5.1. От материализма " и диалектического материализма...

Большое место в рассматриваемых работах Богданова уделяется кри-f тическому анализу сущности материализма, диалектики, а также эмпириок^ ритицизма, па основе чего будет обоснована потом его стройная философу екая система — эмпириомонизм, которую он называет еще и «философией живого опыта».

Анализу этому предшествует историческое повествование о том, что< жизнь человечества с момента возникновения речи и соответствующего мышления до появления науки и философии можно разделить на две фазы: дорелигиозную, коща не было никакого мировоззрения, и авторитарні лую, коща возникли анимистичесю>-религиозные формы мышления, когда авторитарная форма причинности стала исторически первым методом по* пимания процессов в окружающей человека природе. Сама религия пачич налась с обожествления культа предков и являлась первоначальным типом систематического мировоззрения. Рождающиеся в этих условиях науке были окружены религиозной тайной и считались священными. I

Торговые греки выведали эту тайну, и с тех пор научное миро воззрев ние раскололось на религиозную и светскую части. Светская развивал ас! быстрее и вытесняла из трудовой практики, а затем и из всего познаниі обыденных вещей религиозную. Переход в каждой области знания от стадия теологической к стадии научной сопровождался борьбою, иногда очень суровой. Консервативные группы и классы отстаивали традицию веры, прогрессивные выдвигали научное знание. Так постепенно происходил отрыв религии от практики.

Знания накапливались, по по причине разделения труда и специализации были разнообразны и разрознены, поэтому требовали объединения и систематизации. Способ объединения подсказывало разделение труда — по отдельным ремеслам, земледелию и пр. Так, науки технические до сих пор делятся по трудовым специальностям. Отсюда и логическая связь, соединявшая однородные и разделявшая разнородные. Стремление объединять и связывать опыт разных отраслей труда и мышления привело к образованию общей отрасли знаний философии. Все это способствовало открытию новых форм причинных связей, отличающихся от авторитарных, в том числе религиозных. Но развитие и прогресс научно-философского мышления на протяжении целого ряда веков шел через его внутреннюю и внешнюю освободительную борьбу с пережитками авторитарной системы. Эта борьба, заключает Богданов, не закончена и теперь. К сожалению, системы управления авторитарного типа продолжают господствовать по разным причинам и в наше время, то есть сто лет спустя, а поэтому конца «освободительпой борьбы» науки и философии с указанными пережитками пока не видно.

Материализм, как отмечает Богданов, зародился вместе с философией еще в античное время, когда отдельные социальные науки еще не дифференцировались, а сама философия сливалась с ними, как бы заключая их в себе. Наивный материализм ионийской школы был первой известной нам формой «светского» мировоззрения, в противоположность религиозным, какие всецело господствовали до тех пор. Самос возникновение внерели- гиозного мышления было результатом развития обмена и ускоренного, благодаря ему, технического прогресса. Понятие «материи» тогда еще не достигло полной отвлеченности, и материалистическая подстановка имела конкретный характер: под все явления подставлялись те частные виды, которые играли особенную роль в жизни общественной группы, выдвинувшей первых философов. Так, Фале с утверждал: «все есть вода», Анакси- мен — «все есть воздух», Анаксимандр — «все есть бесконечное», неопределенность, Демокрит — атомистика (атом неделимый, индивидуум) и пр. При этом не была выработана отвлеченная схема причинности. Поэтому у них материя как первопричина являлась активной, инициативной, как это и соответствует авторитарному пониманию причинности. Отсюда и близость древнейшей философии с религиозными мировоззрениями.

Через два тысячелетия наступила эпоха возрождения и материализм расцвел заново. Но новый не был простым продолжением античного, хотя и отражал технический прогресс и приобрел методологический характер с целью завоевания людьми власти над природою. Кроме того, он так и не стал философией естествознания. Все дело было в том, что все факты опыта материализм считал проявлениями материи. В результате следовали рассуждения: «труд есть усилие, усилие предполагает сопротивление. А природа, как объект человеческих усилий, есть мир сопротивлений или царство материи. Таким образом, не может быть активности без преодолеваемой ею материи, не может мыслиться материи без направленной па псе активности: то и другое соотносительно. В столкновении двух активностей каждая из них является материей с точки зрения другой...» Как не добавить к этому аналогичные рассуждения из упомянутых выше учебников философии: с одной стороны — сознание есть свойство высокоорганизованной материи, с другой — материя является предметом ощущений и объектом познания, а в итоге — материя познает материю. Так материализм замыкается сам на себя, отключившись от естественных наук, как и от труда вообще.

У материализма есть общее с идеализмом. По этому поводу Богданов отмечает: «в своем стремлении к монизму, к единству мировоззрения, старая домарксовая философия шла двумя главными путями: либо, сосредоточивая внимание на объекте коллективной практики, пытаясь представить весь мир опыта как „материю", либо, останавливаясь на властвую-' щих над этой практикой, организующих ее формах, стремилась понять все бытие как „дух". Эти две философские тенденции развертываются с наибольшей полнотой в материализме и в идеализме. Они... опираются на своеобразный метод дополнения опыта, на подстановку». Итак, материя- і лизм и идеализм достигают единства опыта путем подстановки, которая,? одна позволяет получать такие универсальные выводы, как: «все есть мзч: терия, в том числе и дух», или «все есть дух, в том числе и материя». Tead не менее, ни материализм, ни идеализм не могут считаться в строгому смысле слова философией живого опыта, так как «тот и другой основаны' на разрыве этого опыта», на фетишистском отрыве материи, идеи от той! социально-трудовой активности, с которой они соотносительны. *

Впервые фетишистский характер понятия материи показал Эрнст Мах* специально в области физики, и невозможность се определения в области^ механики.

О диалектике и диалектическом материализме. Диалектическая точ- « ка зрения на мир является столь же древней, как сама философия. Не на- j чала история находит у огнепоклонников Ирана, мыслителей древности! Заратустры, Анаксимандра и Гераклита, и первоначально она представляла?

собой лишь констатацию процессов движепия в окружающем мире и вселенной. Дальнейшее развитие диалектика получила в трудах Фихте, Шоллинга и особенно Гегеля. Философия Гегеля создала не только школу, самую крупную и замечательную в XIX в., но и оказала огромное влияние на все паучпое и философское развитие эпохи. Из этой школы вышли Фейербах, Лассаль, Маркс. Учение последнего: «Надо понять действительность как практику». Но что такое человеческая практика? — Это производство, коллективное. Потому практическая природа человека есть природа социальная.

Условия и способы производства заставляют людей становиться в определенные отношения между собою: простое сотрудничество, разделение труда, обмен и г. д. Эти отношения — экономические. Они образуют строение общества, его основную организацию. На ней вырастают, и, следовательно, ею определяются «идеологические надстройки» — формы политические, правовые, мораль, искусство, наука, философия. Производство с его экономической организацией Маркс называет «общественным бытием», всю систему идеологии — «общественным сознанием». Но производство не есть неподвижное «бытие» в смысле старой метафизики; оно есть борьба, процесс, настоящее «становление». Своими трудовыми усилиями общество изменяет внешнюю природу, окружающую среду; но находясь в свою очередь в зависимости от нее, изменяет и свою собственную природу. Оно... развивает свои «производительные» силы, а вместе с тем и производственные отношения, всю экономику общества.

Это действительно активное мировоззрение. Метод построения его Маркс назвал материалистический диалектикой в противоположность идеалистической диалектике Гегеля. Хотя оба определяли развитие через противоречия. При этом диалектика Маркса сохранила многие черты старой, особенно схему «триады». Все построения «Капитала» проникнуты ею. «Тезисом» является, к примеру, связь производителей со средствами труда на основе мелкого производства; «антитезис» — экспроприация производителей капиталом; «синтез» — экспроприация экспроприаторов, восстановление связи производителей со средствами производства путем перехода их в руки всего общества.

Таким образом, основное понятие диалектики у Маркса, как и у Гегеля, не достигло полной ясности и законченности; а благодаря этому самое применение диалектического метода делается неточным и расплывчатым, в его схемах примешивается произвол, и не только іраницьі диалектики остаются неопределенными, но иногда самый смысл ее сильно извращается. Далее Богдапов рассматривает конкретные ошибки в диалектике Энгельса: противоречия в движущих силах, в примерах из высшей математики, в примере с кипячением воды, ряд недоразумений с триадой развития (закон отрицания отрицания); подвергает критике его отступления к материализму по работам «Анти-Дюринг» и брошюры о Фейербахе; отмечает, что Плеханов и его пікола разошлась с учением Маркса и возвратилась к материализму XVI11 в., приняв понимание материи, как «вещь в себе», представление об абсолютной истине и пр.

«Само собой разумеется, «по если материя есть абсолютная и не надлежащая определению основа всякого опыта, то идея „материи" лежит вне всякой диалектики, представляет безусловную и вечную истину. .,, признание материализма с одной стороны, диалектики — с другой еще не образует диалектического материализма. Когда же то и другое принимается в таком виде, что между ними получается противоречие, то не только нет диалектического материализма, а нет также и вообще определенного мировоззрения». Также и «для исторического материализма „вечные истины" просто невозможны, т. к. вся идеология, значит и все познание с его формулами, зависит от изменяющейся и развивающейся практики производства. ...признание этой „вечности" предполагает простую веру, основанную, как всегда, на каких-нибудь авторитетах...»

Что касается настоящего диалектического материализма, то его главный недостаток заключается в том, что он не выяснил и не объяснил самой диалектики. Но если бы он сделал это, он перестал бы быть самим собою, и перешел бы в иную форму миропонимания.

В самом деле, диалектика есть организационный процесс, идущий путем борьбы противоположностей. А не есть нечто универсальное, что она не может стать всеобщим методом познания.

Философия должна, следовательно, поставить свою задачу в более общей и более широкой форме: исследовать связь мирового процесса с точки зрения «всех возможных путей и способов организации» (читаем также: самоорганизации — В. MS),

В заключение по настоящей теме. Богданов отмечает: «принципиальный шаг вперед от диалектического мировоззрения состоит в том, что сама диалектика исследована и объяснена. При этом раскрывается также се историческая ограниченность. Необходимость перехода к более широкой и общей точке зрения: организационные процессы в природе совершаются не только через борьбу противоположностей, но также иными • путями; диалектика, следовательно, есть частный случай, и ее схема не может стать универсальным методом. Вытекающую отсюда новую точку • зрения формирует эмпириомонизм».