«Сексуальная революция»

Следует признать, что Рейху удалось зафиксировать действительный разрыв в буржуазной культуре между потребностью и способностью удовлетворения естественных стремлений человека. Дело в том, что в условиях буржуазной цивилизации понятия «хотеть» и «мочь» представляют такие разнопорядковые категории, которые не только не совмещаются в сознании индивида, но и вызывают болезненное расщепление этого сознания, порождая душевные надломы и психические срывы. Это положение было отмечено еще Фрейдом в его философии культуры Исследуя, по существу, те же проблемы, которые были подняты Фрейдом, Рейх, однако, по- иному подходит к их разрешению.

Этот иной подход заложен уже в самой контроверзе между рейховским пониманием культуры и роли сексуального фактора в ее становлении и фрейдовским видением данной проблематики. Дело в том, что Рейх и Фрейд по-разному оценивают существо взаимосвязей между бессознательными влечениями человека и культурными достижениями человечества, между индивидом и обществом. Критика присущего взглядам Фрейда абсолютного противопоставления природы и культуры, сексуальности и социальности и послужила предпосылкой для выдвижения Рейхом «позитивной» программы по устранению противоречий в буржуазной культуре и созданию благоприятных условий для развития естественно- природных потенций человека, а именно концепции «сексуальной революции».

Необходимо иметь в виду, что рейховские термины «революция», «революционность» относятся не к взрывчатой силе, насильственно устраняющей существующие социальные структуры, а к раскрытию «истины», отражающей сущность человеческой жизни, адекватный способ существования личности в обществе. Именно в этом смысле Рейх расценивает «сексуально-экономическую» психологию и социологию как «подлинно революционные» теории, полагая, что их практическое воплощение подобно революциям, осуществленным в медицине в связи с открытием микробов и бессознательного психического, в технике — в связи с открытием законов механики и электричества, в экономике — в связи с раскрытием природы и сущности труда, капитала, рабочей силы. Таким образом, рейховская «революция» затрагивает прежде всего и главным образом внутренний мир самого человека, который должен осознать негативную сторону подавления своих природных влечений в буржуазной культуре, невозможность путем авторитарного морального регулирования жизни индивида обеспечить природно-естественное проявление любви между полами и на этой основе создать свои собственные моральные установления, не внешним, а внутренним образом регулирующие все психические процессы.

Но такое понимание возможностей изменения существующей ситуации фактически воспроизводит призыв Ф. Ницше осуществить переоценку всех человеческих ценностей, с той лишь разницей, что акцент делается на сексуальной проблематике: в одном случае переоценка ценностей ведет к провозгла- шению сверхчеловека (поскольку умерли все боги, так пусть будет жить сверхчеловек!), в другом — к осуществлению «сексуальной революции», направленной на раскрепощение жизненных сил человека При всем различии конечных целей программа переоценки ценностей оказывается у обоих теоретиков однотипной и не выходит за рамки идеалистических представлений: надежда на изменение человеческого существования и становление человека подлинно человеческим существом возлагается не на преобразование внешнего социального бытия, а на раскрытие внутренней природы самого индивида, на саморазвертывание его сущностных сил. Для Рейха, в частности, «сексуальная революция» была не просто желательным «дополнением» к политической и экономической революции, а необходимым элементом радикальных преобразований, основополагающим моментом освобождения личности от моральных, социальных и экономических пут, исходным пунктом любых преобразований в обществе.

«Сексуальная революция» в понимании Рейха предполагает в конечном счете установление саморегулирования, ориентированного на осуществление естественных проявлений человеческой любви. Он отвергает такое моральное регулирование, которое существует в буржуазном обществе, и ратует за подлинно моральную деятельность человека. Под «моральностью» он понимает не то, что противоположно человеческой природе, а то, что соответствует гармонии между человеком и культурой, личностью и обществом.

К чему может привести подобный призыв на практике, независимо от внутренних установок теоретика, можно видеть на примере той «сексуальной революции», которая так широко пропагандируется сегодня в буржуазном мире. Она превратилась там в своеобразную «индустрию», поставляющую на коммерческий рынок «сексуальный товар», предназначенный для удовлетворения искусственно навязанных человеку потребностей. Это вынуждены подчас признавать сами буржуазные теоретики: «Вместо того чтобы быть катализатором социального изменения, сексуальная революция служит катализато- ром бизнеса, открывшего новую территорию — новый континент для коммерческой эксплуатации» 108.

Но та революция, которую имел в виду венский психиатр, предполагала подлинно человеческое моральное регулирование109, установление подлинно человеческих отношений и в плане развития способностей человека к труду и познанию. Он исходит из того, что в процессе ломки буржуазных моральных регулятивов на смену авторитарным порядкам придет так называемая «демократия труда». Последняя представляется ему в качестве такого демократического образования, не связанного ни с какими политическими платформами, при котором осуществляется природное развитие всех жизненных функций людей и рациональное управление человеческими отношениями в процессе их совместной деятельности. «Демократия труда», как ее себе мыслил Рейх, призвана обеспечить гармонию социальных и культурных институтов общества с естественными потребностями людей: установление лучших в сравнении с капиталистическим производством условий труда, ликвидацию отчуждения человека от продуктов его труда и от процесса производства; создание условий для того, чтобы индивид получал полное удовлетворение в трудовой и интимной жизни, чтобы он не имел конфликтных столкновений между этими сферами деятельности, когда неудовлетворенность в одной из них приводит к чрезмерной активизации или автоматической неудовлетворенности человека в другой.

Рейх не отрицает того, что концепция «демократии труда», по существу, воспроизводит идеи, которые не раз выдвигались либерально-буржуазными теоретиками, строившими планы установления более прогрессивного и гуманного общественного порядка. Однако, признавая сходство между своей концепцией и предлагаемыми ранее теориями общества будущего, он в то же время считает, что его «демократия труда» отличается спецификой, свидетельствующей о новом повороте мысли. А именно тем, что «впервые в истории социологии возможность будущего порядка человеческого общества выводится не из идеологий или условий, которые должны быть еще созданы, а из процессов, которые естественно даны и которые всегда были в действии» Разумеется, в этом можно усмотреть отличие рейхов- ской «демократии труда» от других буржуазных вариантов общества будущего.

Трудно сказать, осознавал ли сам Рейх утопичность своих концепций. Во всяком случае в 50-е годы, находясь уже в Америке, он не только высказывает опасения по поводу превратного истолкования своих теорий, но и пересматривает свои теоретические позиции в направлении религиозного мистицизма «Ор- гонная энергия» человеческого существа расценивается теперь Рейхом как космическая субстанция, на основе которой он пытается создать мистическую теорию, приложимую как к индивидуально-лично- стному существованию человека, так и к планетарному развитию Вселенной. Научные знания, выступающие в первый период его творчества в качестве антипода религиозным предрассудкам, объявляются иллюзорными, а вместо них предлагаются религиозные размышления о Христе как спасителе личности и всего человечества от скверны злобного мира. В противовес «маленькому» человеку, погрязшему в мирской суете, Рейх прославляет величие «большого» человека, к которому причисляет Христа, Дж. Бруно и ...самого себя. Спасение человека от чуждого ему мира Рейх усматривает теперь не столько в «сексуальной революции», сколько в самопостижении человеком своей религиозной судьбы. Таков ре- лигиозно-мистический финал эволюции взглядов Рейха.

Как видим, рейховские идеи о «природной социальности» и необходимости приведения в гармонию индивидуально-личностного и общественного сущест- вования человека не выходят за рамки благих пожеланий, столь характерных для критически мыслящих буржуазных теоретиков, фиксирующих в своем сознании социальные болезни западной цивилизации и разрушающее воздействие ее на индивида, но не видящих реальных путей освобождения личности. Рейх всецело уповает на перестройку внутриличност- ных структур. Но подобная программа в действительности оказывается не чем иным, как буржуазной утопией, несостоятельной попыткой устранить социальные и культурные дисгармонии капиталистического общества не путем радикального преобразования общественного бытия, а внутренней реинтеграцией человека, которая находит свое логическое завершение в религиозном мистицизме. Последний оказывается в конечном счете единственным прибежищем, в котором усматривается возможность возвращения человека к самому себе. Очевидно, что подобное учение ничего общего не имеет с марксизмом, научно обосновывающим реальную перспективу становления человека подлинным человеком на основе революционного преобразования буржуазных общественных отношений в коммунистические.

* *

*

При жизни Рейха его психологические и социологические идеи не получили широкого распространения и признания среди буржуазных теоретиков. Многие его книги были запрещены, так как шокировали респектабельные круги буржуазного общества. Преданное забвению, имя Рейха редко появлялось на страницах научной и публицистической литературы.

Иная картина сложилась после его смерти, особенно в 60-х годах, когда концепции Рейха были подхвачены буржуазной идеологией. Работы Рейха, подвергнутые сожжению в Германии в 30-х годах и запрещенные в США в 50-е годы, сегодня не только широко издаются в США и странах Западной Европы, но и активно рекламируются буржуазной прессой. На суперобложках отдельных изданий тиснеными буквами интригующе выведено: «В. Рейх — отец сексуальной революции». Многие респектабельные печатные органы посвящают Рейху целые полосы, называя его «подлинным революционером». Некоторые буржуазные теоретики причисляют его к величайшим умам культуры, сравнивая с Дж. Бруно, Галилеем, Кеплером, Ницше, Достоевским, Фрейдом и даже ПрометеемДругие говорят о нем как о < позитивном философе жизни», противопоставляя его взгляды тому пессимизму и негативизму, который так широко распространен в капиталистическом обществе110. Его концепция «сексуальной революции» в перетолкованном виде нашла особенно восприимчивую аудиторию в лице той бунтующей молодежи (прежде всего из среды интеллигенции), которая стремилась обрести свое «Я» хотя бы путем свободы в сексуальных отношениях, поскольку не видела путей для самоутверждения в других сферах жизни. Вопросы «сексуальной революции» стали широко обсуждаться на страницах буржуазной прессы, способствуя еще большему распространению среди «бунтующей интеллигенции» как идей фрейдизма, так и непосредственно концепций Рейха. Влияние идей В. Рейха на западную молодежь отчетливо обнаружилось во время*студенческих выступлений в конце 60-х годов. Например, во время студенческих волнений во Франции в мае 1968 г. символы, изображенные на обложках книг Рейха, были начертаны на стенах Сорбоннского университета, а студенты Западной Германии во время демонстраций скандировали лозунги и выдержки из работ Рейха, размахивая его книгами.

Как мы пытались показать, рейховский проект предполагал освобождение человека от репрессивных сил, налагаемых на него буржуазной культурой, создание нового общества, где все отношения между людьми будут строиться на природных стремлениях личности к любви, труду и познанию. Он подразумевал психологическую подготовку молодых людей, вступающих в интимные отношения, развертывание внутренней потребности человека в трудовой деятельности, а не ослабление семейных связей, сексу- альную анархию, принижение сферы труда за счет повышения активности в половой жизни, что нередко понимается сейчас в буржуазном мире под «сексуальной революцией» К Рейх хотел не процветания в обществе проституции, порнографии и сексуального хаоса, а естественного счастья в любви и развития всех природных задатков человека. Но его идеи, преломленные через призму буржуазного сознания экзальтированной части западной молодежи и в перетолкованном виде вошедшие в ее мировоззренческие установки, на практике вылились в стремление к неприкрытой чувственности.

В последние годы среди буржуазных идеологов усилился интерес к исследованию теоретического наследия Рейха: стали появляться не только отдельные статьи или главы в книгах, где он рассматривается как один из левых фрейдистов, видный социальный критик и даже «истинный революционер», но и целые монографии, специально посвященные анализу его концепций, жизненного пути, эволюции мировоззренческих установок111. Стали говорить даже о новом направлении в психоаналитическом движении, о так называемом «рейхизме» или «неорейхиз- ме», сторонники которого продолжают развивать теоретические идеи Рейха.

Характерно, что буржуазных теоретиков 70-х годов привлекают прежде всего те рейховские концепции, благодаря которым он может быть отнесен к социологической модификации биологически ориентированного направления в психоанализе. Как известно, в психоаналитическом движении 30—40-х годов обозначились две ориентации: одни теоретики придерживались установки на исследование внутрипсихических и биологических факторов развития человека, другие сосредоточили внимание на анализе культурных и социальных детерминант человеческой деятельности. Теоретические установки и практические позиции Рейха не вписывались цели- ком в остов ни одного из этих направлений: некоторые его работы были посвящены углубленному изучению биологических проблем, а другие — направлены на социально-психологическую и социологическую проблематику, которая позднее нашла свое отражение в работах социально ориентированных неофрейдистов типа Э. Фромма. Двойственное положение Рейха в психоаналитическом движении и то, что он нередко рассматривается как один из видных теоретиков радикального фрейдизма и социальный критик, оказавший на становление молодежных движений протеста 60-х годов не меньшее влияние, чем Г. Маркузе, и привлекает внимание к его теоретическому наследию буржуазных исследователей, придерживающихся разноплановых мировоззренческих установок и идеологических ориентаций. В этой связи критическое осмысление идей Рейха с марксистских позиций представляется важным как в плане понимания эволюции психоаналитического движения от классического психоанализа до современных его модификаций, так и в аспекте противопоставления марксизма-ленинизма буржуазному мировоззрению.