Такого рода размышления собраны воедино Робертом Райхом (Reich, 1991) в его книге The Work of Nations: Preparing Ourselves for 21st Century Capitalism. Эта работа важна не только тем, что в ней ясно озвучен новый постфордистский консенсус, который состоялся в 1990-х годах10, но и тем, что написана ученым, который был министром труда Соединенных Штатов при Клинтоне и оказал очень существенное влияние на появившиеся тогда течения Нового труда и «третьего пути».
К концу второго тысячелетия влияние Райха было столь сильным, что его именем с полным основанием можно назвать новую политику в сфере труда. Одно из положений Райха состоит в том, что развитие, и в особенности глобализация, в последнее время зависели не столько от ИКТ, сколько от способности человека обрабатывать, анализировать и распространять информацию. Это интригующее положение основано на его заявлении, что основные правила экономического поведения изменились. Райх полагает: то, что было когда-то хорошо для американских корпораций, было хорошо и для Соединенных Штатов, поскольку производство концентрировалось в пределах США (и, значит, предоставляло работу американцам), но глобализация изменила эту благоприятную ситуацию. Сейчас уже невозможно с точностью определить границы между национальными экономиками. Перетекание капитала и производства достигло такой степени, что «сама мысль об американской экономике перестает иметь смысл, так же как понятия «американская корпорация», «американский капитал», «американский продукт» и «американская технология» (Reich, 1991, с. 8). Теперь экономика функционирует вне зависимости от национальных границ, поддерживается, по словам Райха, «глобальной паутиной» отношений между корпорациями и внутри корпораций, владельцами которых являются несметные множества акционеров, рассеянных по всему миру. Побуждаемые глобализацией корпорации вертикально дезинтегрируются, понижая уровень бюрократизации. Этот процесс был наглядно продемонстрирован во множествах случаев сокращений, когда «перестроенные» компании избавлялись от среднего звена менеджмента. Устоявшаяся догма и социологии, и бизнеса, гласящая, что бюрократическая организация является предпосылкой эффективности, поскольку правила и процедуры в сочетании с четкой иерархией обеспечивают бесперебойность деятельности компании, была поставлена под сомнение. Глобализованная экономика слишком быстро развивается, чтобы позволить себе столь громоздкую структуру управления, и слишком конкурентна, чтобы позволить себе роскошь иметь многоуровневую бюрократию. В результате этих отсечений оставшимся и способным успешно вести дела в новом мире было придано больше полномочий (подробнее я буду говорить об этом далее). Произошел поворот от массового производства к производству товаров высокой ценности и сервису. Это стимулирует дифферен циацию, инновации и применение знания в экономике, поскольку постоянно происходят поиск специализированных рынков, разработка новых продуктов, и их символическое значение и техническая изощренность все время возрастают. Массовое производство фордистской эры на глобализованном, но все в большей степени специализированном рынке уступает место гибкой кастомизации, которая особо чувствительна к запросам и изменениям рынка. Продукция становится все более насыщенной информацией и знанием. Например, дизайн футболки (и соответствующий маркетинг) может обладать гораздо большей ценностью, чем материалы, из которых она изготовлена. Кроме того, глобальный рынок отдает предпочтение тем, кто способен определить свои ниши в любых местах земного шара, выявить возможности, где бы они ни открывались, уменьшить расходы благодаря разумному ведению бухгалтерии и правильному менеджменту. В связи с этим на первое место выходит все то, что создает продукту или услуге наибольшую добавленную стоимость.
Одной способности что-то производить теперь мало, главным фактором становится способность увеличить стоимость товара и работать на успех компании. В общем, этот сдвиг в сторону повышения ценности увеличивает значение тех отраслей, которые Лестер Туроу (Thurow, 1996) называет «мозговыми отраслями», — биотехнологий, средств массовой информации и компьютерного программирования, потому что они являются единственно верной ставкой в глобальной экономике, ибо дешевая рабочая сила, которой в мире много, без этих отраслей не в состоянии производить новую сложную продукцию, причем эта продукция может стоить даже дешевле, чем сейчас, так как, если товар уже разработан, стоимость его производства становится минимальной. В результате сочетания этих факторов становятся приоритетными определенные виды профессий — те, которые связаны с оперированием и управлением по глобальным сетям, которые предоставляют возможность быстрой смены дизайна и обеспечивают добавленную стоимость продуктам и услугам средствами науки, креативных навыков, финасовой проницательности и даже эффективной рекламы. Роберт Райх полагает, что эти примерно 20% занятых, которых он называет символическими аналитиками, поддерживают единство и расставляют «предпринимательские сети». Это люди, которые «постоянно вовлечены в оперирование идеями» ((Reich, 1991, с. 85) и обладают «интеллектуальным капиталом», определяющим успех в XXI в. Символические аналитики «определяют и решают проблемы или посредничают при их решении, оперируя символами» (с. 178), в их профессиях главное — умение абстрактно и систем- 112 но мыслить, эксперимент и сотрудничество. Они определяют проблемы, они их решают, они — стратегические посредники, их сфера деятельности — банковское дело, право, конструирование, вычислительная техника, бухгалтерия, средства массовой информации, менеджмент и академическая наука. Все эти профессии объединяются тем, что они информационные. Разумеется, эти люди являются экспертами в той или иной области, но именно потому, что они работают в мире постоянных лихорадочных перемен, их главное достоинство — огромная гибкость, возможность адаптировать свои способности к бесконечно возникающим новым ситуациям. Информационный работник всегда способен сам себя переобучать, он внимателен к новейшим течениям мысли в своей области, пристально следит за колебаниями на изменчивом рынке, переменами в общественных настроениях и всегда может усовершенствовать продукт. Такому работнику не хочется занимать постоянную должность в солидной корпоративной бюрократии, он предпочитает переходить от проекта к проекту, заключая краткосрочный консалтинговый контракт и привлекая свои расширяющиеся сети и постоянно обновляемые знания для эффективного выполнения своей задачи. Характерной чертой информационного работника является переход от одного исследовательского проекта к другому, от одного маркетингового контракта к другому, от одной работы в масс-медиа к другой. Свою карьеру, свой «портфолио» он делает сам, а не принимает из рук корпоративной бюрократии (Handy, 1995). Некоторым представляется, что в таком мире нет безопасности и его характерной чертой становится возрастающая социальная фрагментация (Hutton, 1995), но есть и более оптимистические точки зрения. Фрэнсис Фукуяма (Fukuyama, 1997), например, полагает, что такие «плоские» организации доверяют своим сотрудникам, которые находят удовлетворение в самостоятельности, и, хотя корпоративная преданность в такой группе снижается, тот факт, что эти высокопрофессиональные специалисты постоянно встречаются друг с другом в работе над определенными проектами, может стимулировать «социальный капитал», поскольку между ними возникают крепкие этические и профессиональные связи.