§ 4. Еще один готовый ответ

Но в целом текст достоин внимания в том смысле, что важнейшие замечания относятся к диалектике и придают определенные нюансы грубиянским формулам «Материализма и эмпириокритицизма». При знакомстве с «Тетрадями» становится ясно, что на Ленина повлияло изучение им Гегеля, которым он занимался во время войны. Чтение «Науки логики» и «Лекций по истории философии» убедило его в том, что диалектика Гегеля крайне важна для развития марксизма. Он даже написал, что нельзя понятц «Капитала» Маркса без основательного изучения и понимания всей «Логики» Гегеля. После чего с железной последовательностью заключил: «Следовательно, никто из марксистов не понял Маркса 1/2 века спустя!!»12.

Это выражение Ленина, конечно, не следует понимать дословно. (Трудно поверить, что он готов был признаться в том, что вплоть до 1915 г. сам не понимал Маркса.) Просто оно показывает восхищение Ленина спекулятивной философией Гегеля.

Если суммировать основное содержание «Тетрадей», мвжно сказать, что в наибольшей степени их автора интересовали два вопроса: 1) категории всеобщего и единичного в логике Гегеля; 2) диалектика как теория единства и борьбы противоположностей. Ленин старался читать Гегеля материалистически и добыть из его диалектики такие результаты, которые могут быть использованы в марксистской теории и политике. г

В вопросе о категориях всеобщего и единичного и отношениях между непосредственным восприятием и общим знанием Ленин подчеркивает все антикантовские мотивы у Гегеля. Кантовская «вещь в себе» лишена какой бы то ни было определенности и потому есть ничто. Ленин обращает внимание и на гегелевскую мысль о самостоятельной функции абстрактного мышления и соглашается с его идеей: логика, диалектика и теория познания суть одно и то же. В «Материализме и эмпириокритицизме» он был целиком сконцентрирован на борьбе с субъективистским толкованием восприятия и останавливался на том, что признавал ощущения главным источником всякого знания. В «Тетрадях» им уже обсуждается вопрос об абстракциях, содержащихся в восприятии и тем самым порождающих постоянные противоречия процесса познания. Закон как всеобщее содержится уже в отдельных явлениях. А в индивидуальном восприятии находятся элементы всеобщего — оперирование абстрактными понятиями.

Природа одновременно и конкретна и абстрактна. Вещи и процессы есть то, что из них входит в познание с помощью понятий, которое фиксирует вещи в их переплетении с общими закономерностями. Конкретное не может быть схвачено целиком отдельным актом наблюдения. Наоборот, конкретное отражается с помощью бесконечной суммы понятий и общих законов и потому не может быть исчерпано познанием до конца. В любом явлении раскрывается сложность мира и универсальная связь его элементов. Поэтому человеческое познание оказывается неполным и частичным. Чтобы постичь конкретное во всех его свойствах, нужно универсальное, или абсолютное, знание о всех связях между явлениями. Любое отражение мира отягощено внутренними противоречиями, которые преодолеваются прогрессом знания, чтобы уступить место новым противоречиям. Отражение не является мертвым и неподвижным. По причине своей частичности и внутренней противоречивости оно само продуцирует дальнейший процесс познания, который никогда не может достичь абсолюта. И значит, истина раскрывается только как путь решения собственных противоречий.

Между единичными и всеобщими элементами знания всегда существует противоречие. Исходя из этого сам познавательный процесс заключает в себе возможность абсолютизации одних элементов за счет других. Иначе говоря, процесс познания содержит возможность идеализма. Делая в «Тетрадях» упор на общие элементы отражения, Ленин тем самым перечеркивает выводы, имеющиеся в «Материализме и эмпириокритицизме». В главном своем трактате вождь считал идеализм шарлатанской выдумкой капиталистов и попов. А из «Тетрадей» следует, что идеализм обладает гносеологическими источниками и является не простой аберрацией мысли, а лишь абсолютизацией и односторонним развитием одного из свойств человеческого познания. Ленин замечает даже, что умный идеализм ближе умному материализму, чем глупый материализм.

Следующая проблема, занимающая внимание вождя в «Тетрадях»,— единство и борьба противоположностей. По его мнению, вся диалектика может быть определена как наука о единстве противоположностей. Среди 16 элементов диалектики, реестр которых дает Ленин, борьба противоположностей появляется как ведущий мотив различных форм: всякая вещь есть сумма и единство противоположностей; всякое свойство вещи переходит в собственную противоположность; содержание борется с формой; свойства низших стадий развития воспроизводятся на высших посредством отрицания отрицания и т. п.

Но все приведенные замечания имеют слишком общий характер, чтобы на их основании делать какие-то выводы о глобальном изменении философии вождя. Ленин не задумывается над тем, каким образом противоречие (т. е. определенное логическое отношение) может быть одновременно свойством самих объектов. И не анализирует вопрос, как наличие абстракций в содержании ощущений и восприятий может быть согласовано с теорией наблюдения.

С другой стороны, в «Тетрадях» можно обнаружить и некоторые предпосылки для менее упрощенной интерпретации гегельянства по сравнению с Энгельсом. Диалектика не сводится к утверждению «Все изменяется», а предстает попыткой истолковать человеческое познание как постоянную игру между субъектом и объектом. В этой игре стирается абсолютное преимущество одного или другого элемента. Однако в «Тетрадях» Ленин не выходит за пределы самых общих указаний.

Надо учитывать и тот факт, что «Философские тетради» были опубликованы для того, чтобы служить сталинской партии для критики механистического материализма. «Материализм и эмпириокритицизм» использовался официальной партийной философией для борьбы со всякими взглядами философов и ученых, которых можно было заподозрить в «идеализме». «Тетради» цитировались с целью доказать различие между марксизмом в сталинском понимании и механистической философией, борьба с которой в 30-е гг. стала решающей задачей официальной идеологии (в связи с критикой Бухарина и его сторонников). В официальной философии нельзя было даже и подумать, что существует несоответствие между главным трактатом и попутными заметками вождя.-^В период постсталинизма изложение диалектического материализма отошло от схемы, данной в брошюре Сталина. Теперь «Тетради» послужили основанием для новой схемы: вместо «четырех черт диалектики» используются «16 элементов», записанных в «Тетрадях». Эта схема жива до сих пор!

Однако нет никакого сомнения в том, что философским фундаментом ленинизма является «Материализм и эмпириокритицизм». Такая функция была определена ему Сталиным, и данный трактат ее успешно выполняет по сей день. Труд Ленина сыграл печальную роль в истории русской и советской культуры. Он не только служил основанием для подавления всякой самостоятельной философской мысли, но и стал мощным оружием идеологической диктатуры КПСС над наукой и всей культурой.

Н. Валентинов, один из политических противников Ленина, уже давно поставил вопрос: чем можно объяснить крайнее упорство Ленина в отстаивании материализма?13 Он объясняет это явление не столько влиянием Маркса, сколько наследием русского материализма, прежде всего философии Чернышевского" которая ничего оригинального не содержала, а была простой популяризацией идей Фейербаха. Аналогичные взгляды высказывались и в советской философской литературе 50—60-х гг., но они тут же были осуждены ведущими идеологами и их присными. Из такой оценки можно было вывести, что ленинизм есть специфически русская философия, а не идеальное продолжение марксизма. Тем самым ленинизм лишался универсальности, а ведь на данной идее держалась вся система идеологического оболванивания не только населения СССР, но и стран Восточной Европы.

Независимо от вопроса о степени влияния на Ленина русской философской традиции можно сказать вполне определенно: философия Ленина была тесно переплетена с его политической программой и идеей революционной партии. В этой партии все теоретические вопросы непосредственно и без остатка подчинялись главной задаче борьбы за власть. Такая партия не могла позволить ни философского плюрализма, ни нейтральности в вопросах мировоззрения. Во имя успеха в борьбе за власть она должна была располагать конкретной философской доктриной — совокупностью нерушимых догматов, обязательных для всех ее членов. Абсолютное единство и партийная дисциплина совершенно естественно приводили к тому, чтобы из рядов партии были исключены всякий плюрализм и неопределенность в теоретических вопросах.

Строгий, ригористический материализм был основным содержанием партийной идеологии не только потому, что скрывал своекорыстие партии в целом и ее вождей в борьбе за власть, а марксизм (соответственно препарированный) преобразовывал политическое своекорыстие в благородные общечеловеческие цели. Партия вела решительную борьбу со всеми формами религиозного мышления, поскольку оно мешало в революционной борьбе. Поэтому Ленин сделал все, чтобы исключить любую философию, которая содержала бы малейший намек на нейтральность в онтологических вопросах. Он преследовал как противников, так и союзников за малейшую склонность (даже чисто словесную) к компромиссу с религией. То же самое можно сказать о его отношении к нейтрализации философских вопросов внутри партии, если они неразрешимы или плохо сформулированы. На протяжении всей жизни Ленин считал, что марксизм есть готовый ответ на все важнейшие философские вопросы и никаких сомнений не допускает.

Жесткий и грубый материализм Ленина определяется не только влиянием идейных традиций; он был непосредственно связан с его концепцией партии и техникой политического действия. Любая попытка нейтрализации философских вопросов в его глазах выглядела как угроза идеологическому единству партии. А техника политического действия требовала монополии партии на решение всех мировоззренческих проблем. И Ленин неплохо предвидел опасности, которые скрываются в философии для реализации его политической программы. Как известно, тоталитарная власть охватывает всю общественную жизнь и культуру. До революции Ленин занимался теоретическим обоснованием, а после революции — практическим воплощением в жизнь этой власти. Она прекрасно соответствовала и его взглядам на философию. Под пером Ленина философия теряла функции свободного духовного творчества. Становилась не полем исследования и решения мировоззренческих и научных проблем, а орудием сознательной догматизации социалистического движения и большевистской партии. Политическая доктрина и техника политического действия — главные причины небывалой злобы, с которой Ленин обрушивался на своих оппонентов, и одновременно — абсолютного безразличия к содержательной философской аргументации решений, которые он сам предлагал. Он бросил все силы, чтобы свести воедино религиозный, политический и философский авторитет,— и победил!