Моисеев: работа вне математики или впереди нее?

Согласившись сделать этот обзор к 90-летию Н.Н. Моисеева, когда его уже нет с нами и сам он не сможет поправить нас, автору пришлось прежде всего проанализировать размер области, которую следует охватить, чтобы не выпустить из поля зрения существенных деталей.

И практически сразу стало очевидно, что та «гуманитарная» стезя, по которой двигался Моисеев в 1990-е годы, была заложена им самим значительно раньше. Большой резонанс имели его работы в области научной популяризации математической науки и ее вычислительных приложений, начавшиеся с публикаций в научно-попу- лярном журнале «Наука и жизнь», где были опубликованы многие «наброски» его популярных работ, ставшие впоследствии книгами: «Слово о математике» (1967); «Нужна ли историку математика?» (1972); «Учить общению с машиной» (1973); «Система «Гея» и проблема «запретной черты» (1986). Определенным признанием популяризаторского таланта Моисеева стали частые заказы от общества «Знание» на написание популярных брошюр; в серии «Математика» в 1970—1983 гг. выхо-
Статья была написана к 90-летию Н.Н. Моисеева летом 2007 года, но публикуется впервые.

дат брошюры «Математика — управление — экономика»[§§§§§§§§§§§§§§§] (1970); «Имитационные модели» (1972); «Математические модели экономической науки» (1973); «Математик задает вопросы» (1974); «Простейшие математические модели экономического прогнозирования» (1975); «Неформальные процедуры и автоматизация проектирования» (1979); «Модели экологии иэволюции»(1983),средикоторыхброшюра 1974 г. «Математик задает вопросы» уже в те годы ставит вопросы на уровне философской теории познания. Тогда же Моисеев начинает печататься и в журнале «Вопросы философии», где публикует работу с критикой общих идей моделирования Форрестера.[****************] Однако доступ к широкой аудитории и настоящая популярность пришли к Моисееву, когда его книги стали выходить в издательстве «Молодая гвардия» в серии «Эврика», издававшейся огромным тиражом — 150—200 тыс. экземпляров; начало этим публикациям было положено в 1978 г. книгой «Слово о научно-технической революции». В начале 1980-х годов его книги выходили два года подряд, что было своеобразным рекордом и признанием — немногие авторы удостаивались того, чтобы издательство так часто выпускало их книги; в 1984 г. выходят «Люди и кибернетика», в 1985 г. переиздается «Слово о научно-технической революции». В конце 1988 г. выходит «Экология человечества глазами математика», а в 1990 г., в самый разгар перестройки, — «Человек и ноосфера».
Очевидно, что при написании этих книг и статей Моисееву пришлось многократно переформулировать для широкой публики, а не только для специалистов, вопросы, которыми он занимался в своей повседневной работе. И здесь перед ним встал ряд проблем, которые не могли быть решены в рамках дисциплинарной (математической) принадлежности этих работ, но выходили далеко за рамки любой научной дисциплины и касались принципов устройства самой науки, общих проблем и методов научного исследования, а также тех вопросов, которые принято называть вечными, — о природе человека и его отношениях с миром, в котором он живет. В этой проблематике Моисеев увидел не тщету вечных усилий, а практичес
кую, рациональную линию размышлений, которые позволили поднять те исследования, которые он вел, на совершенно иной уровень осмысления. Он не остался равнодушным к тому огромному полю интерпретаций проблем науки и самого человека, которые веками волновали исследователей, — и с неизбежностью вошел в круг этих проблем, уходя от дисциплинарной ограниченности математики в новый простор мировоззренческих проблем, во всемирный интернационал мыслителей и ученых.
Саму проблему моделирования, которой он занимался «профессионально» в эти годы, он рассматривал как целый класс задач уникального, ранее не встречавшегося уровня сложности, выделяя блоки моделирования климата, биоты и экономики как самостоятельные задачи, которые требуют решения, тогда как сами блоки — последующей «сшивки» в единое целое. Это целое он называл системой Гея и представлял свою работу работой экспериментатора: «Создаваемая система должна была, согласно нашему замыслу, представлять собой экспериментальную установку многоразового действия. Задавая определенный сценарий человеческой активности, т. е. придавая определенные значения некоторым параметрам и функциям, которые составляют ту или иную нагрузку на биосферу, которую создают люди, с помощью расчета на ЭВМ мы должны определять изменение состояния биосферы». Целый круг идей глобального характера носился в международном пространстве идей и, в частности, идея «ядерной зимы», высказанная Карлом Саганом в начале 1980-х годов в США. Она нашла неожиданное подтверждение в моделировании, развернутом группой Моисеева в СССР.

Это был международный успех, установились интенсивные контакты между Вычислительным центром АН СССР и Ливерморской лабораторией, основным направлением работ которой были военные проекты в области ядерных вооружений США. Ими руководил не кто иной, как Эдвард Теллер — отец американского термояда, известный поборник «реального» передела мира на основе использования силы атомных вооружений. Принципиальной чертой подхода Моисеева была ориентация на мирное экспериментирование, призванное не дать переступить «роковой черты» — состояния, когда биосфера поте
ряет устойчивость под действием созданной человеком «нагрузки» — мощного ядерного удара или иного воздействия, имеющего глобальные последствия.
Были на этом пути и оглушительные успехи в виде международного признания, и человеческие трагедии — такие как полный отказ от сотрудничества со стороны ведущего «блок биоты» Ю. Свирежева и гибель талантливого руководителя работ по «климатическому блоку» В. Александрова. После всех этих событий в 1987 г. Моисеев принимает решение об уходе в отставку, о чем и пишет в своих воспоминаниях: «Не без волнения я передал Президенту Академии Г.И. Марчуку мое прошение об отставке. lt;...gt; Теперь я понимаю, что это был единственный выход из тупика, в котором я очутился в восемьдесят пятом году». В 1987 г. он резко меняет стиль жизни: уходит из ВЦ АН СССР, тем самым отказываясь от продолжения работ по математическому моделированию, и переходит на положение советника — слагает с себя все административные функции и садится за стол с персональным компьютером, предназначенным отнюдь не для расчетов, а лишь для записи основных мыслей, написания статей и книг. Он писал: «Мне шел шестьдесят восьмой год, но я чувствовал себя вполне работоспособным. Более того, у меня была целая программа, основные конуры которой я наметил еще в начале 70-х...». Об этой программе он писал в своих статьях начала 1990-х годов: «На определенном этапе работ исследований проблем глобальной экологии и стабильности биосферы, которые с начала 70-х годов велись в Вычислительном центре АН СССР, я пришел к пониманию необходимости выработки достаточно общей исследовательской программы, содержащей помимо методологических средств определенную концептуальную картину мира. Именно с такой утилитарной целью я предпринял попытку построить схему мирового процесса самоорганизации».
Начальный книжный вариант построения такой схемы был опубликован в книге «Алгоритмы развития» в 1987 г., затем в наиболее полном виде она проявилась в книге «Современный рационализм» и, наконец, в изложении для студенческой аудитории была переиздана под названием «Универсум. Информация. Общество».[††††††††††††††††]

Возможно, с его уходом из ВЦ совпал момент, когда круг проблем, которыми он занимался, увиделся ему в другом, теоретико-философском ракурсе. Во всяком случае, Моисеев видел ограниченность того «экспериментального» подхода, которым он занимался до сих пор, видел необходимость объемлющего теоретического осмысления проблемы вместо постоянного наращивания мощности и изощренности вычислений. Важно то, что именно его убежденность в применимости того подхода к моделированию, главным инициатором и «двигателем» которого он был, возглавляя отряд учеников и единомышленников во время работы в ВЦ, была основой его предыдущей деятельности.
В своих воспоминаниях Моисеев пишет о времени, когда пришло отрезвление после увлечения методами оптимизации в экономике, после того как выяснилось, что ошибка или «небольшая неточность в исходных данных — помеха в получении такого (оптимального) решения, и мы получаем результат, который может быть куда хуже неоптимального и более того — принятого даже случайно!». И далее: «Уже тогда, в середине шестидесятых, я начал понимать, что и мир, и общество устроены значительно сложнее, чем это казалось нам, специалистам по использованию вычислительной техники». Но эти строки написаны им в контексте, а контекстом является его уход из ВЦ АН СССР. Поэтому представляется справедливым предположение, что решение круто поменять свою жизнь — уйти в отставку, прекратить активную жизнь «экспе- риментатора-модельера» — приходит к нему вместе с еще одним отрезвляющим откровением, состоящим в том, что надо искать новый путь. Найти этот путь нельзя с помощью вычислительного эксперимента, нужна была совсем иная работа, и это была работа принципиально иного, теоретического характера.
Эту работу он начал с анализа самого научного метода, его рациональных и эмпирических оснований и, переосмысливая положения метода, двинулся к идее эволюционного развития как одной из наиболее общих идей современности.

<< | >>

↑

Источник: Самсонов Александр Львович. Система мира и миры систем. 2009

Еще по теме Моисеев: работа вне математики или впереди нее?: