Грех мужеложства

«О Творец материального мира, о Святейший!

Если человек совершит грех мужеложства по принуждению, каково наказание, что должен он понести?»

Отвечал Ахура Мазда:

«Восемь сотен ударов конской плетью, восемь сотен ударов хлыстом».

О Творец материального мира, о Святейший!

Если человек совершит грех мужеложства добровольно, каково наказание, что должен он понести?

Каково искупление за него?

Как очиститься от него?»

Отвечал Ахура Мазда:

«Нет такого наказания, что можно понести,

нет нйчего, что могло бы искупить преступление это,

нет ничего, что бы могло очистить от него;

ибо это грех, за который нет прощения во веки веков». 28.

«Всегда ли так?»

«Всегда, если мужеложец посвящен в Религию Мазды и принял ее.

Если мужеложец не посвящен в Религию Мазды

и не принял ее,

то прощается ему грех тот,

если примет он Религию Мазды

и поклянется никогда не совершать

таких греховных поступков». 29.

Освобождает Религия Мазды, о Спитама Заратуштра, присягающего ей от уз греха; прощает она грех клятвопреступления; и грех убийства верующего; и грех неправильного захоронения трупа; и даже те проступки, за которые нет прощения; и страшнейший грех ростовщичества; и любой грех, который грехом может быть назван. 30.

Точно так, о Спитама Заратуштра! очищается верующий

от любого злого помысла, слова, поступка, . как сильный ветер очищает землю.

Так пусть все поступки, что совершаете вы, будут отныне добры, о Заратуштра! полное прощение за грех человеческий дано быть может лишь Религией Мазды». 31.

«О Творец материального мира, о Святейший!

Кто дэв?

Кто почитатель дэва?

Кто блудник дэва?

Кто подстилка дэву?

Кто равный по злу дэву?

Кто есть дэв при жизни и невидимый дэв после смерти? 32.

Отвечал Ахура Мазда:

«Мужеложец есть дэв;

Он почитатель дэва!

Он блудник дэва!

Он подстилка дэву!

Он равный по злу дэву!

Он есть дэв при жизни и невидимый дэв после смерти, вот кто мужеложец!» Комментарий. Под мужеложцем в отрывке подразумевается пассивный и активный гомосексуалисты (дословно «кто семя принимает» и «кто семя изливает»). В «Сказании о праведном Вирафе» описывается, как в аду пассивному гомосексуалисту непрерывно входит через задний проход и выходит через рот древесная змея, а у активного «змеи жалили и жрали член».

На наш взгляд, в комментируемом отрывке (достаточно неожиданном в контексте погребальных предписаний) идет речь не столько об удовлетворении половой потребности противоестественным путем, сколько о ритуале инициации, связанном с именем древнего индо-иранского божества Митры. В ведийской традиции этот ритуальный код связан с парой Митры и Варуны: Митра «изливал семя в Варуну», после чего они и становились новым божеством — Митра-Варуной [Дюмезиль, 1986, с.58].

Очевидные параллели этому ритуалу можно обнаружить в эллинистическом митраизме. Хотя вопрос о соотношении ирано-сред- неазиатских культов и митраизма остается во многом спорным, между ними, безусловно, существовала связь, которую, как верно отметил Дж.Хиннельс, следует искать прежде всего в аналогичной ритуальной практике [Нтпе15, 1974, р.247]. На многочисленных иранских и ближневосточных изображениях так называемого «мит- раистского объятья», проанализированных А.Биваром [В^аг, 1998, р.32-38], на наш взгляд, зафиксирован сюжет этого же ритуального круга.

скорпионом. Это означает, на наш взгляд, ритуальную потерю мужского естества и как бы кастрацию неофита, символизировавшегося парнокопытным животным. Завершался же этот ритуал, по- видимому, «излитием семени» в «быка»-неофита, посредством чего он и мистагог (или жрец) сливались в одно символическое целое, аналогичное ведийскому Митра-Варуне.

Таким образом, в обеих, смежных с зороастрийской, традициях, связанных с именем Митры — ведийской и средиземно- морской (митраистской), — «излитие семени» имело ритуальноинициальный смысл. Аналогичные ритуалы существовали, по- видимому, и в иранском мире. Известно, что инициальная практика древнеиранских мужских союзов была достаточно жестокой [\ЛЛкапс1ег, 1958, Б.65], и, несмотря на то, что зороастризм дистанцировался от многих древнеиранских ритуалов, «обряды, близкие по своему характеру инициациям, свойственны зороастризму» [Рапопорт, 1971, с.33].

Поэтому не случайно в данном отрывке из Видевдата (26-38) многократно фиксируется внимание именно на «излитии семени» (32); в нем нет и намека на страсть или похоть, что выступает на передний план в осуждении мужеложства, например, у апостола Павла (Рим.1:27); мы видим лишь «излитие и принятие семени», что и считалось самым страшным грехом.

Красноречивы две оговорки в данном пассаже. Согласно первой, присутствующей только в среднеперсидской версии, наказание за этот «неискупаемый грех» определено «совершеннолетним», что указывает на связь этого греха с инициацией вступления в совершеннолетие и ритуалами мужских союзов.

Во-вторых, после такой страшной анафемы «изливателю» и «при- нимателю» семени достаточно неожиданной выглядит оговорка, что, как только такой «ужасный грешник» произнесет «клятвы по вере маздаяснийской», он будет прощен (28). Вероятно, ритуальное совокупление не только не содержало в себе эротики, но и требовало, как и большинство аналогичных инициальных ритуалов «борьбы с хаосом», соответствующих очистительных ритуалов в конце. VI.

Грех прикосновения к трупу 33.

«О Творец материального мира, о Святейший!

Очистятся ли два человека,

наткнувшихся на труп мертвого более года человека?» 34.

Отвечал Ахура Мазда:

«Очистятся. Ибо если бы сухое приставало к сухому, то все люди из плоти и крови оказались бы грешниками, подлежащими телесному наказанию!

Ибо бесчисленны существа, что умирают на лице земли».

Комментарий. Если мертвое тело находилось на открытом воздухе, то через год оно уже не содержит трупной скверны (VII, 46), поэтому люди, если их двое (111,14), могут очиститься, непреднамеренно прикоснувшись к этим мощам. Сухое не пристает к сухому: Трупный Демон скорее распространяется во влажной среде (см., например, VII, 29-30). VII.