28 апреля 1932 года Мы далеко зашли в наших странствиях. Вернемся снова в Индию и попытаемся выяснить, чем были заняты наши предки в этой стране. Ты помнишь, вероятно, о пограничной империи кушанов — великом буддийском государстве со столицей Пурушапура, или Пешавар; в его пределы входили вся Северная Индия и значительный кусок Средней Азии.
Ты, возможно, помнишь также, что приблизительно в этот период на юге Индии существовало великое государство, простиравшееся от моря и до моря, — государство Андхра. На протяжении почти трехсот лет государство кушанов и Андхра процветали. Приблизительно к середине третьего века нашей эры эти империи перестали существовать; какое-то время в Индии был лишь ряд мелких государств. Однако не прошло и ста лет, как в Паталипутре возвысился еще один Чандрагупта, с которого начинается период агрессивного индуистского империализма. Но прежде чем мы перейдем к династии Гуптов, как их называли, неплохо было бы бросить взгляд на великие предприятия, которые начали осуществлять на юге и в результате которых индийское искусство и культуоа распространились на далеких восточных островах. Ты хорошо представляешь себе очертания Индии, лежащей между Гималаями и двумя морями. Север ее далеко от моря. Главную заботу Северной Индии в прошлом составляла сухопутная граница, через которую приходили враги и завоеватели. Но на востоке, западе и юге у нас имеется огромное побережье, и Индия сужается до тех пор, пока восток не встречается с западом у Канниякумари, или мыса Коморин. Все те, кто жил поблизости от моря, естественно, интересовались им, и, надо полагать, многие из них были мореплавателями. Я уже рассказывал тебе о большой торгов ле, которую Южная Индия с незапамятных времен вела с Западом. Не удивительно поэтому, когда мы обнаруживаем, что в Индии с древнейших времен существовало судостроение и люди пересекали моря ради торговли и, может быть, приключений. Как полагают, Виджая отправился из Индии и покорил Цейлон приблизительно в те времена, когда здесь жил Гаутама-Будда. В пещерах Аджанты, кажется, изображен Виджая, переправляющийся на Цейлон на кораблях вместе с лошадьми и слонами. Виджая дал острову название Синхала — «Синхала даип». Синхала происходит от слова сингха — лев, и есть старинная легенда о льве, содержание которой я забыл. Кажется, название Цейлон происходит от Синхала. Небольшое плавание из Южной Индии на Цейлон, разумеется, не было великим подвигом. Но у нас имеется масса свидетельств о наличии судостроения и о людях, которые отправлялись в море из многочисленных индийских портов, расположенных на всем побережье от Бенгалии до Гуджарата. Чанакья, великий министр Чандрагупты Маурьи, сообщает кое-что об индийском флоте в своей «Артхашастре», о которой я писал тебе из тюрьмы Наини. Мегасфен, греческий посол при дворе Чандрагупты, также упоминает об этом. Таким образом, судостроение было процветающей отраслью промышленности Индии еще в начале периода Маурьев. А корабли, очевидно, строились для того, чтобы ими пользоваться. Так что довольно значительное число людей, должно быть, плавало на них по морям. Это удивительно и любопытно, особенно когда подумаешь о том, как много людей даже в наше время боятся плавать по морю и полагают, что это несовместимо с их религией. Мы не можем назвать этих людей пережитком прошлого; как видишь, прошлое было гораздо более разумным. К счастью, такого рода необычайные представления уже почти исчезли, и лишь незначительное число людей все еще находится под их влиянием. Юг Индии, разумеется, был связан с морем больше, чем север. Большая часть внешней торговли шла через Южную Индию. Тамильская поэзия изобилуем упоминаниями о винах, вазах и лампах из «Яваны». Название «Явана» относилось преимущественно к грекам, но, возможно, употреблялось и с меньшей определенностью по отношению ко всему чужеземному. На монетах Андхры изображены большой двухмачтовый корабль, это свидетельствует о том, как сильно были заинтересованы жители древней Андхры в судостроении и морской торговле. Поэтому именно Южная Индия приступила к великому предприятию, которое привело к основанию индийских колоний на всех восточных островах. Эти экспедиции с целью колонизации начались в первом веке нашей эры и продолжались много столетий. Индийцы достигли полуострова Малакки, Явы, Суматры, Камбоджи, Борнео и обосновались повоюду, принеся с собой культуру и искусство Индии. В Бирме, Сиаме и Индокитае существовали большие индийские колонии. Даже многие названия, которые они давали своим городам и поселениям, были заимствованы в Индии — Айодхья, Хастинапур, Таксила, Гандхара. Удивительно, как история повторяется! Англосаксонские колонисты, прибывшие в Америку, поступали таким же образом, и сегодня в Соединенных Штатах встречаются названия старинных английских городов. Без сомнения, эти индийские колонисты вели себя плохо повсюду, куда бы ни приходили. Они, очевидно, эксплуатировали островитян и помыкали ими. Но спустя некоторое время колонисты должны были смешаться с коренными жителями, а поддерживать регулярные связи с Индией было трудно. На этих восточных островах были основаны индуистские государства и империи, но затем появились буддийские правители и между буддистами и индуистами началась борьба за господство.
Это длинная и увлекательная история — история Дальней, или Великой, Индии, как ее называют. Величественные руины свидетельствуют о прекрасных зданиях и храмах, украшавших эти индийские колонии. Там были большие города, воздвигнутые индийскими архитекторами и мастерами, — Камбоджа, Шривиджайя, Ангкор Великолепный, Маджапахит. Почти тысячу четыреста лет на этих островах существовали индуистские и буддийские государства, которые вели друг с другом борьбу за господство и временами уничтожали друг друга. Наконец в пятнадцатом веке мусульмане установили здесь свой контроль, а вскоре пришли португальцы и испанцы, голландцы и англичане и последними американцы. Конечно, на протяжении этого времени непосредственные соседи этих государств — китайцы иногда вмешивались и завоевывали эти страны, но чаще жили в дружбе с ними, обмениваясь подарками; великая китайская культура и цивилизация оказывали постоянное воздействие на них. В этих восточных индуистских колониях много такого, что должно нас заинтересовать. Самым поразительным является то, что колонизация, очевидно, была организована одним из крупнейших государств того времени в Южной Индии. Сначала, должно быть, отправлялось много одиночных исследователей, позднее, с развитием торговли, на свой страх и риск, вероятно, переселялись целые семьи и группы людей. По преданию, первые колонисты были из Калинги (Ориссы) на * восточном побережье Индии. Возможно, некоторые прибывали и из Бенгалии. Существует также предание, будто некоторые жители Гуджарата, вытесненные из родных мест, отправились на эти острова. Но все это предположения. Главный поток колонистов шел из государства Паллавов — южной части страны тамилов, — где правила династия Паллавов. По-видимому, именно эти правители организовали колонизацию малайских земель. Возможно, на юге возникло перенаселение в связи с притоком людей из Северной Индии. Какова бы ни была причина, но создание поселений в местах, далеко отстоящих друг от друга и от Индии, было заранее запланировано и колонии там возникли почти одновременно. Эти поселения находились в Индокитае, на Малаккском полуострове, на Борнео, Суматре, Яве и в других местах. Все это были колонии Паллавов, носившие индийские названия. В Индокитае поселение называлось Камбоджа; это название пришло издалека, от Камбоджи в долине Кабула в Гандхаре. На протяжении четырехсот или пятисот лет эти поселения оставались индуистскими по религии, затем постепенно повсюду распространился буддизм. Значительно позднее появился ислам, восторжествовавший в части Малайзии [малайского мира], другая часть осталась буддийской. Империи и королевства в малайских странах появлялись и исчезали. Но действительный результат этого колонизационного движения Южной Индии заключается в распространении индоарийской цивилизации в этой части мира, малайские народы сегодня принадлежат к той же цивилизации, что и мы сами. Они испытали и другие влияния, особенно китайское; интересно проследить смешение этих двух могущественных влияний, индийского и китайского, в различных малайских странах. На некоторых больше сказалось влияние Индии, у других более заметны элементы китайского влияния. На континенте, в Бирме, Сиаме и Индокитае, преобладает китайское влияние; не так обстоит дело на Малакке. На островах — Яве, Суматре и других — явственнее проступают черты индийского влияния с последующим налетом мусульман* ства. Но индийское и китайское влияния не приходили в столкновение друг с другом. Они были очень несхожи друг с другом и тем не менее могли безболезненно действовать одновременно. В религии источником влияний, все равно индуистских или буддийских, была, разумеется, Индия. Даже Китай заимствовал свою религию у Индии. В искусстве малайских стран также преобладало индийское влияние. Даже в Индокитае, где китайское влияние было велико, архитектура была целиком индийской. Китай оказал влияние на эти страны Азиатского континента больше в области способов управления и их общей философии жизни. Так что сегодня народы Индокитая, Бирмы и Сиама, видимо, более близки к китайцам, нежели к индийцам. Конечно, в расовом отношении в них больше монгольской крови, поэтому они до некоторой степени напоминают китайцев. В Боробудуре на Яве и сейчас можно видеть остатки больших буддийских храмов, построенных индийскими мастерами. Вся история жизни Будды представлена на стенах этих зданий в виде рельефов, представляющих уникальный памятник не только Будды, но и всего индийского искусства того времени. Индийское влияние распространилось еще дальше. Оно достигло Филиппин и даже Формозы, которые одно время входили в состав индуистской монархии Шривиджайя на Суматре. Спустя долгое время Филиппины попали под власть испанцев, а теперь находятся под контролем американцев. Главным городом Филиппин является Манила. Недавно там было сооружено новое административное здание, на его фасаде изображены четыре фигуры, олицетворяющие источники филиппинской культуры. Это фигуры Ману, великого законодателя древней Индии, китайского философа Лао-цзы, а также две фигуры, представляющие англосаксонский закон и правосудие и Испанию. 37.