Положения универсального эволюционизма

Концепция Моисеева направлена на обобщение возможностей рационального исследования мира, т. е. исследования на основе неких формальных процедур, в первую очередь моделей, на базе того багажа знаний, который накоплен физикой и естествознанием для познания сложных систем — самого человека, общества и природы.

При этом он ясно понимает и помогает понять другим: мы дальше и дальше отодвигаем границы познания, но эти границы остаются. Более того, они существуют принципиально и будут существовать всегда! Поэтому факты, которые мы пока не можем объяснить и разложить «по полочкам», надо использовать конструктивно.

Стремление стоять на научной почве экспериментально подтвержденных фактов объясняет обращение Моисеева к эмпирическим обобщениям. Однако каждое из них само по себе уникально, а это означает невозможность обобщения. В этой ситуации Моисеев предполагает использовать обобщения не разрозненно, а системно, так, чтобы отобрать минимальный набор эмпирических обобщений и создать из него нечто вроде эсперанто — универсального языка, пригодного для описания любых процессов развития, протекающих на всех уровнях организации материи. Выбор «слов» этого языка имеет фундаментальное значение, полагает Моисеев, так как определяет «базовый» набор понятий, которыми допустимо оперировать при моделировании. Далее этот язык следует использовать для интерпретаций действительности, на основе которых можно создавать рабочие модели для экспериментов.
В качестве практической основы создания и «работы» такого языка Моисеев извлекает основные эмпирические обобщения из опыта развития дарвиновской теории. Этот опыт говорит о том, что такие компоненты, как отбор, наследственность и изменчивость, должны входить в любую из теорий эволюции, которых на сегодняшний день немало.
Приведем эти положения с некоторыми комментариями. Вселенная представляет собой единую саморазвивающу- юся систему, что позволяет интерпретировать все процессы развития в качестве составляющих единого мирового эволюционного процесса.
Это положение Моисеев называет еще постулатом системы, или тривиальным постулатом универсального эволюционизма. Это утверждение связи между объектами, составляющими Мир, Универсум, Вселенную. Современная космологическая точка зрения на строение Вселенной видит ее единство не в гравитационном взаимодействии, а наоборот — во всеобщем разлетании объектов-галактик. При «неправильном» наблюдении разлетания не увидеть — до определенного расстояния местные скорости галактик (пекулярные скорости) направлены случайно, однако начиная где-то с 5 млн световых лет начинает действовать закон Хаббла, утверждающий линейную связь скорости «удаления» галактик «от нас» и расстояния до них; этот закон действует до расстояний порядка 5 млрд свето
вых лет. Галактики, расположенные в наиболее удаленных от нас частях наблюдаемой Вселенной — на расстояниях от млрд световых лет и более, разлетаются с ускорением, что дает импульс поискам недостающей (темной) энергии, которая их ускоряет.
Сказанное отвечает основной посылке эмпирического обобщения — Вселенная ведет себя невероятно согласованно даже на невообразимо больших космических расстояниях. Это служит основанием для утверждения единства Вселенной, ее эволюционного развития как целого, которое можно характеризовать общими космологическими характеристиками, такими как возраст, оцениваемый сегодня в 13—14 млрд лет, и фоновое излучение, заполняющее ее равномерно. Во всех процессах Вселенной неизбежно присутствуют случайные факторы; в результате этого процессы протекают в условиях некоторой неопределенности.
Неопределенность, о которой говорит Моисеев, относится к вероятностной трактовке мира. Будучи «родом» из физики и экономики, вероятность стала математической категорией лишь в XX веке —после выхода в 1933 г.

книги А.Н. Колмогорова «Основные понятия теории вероятностей». Колмогоров обратил особое внимание на то, что независимость испытаний составляет исходное положение всей теории.
Для динамических систем, на которые в первую очередь направлено внимание Моисеева, независимость рождается чаще всего в ходе бифуркаций, в которых система теряет связь со своими предыдущими состояниями. Тем самым части, испытавшие бифуркацию, становятся независимыми друг от друга и от предыстории системы; именно поэтому в дальнейшем их связь можно исследовать не иначе как вероятностными методами. В результате, казалось бы, неизбежно модели системы как целого приобретают статистический характер. Более того, под действием случайности система становится изменчивой (проходя бифуркацию, часть забывает свою «историю», и потому эта изменчивость необратима). Но нет — система «в целом» ведет себя необыкновенно согласованно, а не «случайно».
«Сшивку» выводов данного пункта и предыдущего можно резюмировать так: необратимая изменчивость частей реа
лизуется в условиях постулата единства системы, и тем самым случайность эволюции приобретает «берега», обусловленные единством системы. Во всех процессах во Вселенной властвует наследственность: настоящее и будущее зависят от прошлого.
Моисеев подчеркивает: не определяются прошлым, а лишь зависят от него, т. е. нет предопределенности, предзаданности развития. В мире властвуют законы — принципы отбора, которые выделяют из возможных (виртуальных, мыслимых) состояний некоторое множество допустимых.
Комментарий самого Моисеева: «В мире косного вещества характерное время изменения принципов отбора лежит за пределами нашего возможного наблюдения, и потому мы имеем право считать законы физики неизменными. Человек способен уточнять их формулировки, пока вмешательство исследователя не превращает его из наблюдателя в участника событий, как это имеет место при изучении явлений микромира или общественных понятий. В гуманитарных науках новые знания, новые представления о мире меняют характер действий людей, а значит, и дальнейший ход событий». Принципы отбора допускают существование бифуркационных состояний, т. е. состояний, из которых возможен переход объекта в целое множество новых состояний.
И опять комментарий Моисеева: «В бифуркационном состоянии дальнейшая эволюция становится принципиально непредсказуемой, поскольку новое русло эволюционного развития будет определяться теми неконтролируемыми случайными факторами, которые будут действовать в процессе перехода. Существование бифуркаций тоже эмпирический факт». По сути, этот постулат делает акцент на роли бифуркаций в изменчивости эволюционного развития.
Таким образом, Моисеев использует эволюционную триаду «отбор — наследственность — изменчивость» для конструирования системы понятий, которая бы сама отбирала законы природы из множества возможных вариантов, которые (законы) мы затем открываем как с помощью логики, так и экспериментально. В результате законами природы становятся не те законы, к которым мы привыкли, изучая их в курсах тех
или иных дисциплин, а законы в обобщенном понимании — принципы отбора.
Это дает возможность по-другому выявлять законы (искать их как «механизмы отбора»). Существенно, что и сами законы — результат эволюции, поскольку принципы отбора могут быть подвержены изменению так же, как меняются слова и правила языка по мере его «взросления». В этом новизна подхода Моисеева: объекты науки и ее законы оказываются не вечными и предзаданными сущностями, но подвижными, изменчивыми объектами эволюционирующих природных систем и открываются наукой в той мере, в которой справедливы условия постоянства этих законов для конкретной системы, пусть даже этой системой является вся Вселенная.

<< | >>

↑

Источник: Самсонов Александр Львович. Система мира и миры систем. 2009

Еще по теме Положения универсального эволюционизма: