ЭТНИЧЕСКАЯ ИДЕНТИЧНОСТЬ И ЭТНИЧЕСКАЯ МОБИЛИЗАЦИЯ             

Вместе с тем было бы неосмотрительной ошибкой видеть лишь сорняки в богатом урожае этнической мобилизации и не заметить доброкачественные ростки гражданского общества, к которому устремлены взоры уставших от буксующих реформ граждан России.

Назовем лишь два, наиболее блистательных примера богатого политического урожая, собранного национальными движениями коми-народа, живущего на севере, и адыгейцами, расселенными на юге европейской части

России. Избранный нами географический размах лишь подчеркивает схожесть и близость логики развития теории, идеологии и практики двух, территориально и этногенетически удаленных друг от друга, народов и их элит, взявших в руки штурвал этнической мобилизации в смутный, переходный период новейшей истории России.

Ограничимся кратким перечнем ключевых событий на пути этнической мобилизации, ставших знаменательными вехами продвижения коми и адыгского народов от автономной республики и автономной области к национальной государственности в качестве полноправных самостоятельных субъектов РФ. При этом особенно впечатляющими представляются итоги этнической мобилизации адыгского народа.

Изначальным толчком конституирования национального движения коми стало создание в 1989 г. Коми республиканского общества "Коми котыр" ("Коми общество"), взявшего в соответствии со своей программой курс на всемерную поддержку роста национального самосознания коми народа, на развитие его исторической самобытности, национальной культуры и языка и решившего "добиваться предоставления прав коми национально-государственному образованию как суверенному государству".

По инициативе этого национального объединения, созданного за шесть лет до принятия Госдумой и подписания Президентом России закона "О национально-культурной автономии" был созван I съезд коми народа, состоявшийся в январе 1990 г. На II съезде коми народа (ноябрь 1991 г.) была принята декларация "О статусе съезда коми народа", согласно которой "Чрезвычайный съезд коми народа" провозглашал "себя и последующие съезды, - ни мало, ни много, - высшим представительным органом коренного народа".

После пика этнополитической активности коми национального движения, который по определению Ю.П. Шабаева пришелся на 1992 г. и на первые месяцы 1994 г., начался спад его (этого движения) накала и напряжения. Многие законы, пролоббированные национальными движениями и принятые высшими законодательными органами в республиках РФ, безусловно, следует вписать в актив этих движений. Наряду с законами об языках в процессе наполнения суверенитета реальным содержанием сыграли свою положительную роль декларации о суверенитете и конституции, принятые в 1993-1995 гг. Этническая мобилизация в немалой степени обязана своими успехами тому обстоятельству, что в рядах ее лидеров и активистов нередко оказывались люди, имеющие большой опыт партийной и организационной работы. Так, например, в работе редакционной комиссии II съезда коми народа принимали участие три активиста, работавших ранее секретарями Коми Обкома КПСС.

Путь, пройденный Адыгеей от автономной области в составе Краснодарского края до республики - как самостоятельного субъекта РФ, во многом был предопределен, по признанию первого президента Адыгеи Аслана Джаримова, скоординированными усилиями общественно-политической организации "Адыгэ Хасэ" - Народного Форума Республики Адыгея и деятельности самого президента, бывшего первым секретарем Адыгского Обкома КПСС и одновременно Председателем областного Совета народных депутатов. Вместе с тем в той же Адыгее случалось, что на крутой волне этнической мобилизации в новую элиту попадали случайные люди, оказавшиеся там по принципу преданности или родственности начальнику, но отнюдь

212

не обремененные знаниями и политически опытом. Опасность, исходящая от малограмотных чиновников, спешно пересевших в министерские кресла из кабинетов директоров ПТУ, состоит не в их слабости, выражающейся в непонимании принципов демократии и роли научных исследований в развитии национальных культур и оптимизации межнациональных отношений, не в их страхе, обнаружить свою профессиональную непригодность, а в их силе запрещать научные исследования. Такие люди не останавливаются ни перед чем - вплоть до конфискации собранной независимыми экспертами полезнейшей информации, позволяющей лучше чем сами чиновники разбираться в происходящих в республике процессах.

Ответом Российского государства и его нынешних властных структур на вызовы национальных движений и вызванного самим Центром "парада суверенитетов" с его тенденцией к стихийности и утверждению этнокорпо- ративных приоритетов, к подъему гражданского и национального самосознания стал договорный процесс, как важная составная часть становления российского федерализма. Вызовы национальных движений документально отражены, в частности, в сборнике "Национальные движения в СССР и в постсоветском пространстве" и наглядно демонстрируют как позитивные, так и негативные стороны мобилизованной этничности, как логику нормальной федерализации, так и тенденции, ей (этой логике) противоречащие. Договорный процесс, начавшийся заключением договора "О разграничении предметов ведения и взаимном делегировании полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти Республики Татарстан", подписанного 15 февраля 1994 г., нейтрализовал эти вызовы, поддерживал баланс децентрализации и централизации на необходимом для стабильности и устойчивости уровне, скреплял воедино официальную национальную политику государства с гражданской национальной политикой, рожденной в расширяющемся поле гражданского и национального самоопределения, в горниле демократизации и модернизации новой России, учитывал, наконец, глубокую дифференциацию природных, экономических, социально-профессиональных и этнокультурных условий такой огромной страны, как Россия.

Этот договорный процесс в известной мере можно считать урожаем, взращенным не без участия национальных движений в постсоветской России. Однако, сыграв в целом позитивную роль в стабилизации сферы этно- государственных отношений, договорный процесс исчерпал свой политический ресурс. Недаром, как указал Президент России В.В. Путин в Послании Федеральному Собранию (см.: России надо быть сильной и конкурентоспособной // Российская газ. 2002, 12 апр.), к началу 2002 г. из 42 имевших такие договоры субъектов - 28 их уже расторгли.