Оппозиции образов

Образное пространство риторического произведения строится в системе оппозиций групп или классов образов, в которой выделяются: оппозиции ценности — значимое/незначимое; оппозиции модальности — положительное/отрицательное, дейктические оппозиции — мы/вы/они.

По оппозициям выделяются классы значимых и незначимых положительных образов, значимых и незначимых отрицательных образов, значимых и незначимых нейтральных образов, образов, входящих соответственно в группировки «мы», «вы», «они», причем «они» могут быть значимыми и незначимыми, положительными и отрицательными, а группировки «мы» и «вы» обычно оказываются положительными и значимыми, хотя в риторической прозе можно наблюдать и иные соотношения, например нейтральные «вы» или даже незначимые «мы».

Оппозиции ценности отличаются от оппозиций модальности. Ценность или значимость может быть положительной и отрицательной, причем отрицательные ценности и оценки имеют в риторической прозе не меньшее, а даже большее значение, чем положительные. Приемы создания положительных оценок отличны от приемов создания отрицательных оценок, а те и другие отличны от приемов повышения значимости и от приемов снижения значимости, которые также несимметричны. Обоснование ценности и модальности — различные задачи.
Рассмотрим, как С. А. Андреевский создает нулевую значимость и нейтральную оценку ювелира Лутугина.
В разборе улик по сходству [5.7.1] защитник разделяет образ оппонента с образом Лутугина сравнением полиции со швейцаром в театре. Но характеристика «измученный и затормошившийся» вызывает естественное сочувствие к этому воображаемому швейцару. Далее следует фрагмент, в котором изображается магазин, куда входит «множество дам», среди которых «дама средней комплекции и средних лет, под вуалеткой» — аналогия очевидна. Но эта аналогия нужна для отождествления аудитории с защитником, а Лутугина со швейцаром: в сравнении со швейцаром говорится «предлагает нам», т. е. любому из нас, а во втором — «возможно ли, чтобы ювелир впоследствии признал, — и далее, — полагаю, что это довольно мудрено». Последняя часть фразы адресована непосредственно к присяжным, на что указывает необходимо повышающаяся интонация «полагаю» и неожиданное слово с ироническим оттенком «мудрено». Но это только подготовка аудитории. Дальше защитник переходит к основному, доказательному сопоставлению — разных фотографий, предъявленных Лутугину для опознания.
Характеристика фотоснимков показательна: фотография М-вой «деревенская самодельная», «нелепая», «в которой и близкий человек затруднился бы узнать ее», сама М-ва «в каком-то опухшем виде». Далее следует несколько отрицательная характеристика — «и Лутугин уже был готов найти сходство». Весьма краткая характеристика опознания М-вой сама по себе неубедительна, но работающая деталь — «без шляпки» — дополняется значимыми словами «опять соглашается, что похожа», что также несколько компрометирует Лутугина. И немедленный комментарий снова обращен к присяжным риторическим вопросом и как бы оправдывает Лутугина: «Почему же и не сказать, что похожа? Ведь это не значит: та самая».

Краткое завершение сравнения с фотографией «другой дамы» содержит ключевые для убеждения слова «он решительным образом ни ту, ни другую не выбирает».
С. А. Андреевскому важно не скомпрометировать самого Луту- гина, поскольку присяжные должны поставить себя на его место, что предполагает хотя бы нейтральную его оценку. Но защитнику приходится обратить внимание присяжных как на легкомысленную готовность Лутугина признать сходство с М-вой, так и на нужную для защиты его готовность признать сходство посетительницы с «другой дамой», но при этом настоять на факте признания Лутугиным своей неспособности точно идентифицировать ту или другую. Для решения этой нелегкой задачи разведения ценности и модальности и убеждения в нулевой ценности показаний свидетеля, но и для создания этически нейтрального образа Лутугина, в котором, однако, нужно выделить отрицательный момент, связанный с опознанием подзащитной, и положительный момент, связанный с точно таким же опознанием другой фигурантки дела, используется поистине ювелирная словесная техника.
Оппозиции ценности и модальности имеют различную степень интенсивности, в отличие от дискретных дейктических. Функция дейктических оппозиций — установление, разведение и группировка образов, необходимые для построения системы аргументации и композиции, — расположение функционально значимых компонентов риторического произведения. Для риторической прозы (в отличие от поэзии — литературы вымысла) существенна определенность оценок: кто противник, кто союзник, что значимо, что не значимо и т. д. Эта определенность расстановки позиций и ценностей и достигается созданием в образной системе дейктических оппозиций.
Важной особенностью оппозиций является их системность: компрометация образа оппонента автоматически влечет за собой компрометацию связанных с ним образов как снижение ценности или усиление отрицательной оценки и повышение ценности и положительной оценки противопоставленных им положительных образов автора, аудитории и связанных с ними нарративных образов. Но снижение значимости не связано напрямую с оппозицией модальности: значимые образы могут быть отрицательными и положительными, образы, которые компрометируются как значимые, получают в основном отрицательную оценку — это соотношение можно увидеть в [5.7] в пренебрежительном изображении ювелира Лутугина. Однако усиление отрицательной модальности влечет за собой и повышение значимости образа.
Сама по себе оппозитивность как взаимозависимость образов может быть более или менее жесткой: компрометация оппонента обязательно усиливает положительную оценку автора или аудитории, а положительная оценка — нарративного образа, например подзащитного, компрометирует оппонента, пострадавшего или свидетелей обвинения, но в различной мере.

<< | >>

↑

Источник: Волков А.А.. Теория риторической аргументации. 2009

Еще по теме Оппозиции образов:

- История русского языка - Лингвистика - Перевод и переводоведение (Английский язык) - Прикладная лингвистика - Риторика - Русский язык - Социолингвистика -