Исторические и методологические координаты типов социальности
Начнем с исторической диспозиции типов социальности. Самый распространенный вариант их представления в соответствующей литературе — дихотомический. Есть, как считается, два главных начала общественной жизни — коллективизм и индивидуализм, их соперничество, конкуренция, борьба определяют собой всю многообразную жизнь людей.
«Между этими двумя полюсами, — пишет в данной связи А. А. Ивин, — движется человеческая история, демонстрирующая от эпохи к эпохе все новые формы коллективизма и индивидуализма. ...Если бы в будущем один из этих типов общества был полностью вытеснен другим, это означало бы в известном смысле конец истории»155. Есть, конечно, и другие варианты осмысления антитезы коллективизма и индивидуализма в общественно-исторической жизни людей. Так, некоторые авторы полагают, что коллективизм и индивидуализм появляются в истории циклически. Качнется в одну сторону маятник истории — коллективизм, качнется в другую — индивидуализм. Им возражают: нет, коллективизм и индивидуализм не разные волны-фазы истории, а разные аспекты той же самой социальной реальности. В одном отношении или аспекте эта реальность выглядит коллективистской, в другом — индивидуалистской. Обращает на себя внимание и такая точка зрения: коллективизм и индивидуализм — крайности, в действительности же перед нами всегда или коллективный индивидуализм или индивидуалистический коллективизм156. В перечисленных подходах, заметим, много справедливого. Чистого коллективизма, как и чистого индивидуализма, не бывает. Это на самом деле наши идеально-типические конструкции. Жизнь не столь «чиста», в ней преобладают всевозможные, часто парадоксальные смешения (пересечения, сочетания, наложения). И все же чистоту в смысле определенности и устойчивости некой ядровой реальности отрицать нельзя. К ней в конечном счете референциально адресуются все наши идеально-теоретические построения. Кроме того, смешения-сочетания редко бывают равновесными, пропорционально-линейными. Что-то непременно вырывается вперед, начинает преобладать, становится доминирующим, ведущим. Нет никаких препятствий к тому, чтобы определять тот или иной феномен по его ведущей или доминирующей тенденции. Так что коллективизм и индивидуализм не только идеальные типы, но и зримо-реальные социальные формирования. Это, как мы уже установили, типы, в которых воплощаются интегрально-общие черты самой жизни — и общественной, и собственно человеческой.
Социально-историческая многослойность современного мира (о ней подробно см. в гл. 7) позволяет говорить о не всегда спокойном, благополучном, но в целом вполне легитимном сосуществовании различных типов социальности — коллективизма и индивидуализма прежде всего. Существенно модифицированные виды при этом предполагаются — как, например, «коммунитарный капитализм» (Л. Туроу) и (теперь уже по исторической инерции) «коммунальный социализм». Но если верить в прогресс, а верить в него все-таки надо, и признавать хоть какую-то, пусть минимальную, конкуренцию форм человеческого общежития, то придется согласиться с некоторой исторической последовательностью или сменяемостью типов социальности. Переход от коллективизма к индивидуализму, фиксируемый сегодня многими исследователями, свидетельствует об определенном историческом развитии (и развитости) всей системы общественных отношений между людьми. Его можно рассматривать даже как определенную меру общественного развития, одну из форм выражения социального прогресса. Более того, к концу XX века, на наш взгляд, коллективизм и индивидуализм как типы социальности обнаружили свой «физический» (историческая усталость) и моральный (отсталость) износ. К ним нет теперь было го доверия, они не вызывают уже прежнего энтузиазма — теоретически отстаивать и практически утверждать. Крах так называемого реального социализма, с одной стороны, и кризис индустриализма, или классической рыночно-экономической модели бытия, — с другой, являются тому наглядным подтверждением. В общественное сознание твердо вошло ощущение какой-то завершенности, «исписанности» очередной эпохальной страницы, если не всей книги истории. Для человека религиозного это может служить указанием на приближающийся конец света, апокалипсис. Для человека же нерелигиозного, светского это вызов времени, ожидание и требование фундаментальных изменений, радикальных перемен. В фундаментально-историческом плане данный вызов, порождаемые им ориентации, надежды и перспективы обретают форму плюрализма. Плюрализма как действительно современного типа социальности, идущего на смену коллективизму и индивидуализму, способного сохранить и поднять на качественно новый уровень накопленный исторический потенциал.