими себя, проржавевшими хозяйственными системами и институтами второй волны. ..»13 Однако существует и другая, вспомогательная линия критики реального социализма. Она сводится к тому, чтобы «доказать» превосходство американского варианта «индустриальной системы» над «советским вариантом» с позиций экономической эффективности производства и быстроты научно-технического прогресса. Буржуазные реформисты рассматривают реальный социализм как такую специфическую форму «индустриального общества», которая пришла на смену либо аграрному обществу, либо ранней стадии «индустриализма», «примитивному капитализму» и которая является менее развитой, чем «западная» форма. Причина превосходства усматривается в том, что «западная система» предоставляет корпорации хозяйственную автономию, «специалисты-управляющие» по своему усмотрению выбирают технологические комбинации ресурсов, источники сырья, потребителей продукции. В «советской модели» государство якобы пытается осуществлять детальную регламентацию производства и тем самым понижает его эффективность и замедляет научно-технический прогресс. В такой форме отстаивается тезис о «преимуществах» крупнсжапитали- стической частной собственности. В этой связи целесообразно напомнить факты о ходе экономического соревнования СССР и США. В 1950 г. национальный доход СССР составил 31% национального дохода США, а в 1984 г. — 67%; по добыче нефти (включая газовый конденсат), выплавке стали, производству минеральных удобрений, цемента, хлопчатобумажных тканей СССР в последние годы превзошел США14. КПСС и Советское правительство последовательно проводят курс на ускорение научно-технического прогресса, на совершенствование управления производством. Теоретики буржуазного реформизма в США отмечают и позитивные аспекты общества реального социализма, и прежде всего общенациональное планирование, направленное на удовлетворение социальных нужд населения. Однако позиция их в отношении социалистического планирования весьма противоречива. Выступая в принципе за общенациональное планирование, буржуазные «социалисты» не приемлют его директивного характера, который якобы ограничивает «автономию» предприятий. Одновременно они считают, что система социалистического планирования не обладает достаточной координирующей силой при решении межотраслевых проблем, ограничена временными горизонтами плана и т.
п. Иначе говоря, они хотят видеть в планировании не механизм делового руководства хозяйством, а некий ориентирующий прогноз, посредством которого можно, по их мнению, решать ши* рокие социальные задачи, не вникая в прозу повседневных хозяйственных проблем. Главный аргумент американских буржуазных реформистов полностью совпадает с аргументом западноевропейских социал-реформистов: реализация принципов научного социализма якобы несовместима с демократией и свободой личности. Так теоретики социал-реформизма демонстрируют свой антикоммунизм. Не утруждая себя сколько-нибудь серьезным исследованием социально-экономических отношений в СССР и других социалистических государствах, они с готовностью повторяют штампы, выработанные идеологами реакционной буржуазии, о «тоталитаризме», «командной экономике», «бюрократическом коллективизме», дополняя их тезисами, взятыми из старого антисоветского реформистского и ревизионистского арсенала: государственная форма общественной собственности якобы отчуждает трудящихся от средств производства, порождает отношения эксплуатации и производство прибавочной стоимости. На этом основании реальный социализм объявляется американскими социал-реформистами «предательством истинного социализма» и «антисоциалистическим социализмом»15. Не трудно видеть, что буржуазные реформисты, с одной стороны, идеалистически толкуют и абсолютизируют объективные трудности, которые возникают в процессе строительства социалистического общества, а с другой — пытаются противопоставить реальному социализму некий умозрительный идеал такого общества, в котором существовала бы «свобода для всех» и было бы исключено всякое принуждение. При этом реформисты закрывают глаза на то подавление свободы и массовое принуждение, которое американский капитализм повседневно практикует как в своей стране, так и за рубежом. Теоретики буржуазного «социализма» рассматривают перспективы развития социалистического общества сквозь призму противоречий, присущих якобы всякому индустриально развитому обществу. В отличие от идеологов нравобуржуазного течения, которые пророчат социализму «саморазрушение» и реставрацию капитализма, а также от идеологов умеренно-консервативных, толкующих о «неизбежности перехода к рыночному социализму», теоретики американского буржуазного «социализма» заявляют о неизбежности перерастания всех форм «индустриального общества» в общество «постиндустриальное». Последнее явно противопоставляется высшей фазе коммунистического общества, которая объявляется «неосуществимой». При этом выдвигается следующая аргументация: научно-технический прогресс якобы сам по себе ведет к неизбежному углублению противоположности между умственным и физическим трудом; необходимость материального стимулирования труда в условиях усложняющегося производства ведет к увеличению неравенства в доходах. В итоге, как считают приверженцы буржуазного «социализма», социальное расслоение, «стратификация» общества в странах реального социализма якобы будут не ослабляться, а обостряться. Социально-экономические процессы, протекающие при социализме, убедительно опровергают аргументацию буржуазных реформистов. Рост объема и эффективности производства здесь сопровождается неуклонным и всесторонним повышением уровня благосостояния трудящихся; при этом сокращается социальная дифференциация доходов различных слоев населения. Важным фактором выравнивания доходов служит постепенное преодоление существенных различий в уровне профессиональной и общеобразовательной подготовки между работниками умственного и физического труда, между тружениками города и села. Все это свидетельствует о беспочвенности утверждений буржуазных реформистов о нереальности построения коммунистического общества. Сложности научно-технического прогресса и решения глобальных кризисных проблем вынудят, по мнению представителей данного течения, социалистические страны встать на путь эволюции в том же направлении, в каком движутся западные индустриальные державы во главе с США, — к некоему единому типу «постиндустриального» общества, которое окажется в состоянии решать проблемы, угрожающие ныне самому существованию человечества. Однако реальная социальная практика СССР и других братских стран опровергает эти идеологические конструкции.