Гуманистическая убежденность в познавательных возможностях человека
Говоря о возможностях, открываемых для развития науки в эпоху Возрождения, особо следует остановиться на роли гуманизма. Если для средневековой культуры определяющей характеристикой была религиозность, то для Возрождения таковой стал гуманизм.
Философия гуманизма явилась выражением и обоснованием нового, свободного мироощущения, новых взглядов на место и предназначение человека (в том числе и в сфере науки). Происходящие социокультурные перемены выдвигали на первый план уже не смирение и покорность, а, напротив, активность личности в широком диапазоне все более раскрепощаемых действий — от предпринимательства и государственной деятельности (впервые осуществляемой профессиональными политиками) до науки и искусства. Гуманизм, утверждая подлинным венцом творения самоценную и самодеятельную личность, полагает величайшим достоянием человека его знания, а мерилом действий — мастерство исполнения. Гуманисты XV в. (Дж. Пико делла Мирандола, Марсилио Фичино, Лоренцо Валла) связывали величие человека с его свободным и ответственным выбором, доставляющим ему «высшее и восхитительное счастье... владеть тем, чем пожелает, и быть тем, кем он хочет»1. Согласно Пико, Бог, создав мир, пожелал, чтобы кто-то оценил смысл такой большой работы и полюбил ее красоту. Создав вслед за этим человека, Творец сказал ему: «Я ставлю тебя в центре мира, чтобы оттуда тебе удобнее было обозревать все, что есть в мире. Я не сделал тебя ни небесным, ни земным, ни смертным, ни бессмертным, чтобы ты сам, свободный и славный мастер, сформировал себя в образе, который ты предпочтешь»24 25. Естественно, что развитие таких представлений оказывается сопряженным с борьбой против всякого догматизма и схоластики в качестве его оружия. Нередко такое отношение распространялось гуманистами даже на университеты с их казенной ученостью. Флорентийские гуманисты основали неоплатоновскую академию, в которой старались возродить свободный дух античной дискуссии. Один из них, Пико делла Мирандола, решил организовать в Риме диспут философов со всей Европы, обещав даже оплатить их проезд и проживание. Именно для обсуждения на этом диспуте он опубликовал в 1486 г.
«900 тезисов обо всем, что познаваемо», предварив их введением, которому позже было дано название «Речь в защиту достоинства человека». В этих тезисах обсуждались положения из самых различных учений — греческих перипатетиков, «латинских докторов», арабских ученых и философов, неоплатоников, представителей гер- метизма и каббалы. В таком подборе заключался осознанный полемический заряд: автор, отказываясь следовать какому-либо одному направлению, в каждом их них находил идеи, достойные использования и развития. Особенно это сказалось в последних 500 тезисах, «весьма парадоксальных и отличных от принятого у богословов способа рассуждений». Нетрудно догадаться, что этот диспут был запрещен инквизицией и папой Иннокентием VIII (незадолго до этого благословившим «охоту на ведьм») — под предлогом «санитарной опасности» из-за приезда людей с разных концов Европы. Сам Пико благоразумно бежал, но был схвачен и заключен в Венсенском замке. Лишь покровительство итальянских государей (особенно Лоренцо Великолепного) спасло его от казни, но не от последовавшей вскоре загадочной смерти в 30-летнем возрасте. Философия и наука все смелее заявляют о том, что не желают иметь ничего общего с казенной «книжной наукой», с людьми, которые «хотят навязать законы собственного наглого невежества Богу, который смеется над ними»26. Позицию человека эпохи Возрождения замечательно выражают слова знаменитого врача Амбруаза Парэ: «Я предпочитаю быть правым в одиночку, чем ошибаться не только с мудрецами, но и со всем остальным миром». Свобода понимается теперь как свобода творить себя — благодаря познанию. Убежденность в познавательных возможностях человека была, вероятно, наиболее существенным вкладом ренессансного гуманизма в развитие науки (при том, что гуманистами был выдвинут и ряд весьма интересных собственно научных идей). Флорентийский гуманист М. Фичино (1433-1499), от природы тщедушный и слабый здоровьем, был убежден, что «человек способен создавать сами светила, если бы имел орудия и небесный материал»27.