ЛЮТЕР Мартин

ЛЮТЕР Мартин — реформатор церкви в XVI в.. Его история настолько известна и изложена в столь многих книгах, в том числе у Морери... что я не стану заниматься пересказом ее. Я остановлюсь главным образом иа вымыслах, которые опубликованы против Лютера...

Лютер достиг больших успехов в схоластике її даже следовал школе номиналистов, вдававшейся в самые абстрактные вопросы, но никто никогда так, как он, не выступал против метода философствования, которому следовали в те времена, и никто никогда так, как он, не восставал против великого Аристотеля... Один из приводимых против Лютера доводов заключается в том, что он учил, будто одна и та же догма ложна и истин- на в одно и то же время; ложна в философии и истинна в теологии (КК); ложна в физике и истинна в этике и т. д. Приводят также как доказательство [нечестия Лютера] его неистовые выступления против университетов и насмешливые выражения, которые он употреблял, издеваясь над академиями и их теологами. Этот насмешливый тон, без сомнения, следует пориг цать, но он был небесполезен, и мы знаем, что Эразм с его насмешками был предшественником Мартина Лютера.

(АА)... Что простой монах мог нанести папизму столь сильный удар. Сколько государств, сколько народов привел он в весьма краткий срок к отделению от римской церкви?.. Уиклиф (Wiclef) 132, Ян Гус и другие предпринимали то же самое, но не смогли в этом преуспеть. Как утверждали, причина этого заключается в том, что им не благоприятствовало стечение обстоятельств: они не были менее способными или менее достойными, чем Лютер, но они взялись за исцеление болезни до кризиса и, так сказать, при ее начале. Лютер, напротив, поразил ее в момент кризиса, когда она достигла апогея, когда состояние больного уже больше ухудшиться не могло и когда, согласно естественному ходу, болезнь должна была прекратиться или пойти на убыль, ибо с того момента, как вещи достигают самой высокой точки, до которой они могут подняться, обычно они начинают снижаться. Лютер действовал, когда перелом только начинался, и столь же удачно, как те лекарства, которые употребляют последними и которые считаются приносящими исцеление благодаря тому, что их применили, когда болезнь излила всю свою силу... Можно добавить, если угодно, что соперничество между Франциском I и Карлом V было роковым в этом деле. Я скажу, что тем не менее понадобились выдающиеся дарования, чтобы совершить революцию, которую совершил Мартин Лютер... Следует признать, что многое благоприятствовало Лютеру: изящный стиль писателя все более укреплял его авторитет среди мирян, в то время как духовенство не желало отступиться от варварства? преследовало ученых и приводило всех в негодование бесстыдным распутством...

(СС) Неправда, что его деяния... возбудили презрение к христианской религии у многих людей...

Можно утверждать, что число умов умеренных, безразличных, питающих отвращение к христианству, скорее уменьшалось, чем увеличивалось, благодаря тревогам, которые потрясали Европу из-за Лютера. Каждый с жаром принимал решение; одни оставались в римской церкви, другие присоединялись к протестантам; первые ратовали за свою церковь больше, чем прежде, вторые решительно выступали за новую веру.

(КК) Лютер учил, будто одна и та же догма... ложна в философии и истинна в теологии. Я уже говорил об этом в предыдущем примечаний, но добавлю здесь, что наиболее ревностные приверженцы Лютера отступали от "него в этом вопросе и что они с такой силой боролись со своими собратьями, которые возродили это положение, что принудили их отречься от него... Скажем также, что к этому спору примешалось недоразумение и много словопрений и что несправедливо было бы бранить позицию Лютера, если бы он выразил ее следующим образом: те же самые догмы, которые ка- жутся ложными и невозможными, когда о них судят лишь при помощи естественного света [разума], являются истинными и достоверными, когда о них судят в свете слова божьего. Но утверждать, что даже после того, как откровение дало возможность нам узнать, что учение является истиной, оно продолжает оставаться ложным в философии,— значит заблуждаться. Гораздо правильнее признать, что философский свет, ясность которого нам казалась руководством в суждении о вещах, был обманчивым и иллюзорным и что его следует сделать более ясным при помощи нового познания, которое сообщает нам откровение. Продолжайте уверять сколько вам будет угодно, согласно прнятиям, которые дает логика в главе «De opposites» [«Об опровержении»], что человек не есть камень, но опасайтесь уверять, как это делал Аристотель, что невозможно, чтобы человек был камнем. Разве Аристотель не утверждал, что невозможно, чтобы бог был рожден женщиной, чтобы бог страдал от холода и жары, чтобы бог умер,— словом, чтобы бог был человеком? И разве он не ошибался в этом утверждении? Но раз известно, что противоположность между идеей бога и идеей человека не мешает тому, чтобы одно из этих существ действительно утверждалось другим, то не следует ли сказать: ничто не мешает тому, чтобы человек и камень были — один подлежащим, другой сказуемым одного весьма истинного утвердительного предложения? Поэтому скажем, что иезуит, который поднял такой крик против Лютера, жалким образом запутался и злился некстати. По словам этого иезуита, абсолютно невозможно допустить, чтобы две сотворенные природы были ипостатически связаны. Но разве не ясно, что если это невозможно, то из этого вытекает равным образом и невозможность таинства воплощения, нз-за которого этот иезуит так горячо выступал против Лютера...