Вопрос — исходный пункт исторического исследования

История не определяется своим объектом, ибо можно заниматься историей чего угодно: климата, материальной жизни, техники, экономики, науки, искусства, войн, религий и т.д.

Именно вопрос конструирует исторический объект, открывает особый срез безграничного множества всевозможных фактов и документов.

Вместе с вопросом, который ставит перед собой историк, у него возникает мысль о том, какие источники и документы позволят дать на него ответ, следовательно, и первичные соображения о том, как подойти к интерпретации этих источников. «...Всякий раз, когда историк задает себе вопрос, — писал Р.Дж.Коллингвуд, — он делает это потому, что считает себя способным ответить на него, т.е. в его сознании имеется предварительное представление о том, какими основаниями он будет в состоянии воспользоваться... Постановка вопроса, не имеющего никаких перспектив своего решения, — тяжкий грех в науке»28

Таким образом, нет вопроса без документа, и историк никогда не задает вопросов, для ответа на которые у него нет никаких оснований. Но нет и документа, пока не поставлен вопрос, на который он может ответить. Именно вопрос, который ставит историк, позволяет возвести в ранг источников и документов те или иные следы, оставленные прошлым. До того, как поставлен вопрос, следы прошлого могут даже и не восприниматься как возможные следы чего бы то ни было. Это означает, что документ сам по себе не существует в качестве документа до тех пор, пока не станет объектом интереса историка, а также то, что в качестве документа может выступить все, что заинтересует историка.

Из первичности вопроса по отношению к документу вытекают два важных следствия. Во-первых, это означает, что не может быть окончательного прочтения данного документа. Историк никогда не исчерпывает документы и свидетельства до конца, он всегда может обратиться к ним с новыми вопросами или заставить их говорить с помощью новых средств. Во-вторых, изменение вопросов влечет за собой изменение методов и документальной базы. По мере того, как историк ставит новые вопросы, он обнажает новые срезы реальности, доступной в настоящее время в источниках, следах прошлого, т.е. в документах. Историки XIX в. отдавали предпочтение письменным источникам. Историки XX в. об ратились к материалам археологических раскопок, чтобы ответить на вопросы истории материальной жизни. Они заинтересовались обрядами, символикой, церемониями, позволяющими понять культурные и социальные феномены. Документами становятся монументы, памятники умершим и деревенские колокола. Письменные же документы благодаря лингвистическому подходу и лексической статистике отныне изучаются с целью найти в них то, о чем там не говорится прямо. Короче говоря, документальная база и арсенал методов истории постоянно пополняются, давая возможность отвечать на новые и новые вопросы29

Обновление проблематики, являясь движущей силой развития исторической науки, не может, конечно, подчиняться индивидуальным капризам историков. Новые вопросы часто сцеплены между собой, и один вопрос влечет несколько других. С одной стороны, изменяются социальные интересы, с другой — подтверждение или опровержение гипотез рождают новые гипотезы в рамках представлений, которые, в свою очередь, также не остаются неизменными. Таким образом, панорама исследований постоянно изменяется. Как и набор исторических фактов, список исторических вопросов не может иметь конца: он постоянно обновляется.

Однако в каждый конкретный период развития исторической науки одни вопросы считаются актуальными и находятся в центре внимания историков, другие утратили интерес или считаются решенными. Важными и заслуживающими внимания вопросами, по мнению историков, являются те, решение которых содействует развитию истории как науки. Но что значит «содействовать развитию» истории? Самое простое — это восполнить пробел в наших знаниях о прошлом. Всегда найдется село, городок, история которого еще не написана. Но дает ли история такого села действительно что-то новое? Подлинным пробелом является не какой-то дополнительный объект исторического исследования, а вопрос, на который у историков пока нет ответа. А так как эти вопросы постоянно обновляются, бывает и так, что пробелы стираются, так и не получив заполнения. Вопрос может потерять свою актуальность раньше, чем на него будет дан ответ.

Отсюда следует, что историю никогда не закончат писать и переписывать. Историки конца XIX в. полагали, что им удастся дать окончательное описание прошлого. Но это была иллюзия. На самом деле приходится каждый раз вновь приниматься за написание истории с учетом новых вопросов и новых методов исторической науки. Как заметил Коллинг- вуд, всякая история есть отчет науки о достигнутых на данный момент успехах в изучении той или иной темы. Поэтому каждая эпоха переписывает историю заново. Впервые предпринятое исследование, опирающееся непосредственно на документы, может быть лишено всякого научного интереса, если оно отвечает на такие вопросы, которые в настоящий момент не актуальны.

Однако история исторических вопросов — это не только история разнообразных историографических школ, ибо она зависит не только от факторов, действующих внутри сообщества историков. Сообщество историков является частью социального организма, ради которого оно и существует и от которого оно зависит. В то же время историческое сообщество состоит из людей, у каждого из которых есть свои личные мотивы для занятий историей. Поэтому исторический вопрос детерминирован не только интересами профессии, но и интересами всего общества и, кроме того, интересами конкретных людей.

Некоторые исторические сочинения выполняют чисто развлекательную, просветительскую или пропагандистскую функцию. Их цель — дать людям возможность отвлечься, помечтать, затеряться во времени в поисках экзотики, подобно научно-популярным географическим журналам и телепередачам, или внушить им какие-то идеи и представления. Это та историческая продукция, которая пользуется успехом в средствах массовой информации и продается на книжных развалах. В глазах историков эта анекдотическая история, которая интересуется частной жизнью политических деятелей или звезд шоу-бизнеса, нераскрытыми преступлениями, нашумевшими скандалами, странными обычаями и обрядами, не заслуживает большого внимания. Однако это обусловлено не ее методами, которые вполне могут отвечать критериям научности, а мелочностью рассматриваемых ею вопросов.

Есть вопросы, обладающие общественной значимостью. Например, можно вновь и вновь обращаться к исследованию и описанию начала Великой Отечественной войны. Вопросы, связанные с пониманием этого важного периода, далеко не новы и едва ли продвигают историю вперед, однако небесполезно еще раз изложить их и еще раз напомнить обществу о событиях более чем полувековой давности. Эта история, откликающаяся на «социальный заказ», вполне может отвечать всем профессиональным требованиям. Она включает в себя также ту историю, которая изучается в школе. И это может быть вполне доброкачественная история, созданная на базе источников и учитывающая последние достижения исторической науки. Иногда она приобретает даже научное значение, обновляя если и не документальную базу, то, по крайней мере, проблематику. Для историков важно, чтобы история создавалась профессионалами: оставить популяризацию в руках журналистов и дилетантов было бы столь же опасно, сколь опасно отказаться от подготовки педагогических кадров в области истории.

Впрочем, и вопросы, интересные с точки зрения профессионалов, часто не лишены общественной значимости. Например, история народного образования в России сейчас представляет большой профессиональный и общественный интерес. Какими средствами и способами была ликвидирована в 30-е гг. XX в. безграмотность в нашей стране? Почему в школах было введено обучение рабочим профессиям? Как устанавливались корреляции между средним и высшим образованием? Эти вопросы в настоящее время интересуют всех: руководителей государственных и частных предприятий, политических деятелей, работников сферы образования, ибо ответы на них могут помочь в принятии решений по реформе образования в стране. Но они интересуют и историков, которые надеются таким образом придти к более глубокому пониманию связей между образованием и техническим развитием, социальной структурой общества, взаимоотношений между государством и частным предпринимательством.

Наконец, любой исторический вопрос задается конкретным человеком, живущим в конкретном обществе, подверженным всем предрассудкам этого общества, захваченным интересами и модами, распространенными в обществе. Изменение мировоззрения и взглядов историков изменяет и вопросы, которые кажутся им интересными и актуальными. Каждая эпоха подчиняет написание истории своим воззрениям. Например, для средневековых хронистов казалось важным изучать и описывать деяния владетельных особ, генеалогию знатных родов, брачные союзы, историю монастырей и т.п. К середине XVIII в. историки пришли к пониманию того, что гораздо больше, нежели короли и их придворные, внимания историка заслуживают изменения в законах и нравах. В начале XIX в. в центре внимания оказывается народ как коллективный герой истории. Историки начинают интересоваться происхождением наций и сословий, обычаев и традиций. В XX в. внимание историков переключается на исследование экономических и социальных вопросов. В конце этого века в связи с феминистским движением все больший интерес привлекает изучение положения женщины в разные эпохи исторического развития, отношения между полами, социальные роли женщин и т.п. II.4.