Коль скоро высшие должностные лица в США живут в насыщенном религией климате, они, естественно, поминают бога. В моменты объективно или субъективно сложные для страны и ее руководителей в обширных текстах Ветхого и Нового завета выбираются и обнаро- дуются с вершины власти надлежащие места.
Особенно часты обращения к 13-му стиху 13-й главы первого послания апостола Павла к коринфянам. Судите сами. Принимая присягу президента 4 марта 1933 года, Франклин Д. Рузвельт отчетливо видел — на страну обрушиваются тяжелые удары мирового экономического кризиса. Он стремился пробудить у павших духом соотечественников надежду на достойный выход из казавшегося безвыходным положения. А сам, глубоко верующий человек, свидетельствует его самый авторитетный биограф — профессор Ф. Фрейдель, держал перед собой «открытой (Библию) на странице, где отметил 13-й стих 13-й главы первого послания апостола Павла к коринфянам: «А теперь пребывают сии три: вера, надежда, любовь, но любовь из них больше» 20. Спустя почти полвека президент США Рональд Рейган Павел. Возникла хрупкая христианская общнна, членам которой, однако, зачастую было трудно подняться до суровых требований раннего христианства. Соблазны подстерегали на каждом шагу, а насилие, принуждение были нормой жизни. Ведь речь идет о рабовладельческой формации. Первое послание к коринфянам, своего рода «письмо», в котором обсуждаются нужды и обстоятельства конкретной общины. «Письмо», вероятно, ответ на вопросы, заданные апостолу устно и письменно и, отметьте, не затрагивавшие богословские учения, а касавшиеся самых насущных нужд обыденной жизни христианина. Это подтверждает мнение исследователей раннего христианства, которые считают, что христианские общины второй половины I века еще не имели сложившегося вероучения. Да и то, что проповедовал Павел, вызывало подчас осуждение со стороны его слушателей. Богословы, за редкими исключениями, подчеркивают «вставной» характер главы 13 послания. В самом деле, з 12-й главе апостол Павел учит коринфян стремиться к наиболее драгоценным дарам, если угодно, земным. Логика изложения диктует — вслед за этой главой должна идти следующая, побуждающая коринфян заботиться о дарах духовных. Но главы эти разорваны главой 13, переход к которой (1 Кор., 12:31) подготовлен словами апостола: «И я покажу вам путь еще превосходнейший». Что же это за «превосходнейший» путь, то есть такой, который превосходит все сказанное ранее? Павел раскрывает смысл, самую-самую суть христианства. Он говорит о христианской любви. Это не любовь в обычном понимании слова, а куда более глубокое понятие. Любовь божия (2 Кор., 13 : 13; 1 Ин., 4: 16), Любовь Христа (2 Кор., 5: 14; Гал., 2:20), Любовь духа (Рим., 15:30). Памятуя о том, что Павел обещает указать «путь еще превосходнейший», нельзя не видеть, что едва лп поднимается до такой Любви с большой буквы то, к чему призывал Иисус согласно Евангелию от Матфея: «Вы слышали, что сказано: «люби ближнего твоего и ненавидь врага твоего». А я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас... Ибо если вы будете любить любящих вас, какая вам награда? Не то же ли делают и мытари? И если вы приветствуете только братьев ваших, что особенного делаете? Не так же ли поступают и язычники?» (Мф., 5:43—44, 46—47). Та любовь, о которой говорит апостол, может быть дарована, и в этом Павел совершенно недвусмыслен, только через Христа, через духа святого (Рим., 5:5). Это нечто противоположное эгоистической натуре человека. В стихах 4—6 главы 13 послания Павел ведет речь о христианской любви, давая не общее определение, а указывая, что делает и чего не делает она. Подход понятен — «письмо» адресовано определенным людям и имеются в виду их положение, достоинства и пороки.
Поэтому после двух положительных указаний перечисляются восемь установлений того, что не является любовью в высшем смысле: «4. Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится; 5. Не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла; 6. Не радуется неправде, а сорадуется истине». Примечательно, что определения эти, если анализировать их, весьма отличаются от традиционных представлений о «христианской любви». По Павлу, любовь, в высшем смысле, отнюдь не слепа, а доходит до истины, с тем чтобы подать ближнему действенную помощь. Все преходяще в этом мире—-текст и подтекст послания, за исключением любви: «8. Любовь никогда не перестает, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится». Но познать это окажется возможным только тогда... 10. «.. .когда же настанет совершенное, тогда то, что отчасти, прекратится». Он предупреждает: «12. Теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно, тогда же лицем к лицу; теперь знаю я отчасти, а тогда познаю, подобно как я познан». Любовь больше, чем знание, больше, чем вера. Это н подчеркивается в заключительном 13-м стихе 13-й главы послания, который, как мы видели, цитировали и цитируют американские президенты, да и вообще люди влиятельные в США. По здравому размышлению представляется, что они, вероятно, нередко пытаются стать вровень с самим апостолом Павлом. Могут возразить—произвольное допущение. Отнюдь нет. Современный классик американской литературы Гор Видал в 1984 году выпустил очередной роман в серии произведений о кормчих США. На этот раз он описал в книге А. Линкольна. В ней он предпринял попытку определить влияние религии на Линкольна. Гор обильно цитировал те части инаугурационной речи Линкольна в марте 1865 года, в которых упоминался всевышний. По словам писателя, верховный судья Чейз — ему-то предстояло привести к присяге президента,— «облаченный в черную шелковую мантию, вслед за президентом повторял библейские тексты. Судья всегда почитал президента еретиком, но в этот торжественный миг Линкольн, по-видимому, был готов вернуться к истинной религии своих отцов. Однако вот странность — хотя президент теперь открыто говорил о боге всемогущем, он ни разу не упомянул его сына, распятого и воскресшего. Не считает ли себя Линкольн, гадал Чейз, сыном божьим?» '. Вот в претензиях на какую роль, если верить живому американскому классику, могут быть заподозрены американские президенты. Что ж, из истории известно, что некоторые светские правители, начиная от древнеегипетских фараонов, были убеждены, будто являются живым воплощением богов. Почему бы правителям США не взять в руки посох апостола Павла! Посох-то придется по руке, только в совершенно ясные формулировки поучений Павла ревнители религии в США, а первые среди них — президенты, вкладывают смысл, который привел бы в ужас и негодование апостола. Мы уже познакомились с некоторыми истолкованиями второго инаугурационного послания президента А. Линкольна. Американский публицист П. Янг добавляет: «Последний трагический комментарий к затруднениям Линкольна (в этом инаугурационном послании.— Н. Я )—почему бог разрешает людям убивать во имя его, одна из последних записей в дневнике его убийцы Джона У. Бутса: «Я никогда не раскаюсь, хотя нам отвратительно убийство. Все беды нашей страны от этого человека, и бог всего-навсего сделал меня орудием кары»21. Лицемерных претендентов на роль орудия бога в США всегда было в изобилии, как и злоумышленных извращений самой сути евангельского учения. II политиков, ловко использовавших понятие христианской любви в своих целях, было предостаточно.