2. Идеология как феномен манипулирования сознанием масс

Разум, «рациональное» отождествляется при этом с «господством» и идеологией. В совместной работе Адорно и Хоркхаймера «Диалектика просвещения», в «Критике инструментального разума» Хоркхаймера, «Негативной диалектике» Адорно и других сочинениях понятие идеологии представляется по:прежнему как «ложное сознание», но уже не в смысле односторонности классового сознания, а в ином, более широком смысле. Под идеологией понимается культура в целом, включая научное знание, в том числе естественные и технические науки. Идеология есть «инструментализация разума»* его ущербная «однобокость», узость.

В «Диалектике просвещения» Адорно и Хоркхаймер истолковывают просвещение не в традиционном фило- софско-историческом, а в ином смысле. Это понятие объединяет идеологию и технику, экономику и господство. История развития человеческого общества, рассуждают они, есть процесс овладения силами природы, в ходе которого возрастает господство человека над природой. Но вместе с усилением господства над природой растет и господство человека над человеком, поскольку научно-техническое, инструментальное овладение природой все более приводит к потере человеком его «самости», к ограничению его свободы. Буржуазная рациональность, таким образом, становится символом несвободы, поскольку «инструментальный разум» есть утрата человеческого самосознания, потеря дорогой человеку субъективности и замена ее расчетливым и сухим техническим мышлением. Наука как продукт рациональ- но-технического мышления не способна к самосознанию* «саморефлексии» и направлена исключительно на внешние объекты. «Наука не имеет никакого сознания о се- бе, она только орудие... Ибо наука есть техническая практика, ее собственная цель отдалена от рефлексии...» 252 В этой своей форме наука и техника враждебны человеку и приобретают такую власть над обществом, которая подобна экономической и политической власти. «Техническая рациональность сегодня является рациональностью самого господства»253. «Господство»же Хоркхаймер и Адорно понимают как овладение силами природы путем «инструментализации разума», сопровождающееся подчинением человека, растворением его субъективности в инструментальности. Следовательно, «господство» в представлениях этих теоретиков лишается существенных черт капиталистической эксплуатации, оно не связано с определенным типом производственных отношений. Но если «господство» рассматривается и трактуется вне конкретных социально-классовых форм, если его степень возрастает соответственно возрастанию роли науки и техники как производительных сил общества, то при таком понимании, конечно, никаких исторических перспектив для того, чтобы разорвать эти отношения господства, не оказывается. Пессимизм и отчаяние становятся последним словом «критической теории». На долю «критического теоретика» остаются только «морализующий отказ» и словесные выпады против «господства» и «идеологии».

Итак, под идеологией теоретики Франкфуртской школы, и прежде всего Хоркхаймер и Адорно, в 40— 70-х годах понимают всю традиционную науку и культуру. Их критика идеологии направлена при этом как против марксизма, так и против плоского сциентизма и в этом смысле позитивизма. Позитивизм отвергает «саморефлексию» во имя научно-технической «рациональности», а поэтому сам становится инструментом «господства» и «идеологии». Позитивистская «социология знания», отмечают авторы «критической теории», дает малоубедительное и неправильное объяснение идеологии как «ложного сознания». Она пытается доказать, что неистинность идеологии обусловлена лишь частным характером интересов, связана лишь с социально-классовым, общественным положением идеологов. Но дело обстоит, как отмечает, например, Адорно, совсем иначе: ложность идеологического сознания нужно объяснять ложностью самой действительности, самого буржуазного общества в целом. В этих нападках на буржуазный сциентизм представители «критической теории» общества нередко высказывают меткие мысли и соображения.

В «Негативной диалектике» и в специальной статье «Идеология» Адорно дает довольно резкую критику «социологии знания» М. Шелера и К. Мангейма, критикуя ее за релятивизм и субъективизм. «Критическая теория», отмечает он, выступая против слабостей «социологии знания», отвергает ложную объективность, фетишизм понятий через редукцию на общественный субъект; ложную субъективность завуалированных претензий... так же, как и ее враждебность духу»

Суть дела, по Адорно, заключается не в том, чтобы объявить идеологию «ложным сознанием» в силу социальной обусловленности идей и классовой принадлежности теоретиков, а в том, чтобы показать основу этого фальшивого сознания, которым пронизана вся культура буржуазного общества. «Социология знания», объясняя теоретические образования из классовых предрассудков, уподобляется, по мнению Адорно, бэконовскому учению об идолах, а «тотальное понятие идеологии» у Мангейма лишь «прикрывает позитивистскую социологию знания методологическим рационализмом...». Такого рода понятие идеологии, отмечает он, есть уход в абстракцию, при котором теряется диалектический подход к вопросу. Идеология — «это ложное сознание, но, оно, однако, является не только ложным. В его сущности заключена завеса, находящаяся между обществом и взглядом на него... Собственно идеологии становятся неистинными лишь через их отношение к существующей действительности»254.

Таким образом, «ложность сознания» как идеологии, по Адорно, определяется не ее классовым содержанием, а той социальной действительностью, из которой она «конструируется». «Об идеологии в полном смысле остается говорить только в том отношении, что духовное выступает самостоятельно, субстанциально... из обще- ственного процесса. Ее неистинность является ценой этого отделения и отрицания общественной основы. Но также и момент ее истинности удерживается в подобной самостоятельности, в сознании того, что является просто акцентированием существующего» Об истинности или неистинности идеологии можно говорить лишь условно. Одобряет данная идеология существующую действительность или порицает ее, она все равно не перестает быть ложным сознанием. Даже гнев и ярость, выражающие «слабую духовную рефлексию», тоже представляют собой ложное сознание.

Теоретики Франкфуртской школы Адорно, Хоркхаймер, Хабермас, Ленк в своей критике идеологии в послевоенный период пытаются определить принципиальное различие в содержании и функциях идеологии между буржуазным обществом XIX в. и позднекапиталисти- ческим обществом. «В буржуазную эпоху,— пишет Адорно,— господствующей теорией была идеология, а оппозиционная критика была направлена непосредственно против нее. Сегодня, собственно говоря, теория уже вряд ли существует, а идеология вытекает одновременно из технического механизма неизбежной практики»255. Идеология современного капитализма, по мнению франк- фуртцев, перестала быть теорией. Она все более и более «сращивается с пропагандой». Нельзя не видеть в этом косвенного признания кризиса современной идеологии капитализма. Буржуазная идеология, по признанию Адорно, Хоркхаймера, Хабермаса, выродилась и не способна в отличие от прошлого создавать широкие политические доктрины. Она стала лишь «материалом» повседневной пропаганды, которая в настоящее время представляет собой чрезвычайно мощную и широко разветвленную систему манипулирования общественным мнением с помощью совершенной и изощренной техники массовых коммуникаций.

Во времена Маркса, отмечают франкфуртские, теоретики, идеология была связана прежде всего с политическим мышлением и выступала главным образом в форме политических теорий, в одеянии политики как выражение осознанных классовых интересов. Теперь иде- ология выступает в иной форме — в форме массовой культуры, которая сознательно распространяется по многочисленным каналам современной пропаганды, формирует вкусы, потребности и образ мыслей «человека массы», является средством целенаправленного управления мышлением и поведением людей.

В статье «Идеология» Адорно набрасывает впечатляющую картину идеологического давления на массы в условиях современного буржуазного общества. «Если в качестве наследия идеологии определяют тотальность всего духовного производства, которое сегодня в большом масштабе наполняет сознание людей, то под этим понимают автономный дух, ослепленный собственной общественной импликацией, как тотальность, которая облекается, чтобы уловить массы потребителей и, насколько это возможно, моделировать и фиксировать состояние их сознания. Общественно обусловленное ложное сознание сегодня больше не является объективным духом также и в том смысле, что оно никоим образом не кристаллизуется слепо, анонимно из общественного процесса, а выкраивается научно из общества. Это осуществляется производством индустрии культуры, фильмов, магазинов, иллюстрированных газет, радио, телевидением, различной литературой типа бестселлера К

Идеология приравнивается к тотальной пропаганде, она полностью ею заменяется; таким образом, средства поглотили содержание — вот то новое, что усматривают представители «критической теории» в современном положении идеологии в отличие от XIX в. Как пишет ученик Адорно Курт Ленк, в настоящее время «на место идеологии как неосознанного (unbewusste) выражения коллективного характера интересов выступает вполне сознательная, более или менее централизованная манипуляция сознанием масс. Идеология погашается пропагандой»256.

Итак, «идеология погашается пропагандой», или, как писал Адорно, «сплетена с пропагандой». В этом «кри- тические теоретики» усматривают устарелость самого понятия идеологии, его неприменимость к современным условиям. Идеологическое мышление выродилось. Ныне идеология направляется в область массовой потребительской культуры, и «это ложное сознание больше не существует как политическая идеология XIX в. в соответствующих ей связях и представлениях, а берется из образа поведения как система практического образа чуждо направленных привычек потребления»257. При этом культивируется крайне поверхностное, псевдореалистическое истолкование социальных связей и отношений.

Нельзя не видеть в приведенных положениях довольно острой критики представителями Франкфуртской школы современного буржуазного сознания как поверхностного и эклектического. Но с другой стороны, положение, что «идеология погашается пропагандой», Адорно, Хабермас, Ленк направляют против марксистского- учения об идеологии, заявляя об «устарелости» критики идеологии Марксом и необходимости «дополнить» марксизм «новым» учением об идеологии.

Но что здесь в принципе «нового»? Идеология всегда была связана с пропагандой. Идеи господствующего класса распространялись через школу, церковь, прессу и т. д., ибо «господствующие мысли суть не что иное,, как идеальное выражение господствующих материальных отношений»258. Тот факт, что техника идеологического воздействия стала более совершенной, не изменил основного содержания и сути буржуазной идеологии. Ошибка «критических теоретиков», как отмечают марксисты из ГДР Р. Бауэрманн и Г. И. Ротшер, проистекает из смешения содержания и формы, современной техники манипулирования с ее идеологическим содержанием 259. Что касается отождествления современной науки с идеологией, то здесь происходит подмена содержания научного знания использованием науки буржуазными технократами и вообще правящим классом капиталистов в своих интересах.

Разоблачение системы и методов империалистического духовного манипулирования сознанием масс проводится Хоркхаймером, Адорно, Маркузе во многих пос- левоенных работах. Еще в «Диалектике просвещения» на основе анализа духовной жизни США Хоркхаймер и Адорно бичевали современную «индустрию культуры»260.

Позднее Адорно отмечал, что даже сама речь превращается в инструмент, с помощью которого буржуазная идеология манипулирует людьми. Он написал даже специальную работу о роли языковых штампов и стереотипов в современной буржуазной идеологии. Стандартизованный язык, как показывает он, стал в буржуазном обществе орудием универсального манипулирования. С помощью языковых клише утверждается идеология приспособления к существующему строю. Сущность языкового жаргона состоит в том, чтобы «скрывать, что манипулируют и что должно быть достигнуто... Цель, намерение концентрируются в надмировой беспрецедентный язык, верный самим определениям жаргона, который не имеет никакого иного содержания, кроме упаковки»261.

В чем же заключается сущность того духовного террора, который осуществляется всей этой сложной и разветвленной системой манипулирования? Каков окончательный идеологический результат воздействия этой пропаганды? Адорно доказывает, что таким результатом является покорное приспособление человека к существующим общественным отношениям: беспросветный конформизм, поверхностное восприятие всего существующего как вполне узаконенного и оправданного. Эта позиция в свою очередь приводит к отчуждению личности, к потере ею индивидуальности. По словам Адорно, в условиях капиталистической маесовой культуры то, что ежедневно наблюдается на экранах телевизоров, становится обычаем. Если бы мы хотели выразить в одном тезисе суть главной мысли, внушаемой буржуазной идеологией массовой культуры «конформированным» индивидам, то этот тезис следующий: «Будь тем, что ты есть»262.

Критика системы империалистической манипуляции сознанием народа, которую развернули Адорно и другие представители Франкфуртской школы, несмотря на всю ее мелкобуржуазную ограниченность, имеет некоторое положительное значение. В этой критике выражен протест у либерально-гуманистической интеллигенции против царящей в буржуазном обществе системы подавления личности, унификации духа, антигуманизма. Все более широкие слои интеллигенции решительно выступают против конформистских и апологетических идей. И эта неконформистская критика системы империалистической манипуляции в определенной мере способствовала в 60-х годах развитию критического мышления среди «левой» молодежи ФРГ и подготовила переход части ее на марксистские позиции.

Однако неконформистское, оппозиционное, но при этом только исключительно негативное мышление может рассматриваться лишь как шаг на пути освобождения от пут господствующей империалистической идеологии. Это мышление играет ограниченную роль в рамках структуры демократического, антиимпериалистического сознания. Ограниченность нонконформизма состоит, между прочим, в том, что ему свойственна трактовка манипуляции сознанием людей при империализме лишь как чисто надстроечного явления, т. е. подход, при котором не раскрывается социально-экономическая основа этого процесса, вследствие чего связь между возрастающей манипуляцией сознанием масс и господством монополий не раскрывается. Социальная сила, управляющая всем процессом манипулирования, выглядит как сила анонимная. Абстрактный характер критики империалистической идеологии философами и социологами Франкфуртской школы как раз и заключается в игнорировании ими роли буржуазных производственных отношений, которые в действительности являются определяющими для общественной системы капитализма. Эта критика не вскрывает классового характера господствующей на Западе идеологии и потому лишена подлинной критичности. Абстрактный нонконформизм с его лозунгом «противодействия всему существующему», абсолютизируя негативное отношение к социальной действительности, не выдвигает никакой позитивной программы ее преобразования. Между тем подлинное антиимпериалистическое* демократическое сознание не может ограничиться лишь негативизмом, оно неизбежно включает в себя позитивный идеал нового, социалистического общественного строя. Оппозиционное движение леворадикальной интеллигенции против империализма не может быть успешным, пока оно выступает как «бунт одиночек против конформизма». Успеха оно может добиться только в союзе с рабочим классом — главной антиимпериалистической силой в борьбе всех трудящихся за свое освобождение. Составной частью борьбы трудящихся против империализма является борьба идеологическая, включающая в себя научно обоснованную критику современной буржуазной идеологии и разоблачение механизма манипулирования сознанием масс. «Наемные идеологи империалистов,— отмечал J1. И. Брежнев,— создали специальную псевдокультуру, рассчитанную на оглупление масс, на притупление их общественного сознания. Борьба против ее развращающего влияния на трудящихся— важный участок работы коммунистов»