2. Возникновение жизни на Земле

Если материя движется не в силу присущих ей внутренних противоречий и если движение не является способом существования материи, то тогда это движение может быть привнесено только пзвне чем-то сверхъестественным, нематериальным, то есть идеальным. Если же материя вообще не способна к самодвижению, то, естественно, не может быть и речи о развитии от низших форм к высшим. Сознательно вступая в противоречие с данными современного естествознания, неотомизм отрицает, что жизнь на Земле возникла на основе материальных закономерностей. Например, Кариш полностью игнорирует достижения современной биохимии 137 и пытается возвести непреодолимую стену и абсолютное различие между «мертвой материей» и «жизнью», которые якобы ничем друг с другом не связаны и не могут переходить друг в друга.

Кто утверждает обратное, тот совершает «недопустимое нарушение границ» и, например, Опарин, должен еще привести доказательство допустимости такого перехода138. Кариш умышленно упускает из виду, что теория Опарина опирается на богатейший фактический материал из многих отраслей естествознания и эта теория, как показал в августе 1957 года Московский симпозиум о возникновении жизни на Земле, признана в общих чертах специалистами всего мира 139.

Какие аргументы используются для отрицания естественного характера возникновения жизни на Земле? Одним из оснований является неотомистский принцип причинности. Он требует, «чтобы имелась достаточная действенная причина для каждого явления. Эта причина должна обладать большей жизнеспособностью, чем вызванное действие. Исключено, чтобы низко организованная материя имела большую силу бытия, чем вышедшая из нее высокоорганизованная материя» 140. «Мертвая материя, как самая низкая ступень бытия, никогда не может быть достаточной причиной для высоких ступеней бытия»141. Прежде всего следует подчеркнуть, что диалектический материализм нигде и никогда не утверждал, что «мертвая материя» является причиной живой. «Мертвая материя» существует вообще только в фантазии неотомистов. Во всех своих формах материя существует сама по себе и движется в силу присущих ей внутренних противоречий. Движение есть способ существования материи. Частные науки давно уже доказали, что движение не создается и не уничтожается, как и сама материя. Материальное движение может быть только перенесено, и при таких переносах, при переходе материальных явлений друг в друга, возникают закономерно новые качества, которые благодаря внутренним противоречиям развиваются в недрах старого качества. При возникновении новых качеств один закон причинности неприменим, так как этого недо статочно. Причинные отношения являются всегда отношениями, изолированными и вырванными из общей взаимосвязи, которые, если их абсолютизировать, ведут к совершенно неправильным результатам. Одними только причинными отношениями нельзя никогда объяснить воз нпкновенпе жизни. Последнее можно сделать, если исследовать всеобщее взаимодействие всех участвующих материальных явлений и конкретных условий, при которых совершаются подобные взаимодействия. При определенных условиях взаимодействие материальных элементов или систем ведет к качественно новому состоянию, к новому единству, которое затем раздваивается вследствие внутреннего движения противоречивых сторон и составных частей, и в результате возникает совершенно новое качество с новыми свойствами и чертами. В основе тезиса о большей или меньшей «мощности бытия», «жизнеспособности» лежит в конечном итоге представление о единой инертной первичной субстанции, из которой благодаря нематериальному влиянию возникают «более высокие» качества. В действительности материя существует только в качественном многообразии и только бла годаря ей, и вечность материи есть вечность качествен ного многообразия.

Всегда и везде материя во всех формах движения обладает «мощностью бытия», «жизнеспособна», и жизнь возникает там и тогда, где и когда возникают благоприятные условия для ее существования. Поэтому различные формы движения материи («ступени бытия», как выражаются неотомисты) не являются «ступенями творения», как полагает Кариш142, а лишь ступенями развития материи.

С позиций философии можно наметить только в наиболее общих чертах возникновение нового качества, но здесь еще ничего не говорится о конкретном процессе, например о процессе возникновения жизни на Земле, как желает это приписать Веттер диалектическому материализму. Так, он утверждает: «Выводить переход от одной определенности к другой только из «противоречия», из голого отрицания — значит в принципе отказаться от объяснения второй определенности и уклониться в сто рону иррационального» 143. Для Веттера отрицание есть «переход от А ко всей бесконечно далекой неопределенности не-Л » 144.

Таким образом, Веттер стоит далеко позади Гегеля, который определял диалектическое отрицание как содержательное отрицание. Он писал, что «противоречащее себе не переходит в нуль, разрешается не в абсолютное ничто, а по существу только в отрицание своего особенного содержания, или, еще иначе, что такое отрицание есть не всяческое отрицание, а отрицание определенной вещи, которая разлагает себя, что такое отрицание есть, следовательно, определенное отрицание и что, стало быть, в результате содержится по существу то, результатом чего оно является» 145. В. И. Ленин комментирует эту мысль Гегеля: «отрицание есть определенное нечто, имеет определенное содержание, внутренние противоречия приводят к замене старого содержания новым, высшим»146. Ясно, что определенное явление с определенными внутренними противоречиями не может переходить в любое другое явление, а может перейти всегда только в другое определенное явление, возможность которого подготовлена в недрах старого явления и его противоречий, а также соответствует условиям, при которых совершается переход к новому качеству. Иезуит Веттер называет эти совершенно очевидные факты «бегством в иррациональное»! Для каждого человека, знакомого с работами Опарина, смешными кажутся упреки, что последний якобы «выводит жизнь только из диалектического скачка», вместо того чтобы объяснить «появление нового... путем показа непосредственной причины на конкретном естественнонаучном материале» 147.

Но как раз именно это и сделал Опарин. Через несколько строк Веттер вновь высказывает упрек в его адрес: утверждение о «непрерывности перехода от химических реакций к жизни» означает «молчаливый возврат на позиции механицизма» К Для Веттера имеется только прерывность или непрерывность, механицизм или витализм. Однако это неверная альтернатива, покоящаяся на метафизическом представлении о действительности. В объективной реальности существует только единство прерывности и непрерывности. Переход от химической к биологической форме движения материи является процессом усложнения организации материи, где возникновение жизни есть одновременно возникновение нового качества и поэтому нарушенпе непрерывности.

Виталисты и неотомисты обосновывают свое отрицание естественного характера возникновения жизни на Земле п возможности искусственного создания живой материи тем фактом, что белок и протоплазма обладают исключительно сложным строением. Если даже разумный человек не может ее искусственно воспроизвести, то как же может совершить такое чудо «неразумная материя»? Таким образом, живые существа может создать только «всемогущий бог»! Для придания оттенка научности этому «аргументу» неотомистские и виталистские круги опираются в последние годы на «точные вычисления» Пьера Леконта дю Ноуи, основанные на теории вероятности148.

Обратимся к этому источнику. Пьер Леконт дю Ноуи рассматривает свою книгу «Назначение человека» (первое издание — «Human Destiny», USA, 1947), что он ясно дает понять во введении, как антиматериалистический и антпатеистический боевик, цель которого состоит в том, чтобы «критически исследовать накопленный людьми научный капитал и сделать из него логические и разумные выводы», которые «неизбежно ведут к признанию идеи бога» 149. При этом он вынужден отметить, что материализм вырос и получил распространение на почве науки и ведет решительную борьбу против церкви, которая выступает против материализма с помощью взывания к чувствам верующих и другого малоэффективного средневекового оружия. Леконт дю Ноуи никогда не вел борьбу с «врагом его же собственным оружием и на его собственной территории» Он возвестил о своем намерений «математически доказать, что в настоящее время невозможно объяснить происхождение жизни с помощью современной человеческой науки» 150. Эта помпезная самореклама необходима представителям неотомизма и неовитализма, чтобы выдать свои аргументы за последнее достижение науки и иметь хотя бы шаткую опору для своих антинаучных доктрин.

Леконт дю Ноуи в своей математической «аргументации» опирается на теорию вероятностей и особенно на вычисления швейцарского физика Шарля-Эжена Ги. Последний хотел вычислить вероятность- случайного возникновения «известных существенных составных частей жизни... известных крупных молекул, как, например, протепны». Чтобы даже повысить вероятность такого возникновения, все условия были сильно упрощены: молекула должна состоять только из 2000 атомов двух различных видов с предположительным атомным весом 10. Таким путем подсчитывалось, насколько велика вероятность случайного возникновения такой молекулы со степенью асимметрии 0,9 (протеины обладают, как известно, относительно более высокой асимметрией). Она составляет 2,02 • 10~321. Примерное время, которое требуется, чтобы подобная молекула возникла таким образом в масштабах Земли, составляет 10243 миллиардов лет. При этом следует принять во внимание, что молекула белка имеет более сложную структуру и даже в простейших живых существах имеется огромное число таких молекул. Здесь налицо пропасть между органической и неорганической материей, которую наука якобы никогда не в состоянии будет закрыть, и ее можно лишь понять с помощью «чуда» и «наднаучного объяснения» 8.

Если мы рассмотрим это, с позволения сказать, доказательство ближе, то убедимся, что оно является чистей- шей спекуляцией. Оно опирается лишь на одну исходную предпосылку, которой не было и ие может быть в действительности. В качестве исходной системы берется шар величиной с нашу Землю, полностью изолированный от внешних условий пли же существующий в совершенно однородной внешней среде и состоящий из различных атомов, лишенных химических и физических свойств (какой абсурд!). Только при этих (чисто умозрительных!) условиях приведенные расчеты имели бы абсолютную доказательную силу, так как они исходят из того, что все комбинации атомов имеют абсолютно одинаковую вероятность. Леконт дю Ноуи сам признает, что его расчеты верны только тогда, когда соединения атомов в различные комбинации определяются одной лишь случайностью, а не тогда, когда по той или ииой причине одни комбинации имеют преимущество над другими

Такое исходное состояние немыслимо и невозможно в действительности, так как атомы различных элементов очень сильно отличаются друг от друга по своим физическим и химическим свойствам. Если мы рассмотрим смесь атомов всех химических элементов только со стороны ил химических свойств, то вероятность образования соединений инертных газов будет равна почти нулю, а образование соединений щелочных металлов близко к единице. Кроме того, к моменту возникновения жизни земная поверхность н атмосфера состояли не просто из смеси химических элементов, а из химических соединений, которые вступали друг с другом в химические реакции. В этих химических реакциях не все комбинации атомов имели одинаковую вероятность возникновения, так как многие из них вообще не могли возникнуть при данных условиях. Так, С. Л. Миллер, исходя из распространенных в настоящее время представлений о составе первичной атмосферы из метана, аммиака, водорода и водяных паров, указывает на существование электрических разрядов. В этих конкретных условиях и при конкретном исходном материале не могли возникнуть все математически возможные комбинации участвовавших атомов и молекул, но лишь совершенно определенные, а именно целый ряд аминокислот, альдегиды, а также уксусная, муравьиная, пропиловая и другие кислоты151. Эти результаты не являются случайными, что было доказано опытами ученых (Пасынский и Павловская) 152. Следовательно, нельзя заниматься праздными абстрактными комбинациями без учета конкретных условий и закономерностей, не рискуя прийти к полностью неверному выводу.

В основе «аргумента» Леконта дю Ноуи лежит еще и другая ошибка. По его мнению, материалисты придерживаются взгляда, что возникновение жизни состоит в том. что сложные органические молекулы белка образовались непосредственно из атомов, которые в результате хаотического движения попали в благоприятное положение по отношению друг к другу. Безусловно, это неправда. Ни один серьезный ученый не разделял такого представления, которое также не имеет ничего общего с диалектическим материализмом. Однако Леконту дю Ноуи и его поклонникам чуждо историческое мышление. Они не могут понять, что первоначальные, простейшие формы биологического обмена веществ являлись продуктом исторического развития химических реакций, которые принимали все более усложненные формы и протекали главным образом в первичных морях.

По их мнению, материя совершенно не наделена способностью к развитию от низших форм к высшим в силу внутренне присущих ей противоречий. Леконт дю Ноуи также придерживается взгляда, что материя состоит из лежащих в основе самого мироздания тождественных «кирпичиков», и связывает этот взгляд с предположением об «абсолютном беспорядке в основе бытия» 153.

Мы находим у него такое же механистически ограниченное понятие о материи, как у неовиталистов и неотомистов. Подобный взгляд на материю как на абсолютно хаотпчное нагромождение тождественных конечных «кирпичиков» предполагает, что все комбинации между этими «кнрппчнками» возникают совершенно случайно п во всех материальных процессах господствует чистая случайность. Леконт дю- Ноуи осмеливается даже утверждать, что вся наша наука и научные законы основаны исключительно на случайности Такое мнение нелогично само по себе. Если бы материальный мир был абсолютным хаосом, основанным на абсолютной случайности, то человеку было бы совершенно невозможно открывать законы и заниматься наукой, так как нельзя познать то, чего нет и быть не может. Однако тот факт, что человек познает как общие, так и специфические законы движения материи и может проверить их правильность в ходе своей практической деятельности, доказывает обратное. Человек на основе познанных законов может делать различные научные предвидения. Эти предвидения оправдывались миллионы раз в практической жизни, а это было бы совершенно невозможно при абсолютном хаосе «в основе бытия», как это пытается нам доказать господин Леконт дю Ноуи с помощью теории вероятности. Практический опыт людей, накопленный в ходе развития производства и наук, убедительно показывает, что материальный мир не представляет собой хаотического нагромождения, а является единым, в котором всеобщая связь явлений способствует установлению единства. Это означает, что движение и развитие материи есть не случайное, а закономерное явление.