Запрет на торговлю хлебом порождал взлет цен на колхозных рынках и рост спекуляции. Разного рода дельцы входили в сговор с руководителями колхозов и сбывали колхозную продукцию на самых дорогих рынках. Другие скупали по дешевке зерно и муку у колхозников, нуждающихся в деньгах для уплаты налогов, и из более-менее благополучных районов вывозили на продажу в голодные края. Спекулянты проникали во встречную государственную торговлю на селе. Подпольные торговцы, имея поддельные документы о заключении с колхозами договоров, открывали в городах на рынках свои палатки, нанимали продавцов и таким путем сбывали колхозную продукцию. На вырученные деньги закупали промышленные товары, с которыми выезжали на село для продажи их сельским жителям. В течение августа 1946 г. в гг. Кирове, Свердловске, Симферополе, Сталинграде, Чкалове сотрудниками МВД были арестованы и привлечены к уголовной ответственности более 15 человек, занимавшихся скупкой зерна в колхозах и продажей его в городах и райцентрах по высоким ценам. При задержании у них было изъято около 10 т зерна и 128 тыс. руб. денег128. В г. Симферополе был арестован некий Синицын, который, выдавая себя за героя Советского Союза, обманным путем получал в госпитале № 55 грузовую машину. Выезжая в Херсонскую область, скупал там хлебопродукты и привозил в Симферополь для продажи на рынке. Синицын был задержан милицией, хлеб изъят. При обыске в его квартире была найдена поддельная медаль “Золотая Звезда” и пистолет “ТТ” с боевыми патронами129. В качестве продавцов использовались нуждавшиеся женщины. Многие из них привлекались к уголовной ответственности. В г. Сталинграде была арестована нигде не работавшая Уразова. Проживая в г. Баку, она скупала там муку по 400-500 руб. за пуд и продавала ее в г. Сталинграде по 900- 1000 руб. за пуд. В г. Кирове мать и дочь Аникины скупали муку у колхозников в различных районах области и продавали ее на рынке. Всего ими было куплено и продано свыше 2 т муки * . В результате усиления борьбы со спекуляцией количество привлеченных к уголовной ответственности по статье 107 УК РСФСР во II полугодии 1947 г. увеличилось по сравнению с первым более чем вдвое и составляло 24 тыс. человек. Кроме того, по Указам от 4 июня 1947 г. за спекуляцию похи щенными товарами было привлечено 2140 человек, вскрыто и ликвидировано 3250 спекулянтских групп, по которым привлечено 7770 человек. За 'спекуляцию продовольственными товарами осуждено 12 тыс. человек, т. е. 50% от общего числа привлеченных, в том числе за спекуляцию хлебом, мукой, крупой более 5 тыс. человек, сахаром — около 2 тыс. человек, мясом и жирами — более 3 тыс. человек. По делам о спекуляции привлечено к уголовной ответственности 2,5 тыс. человек работников торговли. После отмены карточек спекуляция приняла более конспиративный характер. Выходя на рынок спекулянты имели при себе образцы товаров, а занимались продажей на своих квартирах или у покупателей через третьих лиц. Крупные дельцы использовали кооперативную торговую сеть, комиссионные магазины, через которые по сговору с продавцами сбывали дефицитные товары13*. Карточная система и запрещение хлебной торговли создавали благоприятные условия для обогащения расхитителей и теневиков. В то время как в колхозах учитывался каждый килограмм зерна, на черном рынке оно текло рекой. Крупные поставки товара для подпольной торговли обеспечивались за счет разворовывания государственного и колхозного зерна. Так, во время голода на ниве общественной собственности подрастали советские капиталисты. В те же годы процветала и другая отрасль теневого бизнеса — производство поддельной водки. Запрещенная ликероводочная торговля потеснила государственную монополию. Скрытые цеха по изготовлению внеплановой водки работали на полную мощность и фактически беспрепятственно сбывали свою продукцию через открытую торговую сеть. Зеленый змий питался белым хлебом. Когда государственные заводы останавливались из-за отсутствия зерна, нелегальные “частные” Функционировали без перебоев. Для них был режим наибольшего благоприятствования, т. к. прибыль целиком шла в карман предпринимателей. Милиция занималась отдельными гражданами, гнавшими зелье (“самогон”) для личного пользования из самого дешевого сырья — свеклы. За подвозку дров, сена, копку кар- тофеля платили “первачом”. Изредка в милицейские сети попадали опытные самогонщики, не пожелавшие платить Налог” или слишком широко развернувшие свое дело и докучавшие солидным “фирмам”. В основном же доставалось простым смертным. В январе и феврале 1947 г. за самогоно- fiaPeHHe было привлечено к уголовной ответственности 15867 Человек, кроме того оштрафовано 7019 человек на 786,4 тыс. Рублей. У них изъято 12864 самогонных аппарата, 76 тыс. л самогона, денег на общую сумму 223,3 тыс. руб. Установлено, что на изготовление самогона потрачено 97 т хлеба, 10,4 т сахара и 417,4 т других продуктов132. А сколько пошло зерна на производство водки в подпольные цеха? Десятки тысяч тонн государственного хлеба, исчезавшего на потайных винокур, нях, списывались за счет потерь при уборке, перевозке и хранении. В то время, когда производителей хлеба — колхозников и рабочих совхозов привлекали к уголовной ответственности за взятую на току горсть зерна, представители номенклатуры сбывали на рынке купленные по государственным ценам в закрытых магазинах продукты питания высшего качества.
Наживались за счет огромной разницы в ценах. Благо условия для спекуляции были идеальные. Для некоторых руководящих работников республик, краев и областей выдача продовольствия, вопреки постановлению от 12 июля 1943 г. о снабжении работников партийных, комсомольских, советских, хозяйственных и профсоюзных организаций, производилась без каких-либо ограничений. Отдельные руководители, злоупотребляя этим, закупали такое количество продуктов питания, которое не вызывалось потребностью их семей. Этим не гнушались высокопоставленные партийцы. Бывший заместитель председателя Бюро ЦК ВКП(б) по Литве Ковалев получал для себя сверх установленных Управлением делами ЦК ВКП(б) норм большое количество продуктов, часть которых его жена через других лиц продавала на рынке. Решением партийной комиссии Комитета партийного контроля при ЦК ВКП(б) за непартийное поведение Ковалеву был объявлен строгий выговор с предупреждением и занесением в учетную карточку. Ему было запрещено в течение двух лет занимать руководящие должности в партийных и советских органах, а его жена за спекуляцию была исключена из членов ВКП(б)133. Подобные преступления получили распространение в высших эшелонах власти. С целью предотвращения злоупотреблений срочно выбирались Суды чести в ЦК ВКП(б) и во всех союзных министерствах. В течение всей первой половины 1947 г. секретариат ЦК ВКП(б) утверждал председателей этих судов. Таким способом Сталин и его команда пытались удержать своих подручных от великого соблазна спекульнуть на рынке сахаром, шоколадом, маслом, водкой и проч.^34 He отставали от нечистых на руку важных персон и некоторые “деятели” районного и сельсоветского уровня. При постоянно растущей дороговизне продуктов питания, разграблению со стороны местных и приезжих чиновников подвергалась продукция колхозов и совхозов. Вопреки постановлению Совмина СССР и ЦК ВКП(б) от 19 сентября 1946 г. о мера?1 по ликвидации нарушений устава сельскохозяйственной арте- ли в колхозах, запретившему под страхом уголовной ответ' 114 ственности районным и другим организациям и работникам требовать с колхозов хлеб и другие продукты для проведения совещаний и празднований, порочная практика принимала иные формы135. Количество банкетов стало меньше, зато распространялась бесплатная или по низким ценам выдача сельскохозяйственных продуктов по запискам председателей колхозов. Совет по делам колхозов при правительстве СССР проверил положение дел с расходованием сельскохозяйственных продуктов в колхозах Краснодарского края. В справке, представленной в Совмин СССР, были изложены факты массового растаскивания начальством колхозной собственности. Однако представитель Совета по делам колхозов, возглавлявший комиссию по проверке, прежде всего поставил в вину правлениям колхозов перерасход продуктов по низким ценам на общественное питание и продажу трофейного скота колхозникам по ценам в 2-3 раза ниже рыночных136. В то время как ничего не получавшие на трудодни колхозники были обязаны покупать продукты на общественное питание, руководящие работники брали их бесплатно или за бесценок. Комиссия отмечала факты поборов с колхозов со стороны районного руководства. Приведем несколько выдержек по одному району. Председатель Штейнгардского райисполкома Краснодарского края Ляшов и другие работники райисполкома взяли бесплатно в колхозе “Пионер” в 1947 г. более 0,5 т муки и зерна. Под давлением проверяющих Ляшов был освобожден от занимаемой должности и назначен райкомом партии председателем колхоза “Красная заря” того же района. Уполномоченный министерства заготовок по тому же району Овчинников присвоил 96 кг масла и столько же сахара, принадлежавших колхозу “Красная заря”. Прокурор того же Штейнгардского района Рождественский взял в колхозах бесплатно 144 кг муки, за что Краснодарский крайком ВКП(б) объявил ему выговор, оставив работать в прежней должности. Всех превзошел народный судья Гусев, который в течение 1947-1948 гг. взял бесплатно в колхозах 560 кг муки, 48 кг мяса- 400 штук яиц, 176 кг картофеля и много других продуктов питания13'. По представлению и проекту председателя Совета по ^ejlaM колхозов при правительстве СССР А.А. Андреева, Сомин СССР принял постановление № 4198 от 8 ноября 1948 г. фактах расхищения сельскохозяйственной продукции в олхозах Краснодарского края”. В нем было сказано, что ру- аодители ряда колхозов и местных органов власти вместо о. чтобы стоять на страже общественного хозяйства колхо- т и ограждать их общественную собственность от посяга- Ьств частнособственнических, рваческих элементов, сами занимались растаскиванием колхозной сельскохозяйственной продукции. В постановляющей части рекомендовалось ликвидировать поборы, осудить и наказать виновных, обязать к IS января 1949 г. представить отчет о выполнении постановления1^8. Разумеется, столь решительные меры предназначались для того, чтобы остановить рост хищений со стороны руководителей не только в Краснодарском крае, а и во многих других краях, областях и республиках Союза. 4.