I. Эволюционная теория

Эволюционная теория на самом деле позволяет привести убедительные примеры эпистемологической асимметрии доказуемости.

Пытаясь доказать наличие асимметрии, опровергающей тезис Гемпела, с помощью анализа случаев невыживания с позиций эволюционной теории, Скривен пишет:

Имеются... хорошие основания [внутренняя непредсказуемость] для утверждения, что объяснение и предсказание даже в в принципе не имеют одинаковой формы. Наконец, вообще невозможно перечислить все исключения, противоречащие утверждению, например, относительно фатальных следствий движения потока лавы, и поэтому мы обязаны изложить их в вероятностной форме; это приводит к элиминированию из предсказаний той определенности, которую имеет объяснение найденных в лаве окаме-нелостей.

Однако все возможные выводы Скривена в данном случае ограничиваются положением, что существует только вероятностная связь между движением потока лавы и гибелью определенных организмов, результатом чего является отсутствие у предварительной доказуемости именно той степени определенности, которой обладает последующая доказуемость.

Скривен вообще ничего не доказывает, выдвинув предположение о том, что выводимость предсказания в данном случае ни на йоту не менее определенна, чем выводимость соответствующего последующего объяснения. Ибо в чем заключается большая степень определенности последующего объяснения? Только в доказуемости объясняемого, но не в характере логических отношений между объясняющим (поток лавы) и объясняемым (смерть некоторых организмов). Какой же должен быть вынесен приговор в этой связи утверждению Скривена о наличии асимметрии между определенностью предсказания и последующим объяснением? Мы видим, что это утверждение несостоятельно из-за смешения следующих двух радикально отличных друг от друга типов асимметрии: во-первых, различие в степени определенности (категоричности) наших знаний о действительном наличии объясняемого и утверждение о непригодности окружающей обстановки, которая выражается объясняющим, и, во-вторых, различие, так сказать, в «степени выводимости» объясняемого из объясняющего.

С такими же трудностями сталкивается анализ случая биологического выживания, предлагаемый Скривеном, который оценивается из соответствия организма окружающей среде. Он говорит:

Совершенно очевидно, что никакие характеристики не могут рассматриваться как показатель «причастности» ко всему окружению... Мы не можем предсказать, какие организмы выживут, и можем предсказать только, какие изменения произойдут в окружающей среде. Но и для таких предсказаний мы имеем в своем распоряжении слишком мало средств, чтобы выполнить их с большей степенью точности... 1(1Изменения окружающей среды, на которые ссылается Скривен, по своей природе являются взаимодействиями потенциальнооткрытой системы, и именно это общее свойство определяет ихроль и делает невозможным предсказать, какой вид животныхможет выжить.) Однако эти трудности предсказания не означают, что идея приспособленности как фактора выжива-ния теряет всю свою объясняющую силу...

Конечно, следовало бы полностью согласиться со Скривеном, если бы он удовлетворился тем, что существуют случаи, где мы можем «объяснить, почему» и не можем «предсказать, что». Однако он сочетает эту верную формулировку с неверным предположением, что случаи последующего объяснения выживания того или иного вида животных в силу их приспособленности дают основу для отрицания гемпеловского тезиса о симметрии. Коль скоро мы признаем всеобщий характер взаимодействий, мы можем сформулировать правильный вывод относительно наблюдений Скривена и сказать: поскольку будущие приспособленность и выживание зависят от будущих взаимодействий, которые не могут быть предсказаны на основании имеющейся в данный момент информации, тогда как приспособление и выживание в прошлом зависят от прошлых взаи-модействий, о которых можно сделать ретроспективные выводы на основании той же самой информации, постольку существует эпистемологическая асимметрия между Н-объяснением и Н-предсказанием в отношении доказуемости как объясняющего, в антецеденте которого утверждается наличие приспособленности, так и объясняемого, где антецедент констатирует сам факт выживания.

Допуская, что это утверждение истинно и достаточно ясно, мы должны пойти дальше и сказать, что не менее истинны следующие соображения (которые Скривен может допустить только ценою признания несостоятельности своей оценки асимметрии в случае с потоком лавы): возможность сделать научный вывод на основании причины, а следова-тельно, и наше понимание того, почему выжили животные данного вида, обеспечивается таким объясняющим, которое содержит в качестве антецедента условие, что данные животные могут выплыть из области обитания во время случайного и неожиданного наводнения. Этот вывод о выживании в случае будущего наводнения ни на йоту не будет более вероятностным (то есть менее убедительным), чем в случае прошлого наводнения. Ибо если логическая связь объясняющего (приспособленность к специфическим неожи-данным условиям) с объясняемым (факт выживания) оказывается в случае будущего только вероятностной, то почему она будет менее вероятностной в случаях прошлого? Очевидно, что индуктивная выводимость последующего объяснения, по существу, здесь равноправна с выводимостью предсказания, опирающегося на приспособленность как на причину. Но почему тогда Скривен считает возможным говорить о «вероятностном предсказании» будущего выживания, не упоминая при этом также и о «вероятностном объяснении» прошлого выживания? Видимо, основанием этого утверждения является не что иное, как псевдопротиворечие между отсутствием предварительной доказуемости объясняемого (что выражается словом «вероятность» в выражении «вероятностное предсказание») с существующей индуктивной выводимостью последующего объяснения объясняемого. И правдоподобие этого псевдопротиворечия вытекает из молчаливой апелляции к bona fide асимметрии между предварительной и последующей доказуемостью объясняемого, то есть такой асимметрии, которая ничего не дает для опровержения тезиса Поппера — Гемпела.