§ 1. Ценностное отношение в системе деятельности

Важный аспект изучения познавательной деятельности человека — анализ взаимоотношений познания и ценностного сознания; поскольку же наука является высшей формой познавательной деятельности, эти взаимоотношения реализуются, с одной стороны, в научно-теоретическом, включая философское, познании ценностей, а с другой — во влиянии ценностных ориентаций общества и личности на функционирование и развитие науки.

Как показал системный анализ духовной деятельности человека, при всей своей кажущейся аморфности и «плазмообразности», она имеет достаточно определенную, исторически сложившуюся структуру, обусловленную необходимостью эффективного управления практической деятельностью Homo sapiens'a, поскольку она не обеспечивается, в отличие от поведения животного, инстинктивно функционирующими и генетически транслируемыми программами. Структура эта возникает, п ре аде всего, из необходимости связать отражение реальности, которая является предметом деятельности, с «опережающим отражением», по удачной формулировке П. К. Анохина, реальности, призванным создавать проекты того, что должно быть практически, реально, материально создано субъектом деятельности (К. Маркс называл это «идеальным преобразованием» действительности, опосредующим ее «реальное» изменение, а Н. А. Бернш- тейн — созданием «моделей потребного будущего», то есть проектов того, что должно быть создано, сделано, сотворено). Изображу схематически — не только в интересах наглядности, но главным образом для доказательства системного характера данной декомпозиции — этот уровень структуры духовной деятельности:

Духовная активность субъекта

отражение реальности, проектирующее преображение реальности

Отражение реальности, в свою очередь, распадается на два различных, но равно необходимых для практики процесса — познание субъектом объективного бытия, то есть получение информации о присущих

4 Зак. №674 ему сущностных свойствах, связях и отношениях, закономерностях строения, функционирования и развития, и ценностное осмысление субъектом этого бытия, то есть получение информации о значении данных его свойств, связей и отношений для субъекта.

Отражение реальности

познание ценностное объективного бытия осмысление бытия

Если целью познания является истина — как правило, относительная, но все же адекватно отражающая предмет познания, то целью ценностной оценки является осознание ценности, то есть положительного или отрицательного значения объекта для оценивающего субъекта. Если в роли субъекта выступает личность, устанавливающая ценность некоего объекта для себя (например, когда некто говорит: «Я вижу смысл моей жизни в служении науке (искусству, революции, богу, своим удовольствиям)», или: «Это замечательное произведение искусства!», или: «Я боготворю эту женщину, она самая прекрасная женщина в мире!»), то она выступает как субъект ценностного отношения, если же она видит в себе представителя того или иного совокупного субъекта — нации, сословия, класса, пола, поколения, профессии, конфессии, политической партии, тогда ее ценностное суждение претендует на внеличностную, имперсональную, но субъективную же оценку, в отличие от суждения ученого, формулирующего объективную истину. Скажем, суждение мусульманина: «Нет Бога, кроме Бога, и Магомет пророк его», которое расходится с суждением христианина или буддиста, а тем более атеиста, так же как оценка совершенства монархического строя или республиканского в политической сфере ценностного сознания, так же как признание или отрицание в XX веке эстетической ценности произведений экспрессионизма, абстракционизма, концептуализма. Наконец, ценностное суждение может выноситься личностью от имени человечества как абсолютного субъекта — такой смысл имеют общечеловеческие ценности, действительные или кажущиеся таковыми: утверждение ценности жизни, классичес- койтриады «вера, надежда любовь», дружбы, храбрости, верности, бескорыстия... Сюда же могут быть отнесены и ценности истины, добра и красоты, при условии, что они, как и предыдущие ценности, зависят от содержания, в них вкладываемого [1].

Сущностное отличие ценностного отношения к действительности от познавательного к ней отношения определяет необходимость познания самого этого отличия; конкретные формы ценностного сознания изучаются соответствующими науками — этикой, эстетикой, полито- 9 8 — —— логией, религиоведением, различными искусствоведческими дисциплинами, его психологические механизмы — научной психологией, его социальная детерминация — социологией, его укорененность в различных типах культуры — культурологией, этнографией, исторической наукой, а общие принципы ценностного отношения субъекта к объекту, включая и его самооценивание — философской теорией, именуемой аксиологией, отличающейся от философских теорий познавательной деятельности — гносеологии или эпистемологии [2].

История аксиологии показывает, что центральное понятие этой философской науки — ценность — употребляется в двух значениях: в широком, охватывающем и позитивные, и негативные формы ценностного отношения (в этом смысле к классу ценностей относятся и добро и зло, и красота и уродство, и священность и святотатство, и т. д.), и в узком, когда под ценностями имеются в виду только позитивные с позиций данного субъекта ее формы (добро, красота, священность и т. д.), а негативные называются в этом случае антиценностями. Такая двойственность связана с тем, что каждый субъект, и индивидуальный, и совокупный, вырабатывает свои ценности, но при всех их различиях они принадлежат к одному классу духовных явлений, который отличается по своей модальности от класса знаний.

Необходимость познания бытия как условие его целенаправленного практического преобразования была уже рассмотрена в предыдущих главах настоящей книги. В данной главе нужно выяснить, в чем состоит необходимость ценностного осмысления реальности, как оно конкретно осуществляется и какую роль играет в разных сферах познавательной деятельности. Решение этой задачи предполагает понимание многомерной структуры познавательной деятельности: различаются ее уровни — практическое (обыденное, вненаучное) познание и познание специализированное, научное; различаются ее формы: мифологическое познание, научное, философское, художественное; различаются ее предметные сферы: познание природы (естествознание), общества (обществозна- ние), человека (гуманитарное знание), культуры (культурология), а еще более конкретно—математическое знание, физическое, биологическое, экономическое, литературоведческое и т.

Так, и в мифологии, и в искусстве, равно как в обыденном сознании и в самосознании личности, ценностное отношение неразрывно связано с познавательными устремлениями субъекта, тогда как в специализированном теоретическом познании, и научном, и философ —_____ 9 9 ском, эти две позиции сознания расходятся и вступают в сложные взаимоотношения. Эти взаимоотношения обнаруживаются на двух уровнях _ неосознаваемом психологическом и осознанном идеологическом, поскольку ученый и философ, как всякий человек, имеет в своем сознании определенные ценностные ориентации, складывающиеся к тому же иерархически — то есть с преобладанием, например, религиозных ценностей, или политических, или экзистенциальных, или эстетических, — это не может не влиять так или иначе на направление и характер его теоретической деятельности, когда же система его ценностей осознается им как определенная идеология, он делает предметом методологической рефлексии связь этой идеологии — религиозных убеждений, политических воззрений, нравственных принципов и т. д. — со своей познавательной деятельностью в той или иной ее сфере, и не может не соотносить результаты этой рефлексии с господствующими в обществе идеологическими установками.

О психологическом, неосознаваемом, или только частично осознаваемом, уровне влияния систем ценностей на деятельность ученого можно сказать лишь то, что она имеет место всегда, что отличает деятельность живого человека от совершающей познавательные операции машины, но удельный вес этого уровня зависимости науки от ценностных ориентации исторически меняется и индивидуально вариативен. Понятно, что на первых этапах истории науки — в Древнем Египте, Китае, даже Греции — потребность и способность методологической рефлексии были несравненно менее развиты, чем в Новое время в Европе, а в XX веке они стали несравненно более активными, чем в XIX и, тем более, в XVII, вплоть до разработки на этом этапе истории науки и философии таких теорий, как социология науки, психология научного творчества, парадигмалъная структура развития науки. Вместе с тем на каждом этапе истории научной мысли у одних ее представителей стремление осознать, обосновать, защитить свое понимание связи познания и ценностей оказывалось развитым гораздо больше, чем у других, в силу индивидуальных особенностей их психики — это можно увидеть и в средние века, и в эпоху Просвещения, и в нашей стране в советское время, и сегодня в науке западного мира; именно поэтому одни ученые замыкаются в решении своих научных проблем, полностью отвлекаясь от идеологической жизни своего общества, а другие активно включаются в эту жизнь и выступают не только как ученые, но и как теологи, как политики, как нравственные проповедники.

История науки свидетельствует, что это оказывало на нее отрицательное воздействие — и в средние века, и в фашистской Германии, и в Советском Союзе. Оно и неудивительно — каковы бы ни были те ценности, которым хочет подчинить свою познавательную деятельность too — ученый, это означает навязывание закономерностей одной формы деятельности другой, неизбежно подрывающее основы последней, ибо они ей чужеродны. Вспомним легендарное восклицание Галилея: «А все-таки она вертится!...» или ответ Лапласа Наполеону на вопрос, где же место Бога в его концепции мироздания? — «У меня не было надобности в этой гипотезе, сир».

Из сказанного выше о различной природе знания и ценности как отражения субъектом отношений между объектами и осознания субъектом значения для него объекта, то есть отношения между ними, явствует, что различия между знанием и ценностью можно уподобить различиям между корпускулярными и волновыми свойствами элементарных частиц в микромире: знания и ценности рождаются в разных деятельностных ситуациях — подобно тому, как альтернативные свойства электрона обнаруживаются в разных экспериментальных ситуациях, становясь тем самым тоже альтернативными — вот ведь почему нельзя способами познания установить истинность той или иной веры, того или иного политического идеала, того или иного эстетического суждения, той или иной художественной структуры; древняя максима — de gustibus поп disputandum est («о вкусах не спорят») — относится ко всем ценностным оценкам, потому что и о красоте, и о добре, и о прогрессе, и о боге, и о смысле жизни как экзистенциальной ценности люди всегда спорили, спорят и будут спорить, пока сохраняются их субъектные качества, наука же открывает в бытии то, что не зависит от отношения субъекта и различий между субъектами.

Правда, в отличие от микромира природы, в котором между волновыми и корпускулярными свойствами элементарных частиц нет никакой связи, знания и ценности, как уже отмечалось, способны к взаимодействию, а в определенных формах деятельности и кслиянию в одно образное целое; оно и понятно — ведь мир культуры на несколько порядков сложнее, чем физический микромир, потому и степень независимости его элементов меньшая. Но как бы ни складывались отношения между знаниями и ценностями, а значит, между науками и идеологиями, они являются принципиально различными формами духовной деятельности, в равной мере необходимыми обществу и культуре, что и определяет их асимметричность и взаимную дополнительность их функций: функция познания, наиболее последовательно реализуемая наукой, — добывать информацию об объективных свойствах и отношениях бытия, функция ценностей — ориентировать познание в необходимом социальному субъекту направлении. Поэтому в целостном пространстве культуры роль ценностей в научном познании проявляется по-разному и на разных этапах ее истории, и по отношению к разным наукам. Рассмотрим обе ситуации более конкретно. — 101