ВМЕСТО ЗАКЛЮЧЕНИЯ В ЗАЩИТУ ФИАОСОФИИ

Философия есть духовная основа демократии. Будучи знанием о мире, пропущенном через душу человека, она может продуктивно существовать только в плюралистическом режиме. От идеи Сократа, что каждый человек имеет право на свое собственное суждение, даже если оно не совпадает с мнением большинства, и до утверждения Вольтера, что он готов жизнь отдать за то, чтобы его оппонент, взгляды которого он не разделяет, мог их открыто высказывать — вся философия зиждется на глубоком уважении к достоинству личности, его праву на собственное мнение. Именно поэтому демократические режимы, а также режимы, претендующие на то, чтобы их считали демократическими, как правило, благосклонно относятся к философии. Режимы же антидемократические к философии по тем же причинам относятся прямо противоположным образом.

Поучительна судьба философии в истории нашего Отечества. Философскому образованию в истории нашей Отчизны не везло испокон веков. Появившись позже всех в Европе, оно никогда не получало бесспорного признания. Начало университетского философского образования было положено вначале в Санкт-Петербургском (1724 г.), затем в Московском университете (1755 г.). С конца 30-х годов XIX века университетским профессорам предоставляется право следовать любой философской системе. После периода широкого внедрения философии, когда мы тем самым догоняли Европу, наступил глубокий кризис, вызванный недоверием к философии, в которой видели источник смуты и крамолы. Министр народного образования светлейший князь Ширанский-Шахматов нашел, что философия лишь «умы калечит», «революционеров плодит», и в 1850 г. философию надолго исключили из системы образования.

Победа Октября поначалу привела к активизации философской мысли. В 1919 г. в Москве Н. Бердяев создал «Вольную академию ду-

538 —

ховной культуры», куда вошли С. Франк, Ф. Степун, А. Белый и другие деятели науки и культуры. В Петрограде возникло «Вольное философское общество». Ими издавались журналы «Мысль» и «Мысль и слово». В 1922 г. начал выходить журнал «Под знаменем марксизма», вокруг которого создавалось общество воинствующих материалистов-диалектиков во главе с А. Дебориным. В первые послереволюционные годы монополии на истину не было ни у одной из сторон, и в это время активно разрабатывали свои идеи и публиковались как немарксистские философы, так и видные теоретики-марксисты: Н. Бухарин, А. Богданов, Л. Аксельрод.

В 1921 г. философия как учебный предмет возродилась, но только в вузах. Преподавателей для нее готовили в Институте красной профессуры, а содержание ее в основном сводилось к историческому материализму. (Первый учебник «Теория исторического материализма. Популярный учебник марксистской социологии» был написан Н. Бухариным в этом же году). Вскоре философский плюрализм вступил в противоречие с идеологией пролетарской диктатуры, и начался разгром философских школ. В 1922 г. были высланы за границу знаменитые русские философы немарксистской школы. В1931 г. смертельный удар был нанесен и гораздо более лояльному к властям обществу материалистов-диалектиков. Завершился разгром философии в 1938 г. в связи с выходом печально известного «Краткого курса истории ВКП (б)».

В1956 г., после XX съезда КПСС, философия как учебная дисциплина снова восстанавливается. Но после 1991 г. целесообразность преподавания философии студентам и аспирантам и даже нужность самой этой дисциплины были поставлены под сомнение.

Трудно поверить, что на рубеже XXI в. кому-то нужно объяснять необходимость философской подготовки молодых научных кадров, в том числе в стенах академических учреждений. Но, может, и действительно этого не нужно, не до философии теперь нашим будущим академикам Российской академии. Не Капиц же там, наверное, готовят, для которых диалектика «как бы является скрипкой Страдивариуса, самой совершенной из скрипок, но, чтобы на ней играть, нужно быть музыкантом и знать музыку», и не Эйнштейнов, для которых философия является «матерью всех научных исканий», и не Вернадских, для которых область философии «полна поэзии и фантазии». Грустно было бы, если бы это было на самом деле так.

История отношения к философии в нашем Отечестве показывает, что вопрос о ее запрещении ставился тогда, когда в политике утверждались авторитарные и тоталитарные режимы, а в науке и образовании возникала установка на догматизм. Опыт Советской России свидетельствует к тому же о том, что философы были первыми (после

539 помещиков и капиталистов), на кого новая власть обрушила репрессии. Позже они были применены против крестьянства («раскулачивание»), потом — против технической интеллигенции («шахтинское дело»), затем против военачальников и, наконец, против научной и художественной интеллигенции. То, что первыми в этом списке стояли философы, видимо, не случайно: философия единственная из всех наук в равной мере обращена к прошлому, настоящему и будущему, ибо предметом ее являются так называемые «вечные» вопросы. Неся в себе достижения всех эпох и народов, философия скептически относится ко всяким «абсолютным» истинам: метод иронии есть вечный способ философского освоения действительности («подвергай все сомнению»). Поэтому всякая жесткая власть, считающая свои истины абсолютными и требующая неукоснительного подчинения себе, обречена, как в случае с Николаем I, ненавидеть философию и философов. Отсюда следует, что отношение к ним является лакмусовой бумажкой подлинной демократичности, открытости властных структур конструктивной критике, а защита философии есть личное дело каждого просвещенного человека.

Как ни странно, но защищать философию приходится не только от чиновников и деятелей культуры, плохо разбирающихся в философии, но берущихся о ней судить. На Западе весь XX в. раздаются возгласы, в том числе и из уст философов, что философия умерла. И эти возгласы имеют под собой определенное основание. Философию можно сравнить с огромным волшебным зеркалом, в которое смотрится мир и в котором он сам себя познает. И это зеркало в силу ряда причин разбивается на множество разных осколков. И каждый осколок кичится свой непохожестью на другие осколки и считает себя единственным наследником и продолжателем великой философии. Но философия изначально возникала как наука о всеобщем. Интересно следующее высказывание Аристотеля о том, что бог создал мир, а философ поднялся над миром и, отодвинув бога, дерзает оценить мир, им созданный, т. е. в чем-то сравняться с самим богом.

Нынешние же западные направления философских исследований носят, как правило, частный, прикладной характер, никак не претендующий на осмысление мира в целом: философия жизни, философия естествознания, философия практики, философия бессознательного, философия науки, философия техники, философия языка, философия свободы и т. д.

Положения о смерти философии в последнее время стали появляться и в отечественной литературе.

Мы считаем, что слухи о смерти философии, хотя они и имеют под собой некоторые основания, явно преувеличены. Мы убеждены, и весь мировой опыт об этом свидетельствует, что философию нельзя ни отменить, ни запретить. Убить философию, значит — убить человека. Не случайно в XX в. стало модным говорить о смерти философии и о смерти человека одновременно. Философия отвечает жизненно важным характеристикам человека, без философии Человек в высшем смысле этого слова может не состояться. Когда погибла мифология как главное творение духа человека того времени, духовная жизнедеятельность человека четко разделилась на два направления: научное (все науки) и вненаучное (искусство, религия, мораль, жизненный опыт и т. п.). И только одна философия сохранила в себе и то и другое: научно-рациональную компоненту и творческое вдохновение. Только философия адекватна целостной природе человека, у которого одно полушарие приспособлено для научно-рациональной деятельности, а другое — для эмоционально-иррациональной. Вне философии, без нее человек обречен на односторонность, на превращение в безликий элемент толпы, об опасности чего все более решительно заявляют духовные авторитеты нашей эпохи.

У А. П. Чехова есть интересное высказывание о любви. Он писал, что не знает, что это такое: или это остаток чего-то великого, грандиозного, что когда-то было на Земле, или же это намек на что-то недосягаемо прекрасное, что когда-то утвердится на нашей Земле. В перефразированном виде слова эти могут быть отнесены и к философии: она является остатком чего-то грандиозного, величественного, что было создано в ту эпоху, когда именно философы выступали верховными арбитрами в спорах по важнейшим вопросам бытия и когда профессия философа считалась наипрестижнейшей. И в то же время философия безусловно вновь завоюет лидирующее положение, когда человечество начнет практически осваивать космическое пространство и будет обнаружено, что именно у философов хранится самое достоверное и важное знание о мире в целом. Поэтому перед нынешним поколением философов и людей, причастных к философии, профессионально ее изучающих, стоит задача сохранения священного сосуда — философии, в котором хранится накопленная веками высшая человеческая мудрость.

Но дело не только в том, что философия является самым важным идеологическим фундаментом демократии, что она является основной панацеей против обезличивания человека, превращения его в ро-

541 бота, она, кроме того, будучи квинтэссенцией культуры, является наиболее ярким и полным выражением души народа. Национальная идея может быть выражена только в философии и нигде больше. Поэтому значение ее в переломные периоды (а наша страна как раз переживает сейчас такой период) многократно возрастает.

Дело в том, что само наличие философии является решающим показателем фундаментальности культуры и предельной степени ее развития. Только некоторые типы цивилизаций обладали духовным потенциалом, способным вывести свойственную им культуру на уровень философской формы реализации. Именно такие культуры мы признаем фундаментальными, базовыми, и когда эта фаза достигается, мы видим цивилизацию в состоянии высшего и полного проявления ее культурной жизнедеятельности. Тем не менее весьма значимо, что только для ограниченного круга наций и обществ историей представлена возможность выразить себя во всех основных формах культурной деятельности, в том числе в философии. Далеко не каждый народ способен в своем развитии достичь уровня своей духовной самореализации в форме философии. Это не ставит под сомнение их самоценность и достоинство, поскольку механизмы культурной компенсации позволяют народу пережить интенсивность культурной жизни в иных формах, чем философия. И русский народ принадлежит к их числу.

Здесь мы подошли к общественно и этически важному вопросу о самоопределении отечественного философа, его социальной и нравственной ответственности. И в общем картина не очень благополучная. В традициях нашей страны всегда было характерно, что власть предержащая стремилась создать послушную себе идеологическую машину. И хотя имеет место множество примеров духовного непослушания, протеста, даже вызова, в целом они с этой задачей справлялись. Русская интеллигенция оказывалась способной как самые поразительные подвиги самопожертвования ради общественного блага и в защиту поруганного человека, так и на столь же крайние формы угодничества, прислужничества и духовного пресмыкательства, проявляющиеся в дисциплинированном шарахании из крайности в крайность, когда эти шарахания санкционировались сверху.

Советский период преподнес нам много примеров и уроков того и другого поведения. Разложение коммунистического режима затрагивало и философию. Она все более формально выполняла свою идеологическую функцию, поэтому неудивителен столь быстрый переход от моновдеологической ситуации к духовному плюрализму. В условиях свободного развития мысли шелуха официальной символики и лишенных смысла положений должна была слететь, кора мертвых идей отпасть. Так оно отчасти и произошло. Но вместе с тем ощуща- 542 — ется исподволь утверждаемая линия на принуждение к единообразию в несколько ином смысле. Упомянутая нами программа идейного перевоспитания, преследовавшая цель чистки преподавателей высшей школы, служит наглядным примером попыток создать идеологическую базу нового режима.

Известны и другие «оригинальные» предложения «оздоровить» философскую ситуацию. Например, предложение извлечь комплекс философских и социальных дисциплин из образовательных проірамм средней и высшей школы на время, пока они не будут полностью переделаны, переосмыслены и признаны пригодными для целей нового общества. Проект удивителен не тем, что он принципиально невыполним, а тем, что высказан людьми, чей высокий научный авторитет неоспорим. Поэтому трудно представить, какие последствия могла бы вызвать подобная насильственная стерилизация нашей культуры. Высказывается и предложение философии укрыться от мира, уйти в катакомбы, где в тиши от треволнений этого суетного мира вызреть и явить себя нашему человеку уже в преображенном виде. Все вместе эти точки зрения свидетельствуют, сколь непросто положение нашей философии, какие драматические изменения она переживает и как порой трагически все это осмысливается ее представителями. Покушение властвующих элит на свободу философии позволяет предположить, сколь труден и долог будет ее путь к обретению своего достойного положения.

И тем не менее, как бы ни противоречива была духовная история нашего общества, оно принадлежит к небольшому числу тех, которые в развитии своей культуры вышли на ее высшую форму — философию. К положительным фактам последних лет можно отнести возрастающий интерес к философии со стороны молодежи, обилие философской и духовной литературы на книжных рынках. И это является подтверждением того, что идейный плюрализм стал свершившимся фактом, он необратим и духовная терпимость постепенно становится нормой научной жизни.