Институциональный подход к национальности в СССР и сменивших его государствах

В работе "Переосмыслить национализм" Брубейкер охарактеризовал советский опыт институционализации этнических различий в сравнении с другими полиэтничными государствами. Он основывает свой подход на идеях "нового институционализма" в социальных науках, согласно которому общественные институты не просто .

создают контекст, для. человеческих действий или накладывают на них ограничения, но и определяют как интересы,
так и самих деятелей. "Институциональные ь определения национальности не столько ограничивали действия, сколько составляли базисные категории политического самоосознания центральные параметры политической риторики, -определяли специфические политические интересы и фундаментальные формы политической идентичности”5. Как только политическое пространство расширилось при Горбачеве, особые формы политического действия стали благодаря им не просто возможными, но и настоятельно необходимыми, что и привело в конечном итоге не только к падению советского режима, но и к распаду государства.
Брубейкер доказывает, что сам по себе этнодемографический состав населения не определяет того, будет ли государство рассматривать себя как многонациональное. Особенность советского случая в том, что государство институционализировало национальность не на общегосударственном уровне, а на уровне своих составных частей - республик. Во многих государствах мира часть населения, этнически отличного от большинства, осознает себя как отдельную нацию. В этом случае государство может просто отказываться признать ее как особую нацию или национальную группу (так происходило в венгерской части Австро-Венгрии во второй половине XIX в.). В других случаях государство допускает, что в его составе есть несколько наций, по вместе с тем старается создать более широкое чувство национальной общности, включающей все население государства (хотя за франко-канадцами или шотландцами признается право называть себя нациями.

шествуют также понятия канадской или британской нации), вконец государство может ассоциироваться с доминирующуй цИей, относя всех других к категории национальных меньшинств. ф0 национальное государство в прямом смысле слова - таким дола» например, межвоенная Польша: хотя немцы и были его г0аЖДанамиgt; государство рассматривало себя как государство поЛЬской нации.
Советский Союз мог бы стать русским или, например, советским национальным государством, и сама по себе сложная эТНическая структура не была бы для этого препятствием. Этническая неоднородность не мешает множеству постколониальных государств Азии и Африки считать себя и претендовать на название нации-государства. Но Советский Союз ни в теории, ни на практике не был задуман как национальное государство. Даже категория "советский народ" была наднациональной, а не национальной. Понятие "нации" осталось закрепленным за общностями более низкого иерархического уровня.
В своей работе Брубейкер дает довольно взвешенную картину советской национальной политики. Он показывает, что советское государство, будучи противником национализма как политического движения, не только не отказывалось от идеи нации, но и способствовало закреплению ее в институциональных формах, а в ряде случаев и изобретению новых наций (при этом автор не забывает и о разрушении наций - о репрессиях против целых народов). Для российского читателя нет нужды подробно излагать содержание этой главы, хотя, на мой взгляд, это лучшая в современной зарубежной науке обобщающая работа о принципах организации советского многонационального государства и логике непредвиденных последствий такой организации. Представляет интерес попытка Брубейкера приложить известную дихотомию этнические (культурные) - территориальные (политические) нации к советскому случаю и тем самым преодолеть провинциализм чисто Регионального подхода, преобладающего в советологии и постсоветологии.
В Советском Союзе, по утверждению Брубейкера, были институционализированы одновременно два противоположных принципа: один - относящийся к территориальной организации
управления, другой - к классификации людей. Первь^ этнофедерализм. Его значение не в конституционной фИ|(. " суверенитета и государственности, а в том, что рамки республ„И позволяли культивировать и сплачивать национальные кадры * интеллигенцию (несмотря на периодические чистки), а так^ защищать и культивировать национальные языки (несмотря на внедрение русского как языка межнационального общения). Второй принцип - личной национальности - подразделял население государства на взаимно исключающие этнические группы Национальность была не только статистической категорией для учета в переписях и социальных обследованиях, но и обязательной приписываемой квазиюридической категорией, так как определяла статус человека в многочисленных случаях обращения в официальные инстанции.
Двойственная институционализация национальности не была преднамеренным результатом действий государства, скорее последствием ряда мер, проведенных ad hoc как тактические шаги в конкретных обстоятельствах.

И ирония истории состоит в том, что в результате непредвиденных последствий этих мер национальность стала и оставалась основой якобы . интернационалистского, антинационалистического и сверхнационал ьного государства.
И территориальная схема федерализма, и национальность человека выражались в одних и тех же этнических категориях, которые совпадали в случае титульных национальностей. Но если юрисдикция республик относилась к территории, независимо от национальности их жителей, то . национальность человека не зависела от места его жительства. Брубейкер делает вывод, что специфической особенностью советской системы было сочетание двух противоположных принципов национальности, которые обычно разделены, - территориального понимания национальности, свойственного в большей степени Западной Европе, этнокультурного -              Центральной и Восточной.
Сосуществование обоих принципов в институциональной структуре одного государства неизбежно              вызывало напряжение. Оно
сглаживалось подавлением национализма, но не могло полностью исчезнуть. Территориальное              понимание национальности
обеспечивало коренизацию аппарата и предпочтения местным

циональностям, понимание национальности как личного статуса экстерриториальную культурную автономию для русских.
Брубейкер признает, что распад Советского Союза был изван территориально-политической (на уровне республик), а не ^культурной составляющей национального устройства страны. И ценившие СССР государства унаследовали двойственный подход к „ациональности. Это лишь становящиеся государства, которые еше должны определить, в каком смысле они являются нациями- ^дарствами или национальными государствами. Являются ли они государствами одной нации и если да, то как эта нация определяется? Как гражданское сообщество, как совокупность граждан? Как этнокультурная нация, не обязательно совпадающая совсем населением страны или включающая не всех ее граждан? По мнению Брубейкера, советский опыт дает основания для обоих
ПОДХОДОВ.
Изложение              Брубейкера элегантно и              впечатляюще. А
стремление описать советский случай в категориях современных теорий национализма очень заманчиво. Но все же я думаю, что в одном, решающем отношении схема Брубейкера неверна. Он путает территориальную              организацию советского              государства как
совокупности республик с представлением о нации как территориальном сообществе. Действительно, титульные народы в определенном смысле "обладали" своими республиками. Но понятие нации вовсе не относилось ко всему населению этих республик, что              подразумевает модель              территориальной
(политической) нации. Скорее можно говорить если не о "гражданстве" республик, то, по крайней мере, о подданстве квазигосударству, которым являлась союзная республика. Представление же о нации в Советском Союзе было лишь одно — этнокультурное. Оно одновременно прилагалось и к индивидам, независимо от их мсста жительства (как национальность), и к их совокупности. Территориальным оно было лишь в том смысле, что территория Р^публик определяла как нацию людей одной и той же этнокультурной национальности, живущих на "своей национальной 1еРритории", и исключала всех других этнических собратьев, *Чвщих в других частях Союза. Украинцы Украины при таком ^Дходе были "нацией”, украинцы на Дальнем Востоке - ,,г1ииональным меньшинством". Из этого официального подхода

вовсе не следовало, что армяне в Нагорном Карабахе не считали себя составной частью армянской нации. Одно можно утверждать точно - что они уж никак не считали себя частью территориальной азербайджанской нации, и таковыми их не числило азербайджанское руководство (как бы это было, следуя логике Брубейкера).
Действительно, только после обретения независимости новые государства Евразии встали перед необходимостью ответить на вопрос, что представляет собой "нация", узаконивающая их существование в качестве суверенных национальных государств. И этнокультурное представление, преобладавшее в Советском Союзе, было унаследовано всеми сменившими его государствами. Если в случае Прибалтики такое представление декларируется весьма открыто, то в других случаях используется гражданская риторика. Украина или Казахстан могут говорить об украинской или казахстанской нации как полиэтническом сообщесте, но на нынешний момент это скорее бюрократический проект. Титульные национальности, возможно, рассматривают его лишь как "политически корректный" способ выражения государственных интересов, для других жителей этих государств оно может представляться как угроза их самостоятельной национальной идентичности. Это вовсе не одна из альтернативных моделей, якобы, согласно Брубейкеру, содержащихся в советском наследии. И она кажется непривычной бывшим советским гражданам от Прибалтики до Средней Азии.

<< | >>

↑

Источник: А.И. Миллер. Нация и национализм. 1999

Еще по теме Институциональный подход к национальности в СССР и сменивших его государствах:

- Внешняя политика и международные отношения - Вопросы политологии - Геополитика - Государственное управление. Власть - Гражданское общество - История международных отношений - История политических и правовых учений - Общие вопросы политологии - Политика - Политическая философия - Политические исследования - Политические режимы и партии - Политология в Украине - Социальная политика - Социология политики - Этнополитология -