Следуя евангельским текстам, эти «орудия божий» повторяли, что жизнь не только мимолетна, но и никчемна. Как сказано в соборном послании Иакова: «...Ибо что такое жизнь ваша? пар, являющийся па малое время, а потом исчезающий» (Иак., 4:14).
«Ибо всякая плоть,— вторит в первом соборном послании святой апостол Петр,— как трава, и всякая слава человеческая — как цвет на траве: засохла трава, и цвет ее опал» (1 Петр., 1 :24). Итак, человек не больше чем бесправный подданный времени, даже его жертва. Тут нам волей-неволей следует обратиться к американскому философу Чарлзу Сандерсу Пирсу (1839— 1914). Пирс, основоположник прагматизма и семиотики, будучи идеалистом, видел одну из движущих сил развития в любви. Он читал лекции по логике, истории и философии иа- уки в Гарварде и ряде других университетов. Прожил большую жизнь, был членом двух американских академий и старался донести до сознания соотечественников свои доктрины более или менее понятно. Посему в 1878 году написал работу «Как сделать наши идеи ясными». Едва ли Пирс, интеллигент, почтенный ученый, мог предполагать, к чему приложат его выводы в нынешних Соединенных Штатах. Новейший американский «теоретик» Дж. Джилдер оплодотворил экономическую и социальную практику администрации Рейгана сомнительными идеями: вывел их через Пирса прямо от всевышнего! Книга Дж. Джилдера «Богатство и бедность» увидела свет в январе 1981 года, одновременно с вступлением в должность президента Рональда Рейгана. Объявив Пирса «величайшим философом Америки», Джилдер схватился за изданный посмертно томик философа «Случай, любовь и логика». И взялся цитировать и комментировать. Итак: «Он (Пирс) писал: «Первый шаг эзолюции — поместить самые разнообразные идеи в обстановку, в кото рой они могут свободно взаимодействовать... Идея, что из изменения рождается порядок,— краеугольный камень современной физики» — и он мог бы добавить также: и в биологии». Джнлдер уже расширительно толкует Пирса. Дальше — больше: «Пирс, гаким образом, утверждает, чго как эволюция, так и прогресс, независимо от того, где они имеют место — в науке или в обществе, зависят от «сознательной идентификации интересов данного человека с интересами неограниченного сообщества: признанием возможности, что последние являются высшими, и надежды на продолжение безграничной интеллектуальной деятельности... Логика коренится в социальном принципе». Математическая доктрина случайности Пирса приводит его к пониманию, что все творчество людей п открытия требуют подняться выше узкой утилитарности и про никнуться религиозными ценностями. «Интересно отметить,— писал этот великий философ-логик,— что эти воззрения, в сущности, почти аналогичны духовным дарам, определенным апостолом Павлом как вера, надежда, любовь». Эти дары в совокупности действуют в том направлении, чтобы освободить человечество из оков силы и от мертвой руки прошлого, открыв перед нами возможность небесного»'. Подкрепившись этой, весьма вольной и не очень вразумляющей аргументацией постулатов Пирса, Дж. Джилдер потянул цепь своих аргументов. «Экономикой правит мысль, отражающая не законы материи, а законы разума. Один из основополагающих законов разума — вера — предшествует знанию... Вся творческая мысль, таким образом, в известной степени религиозна, изначально продукт веры... Экономисты, не верящие в будущее капитализма, склонны игнорировать динамику случайности и веры, которые в основном и определяют будущее. Экономисты, не доверяющие религии, никогда не поймут различных вероисповеданий, через которые достигается прогресс. Случайность— основа изменений и орудие всевышнего... Капиталистическое производство основывается на доверии— к соседу, обществу, к компенсирующей логике космоса. Ищите и найдете, давайте — и вам воздастся, предложение рождает спрос... 1 Gilder G. Wealth and Poverty. N. Y., 1982, p. 312—313. При капитализме разум работает в мире, где господствует мораль и провидение. Дары нужны только в той степени, в какой они «пронизаны альтруизмом» п проистекают из понимания нужд других. Последнее зависит от Ееры в целом в справедливое и отзывчивое человечество. Тут можно рисковать, не ожидая вознаграждения. Мож но искать случайности прибыли, а не довольствоваться меньшим вознаграждением договоренной оплаты» '. Намерения «теоретика» прекрасно поняли власть имущие в США. По весне 1981 года большую печать США облетела фотография — улыбающийся президент Рейган вручает книгу Джилдера не кому другому, как председателю комитета по финансовым вопросам сената США сенатору Р. Долу. Журналисты сразу же бросились читать книгу. Надо думать, немало чертыхались, пытаясь одолеть квазинаучные рассуждения, наверняка так и не поняли ее аргументацию, посему обратились к самому автору. Самыми скорыми на ногу и вопросы оказались представители журнала «Плейбой». Уже в августе 1981 года журнал опубликовал интервью с «интеллектуальным гуру ренгановского режима», то есть с Дж. Джилдером. В нем примерно пяти миллионам своих читателей журнал объяснил: «В кругах республиканцев и во все возрастающей степени среди демократов Джилдера считают своего рода Карлом Марксом капитализма. Его книгу «Богатство и бедность» назвали «манифестом капитализма». ...Эта книга является вдумчивым философским оправданием большей части экономической программы Рейгана. Более того, в ней куда красноречивей, чем в речах официальных ораторов, подано позитивное кредо капитализма». Сотрудники «Плейбоя» задали Джилдеру множество вопросов, хотя осмотрительно обишлп попытки автора объявлять капитализм своего рода царством божиим на земле. Они спрашивали так: «Вопрос «Плейбоя»: Ваше описание капиталистов как альтруистов, естественно, не соответствует расхожим представлениям левых о капиталистах как о хищниках, грабителях, заботящихся только о собственном кармане? Джнлдер: Это карикатура на капитализм... Одна из сквозных тем моей книги «Богатство и бедность» — стремление показать, что это представление отнюдь не соответствует истине. Когда левые утверждают, что ка- 1 Gilder С. Wealth and Poverty, p. 306, 307 , 312, 41, 42. питалнсты — банда ползучих гадов и хищников, защитник капитализма говорит: «Да, но взгляните, какие чудесные достижения обеспечивает свобода при капитализме». Тут левые п выигрывают спор. Простои человек просто не поверит, что, предоставив максимальную свободу банде ползучих гадов и хищников, можно обесне чить неуклонное улучшение условий жизни . Вопрос «Плейбоя»: А вьР Джилдер: ...Нужна готовность отдать свое время н богатство без обусловленного заранее вознаграждения. Вы надеетесь на вознаграждение в будущем, однако при капитализме это вознаграждение заранее не обусловливается. ...Конкуренция между мужчинами, стремящимися обеспечить свои семьи, является ключевым фактором экономического роста... Вопрос «Плейбоя»: Мы все теряемся в догадках, как это вы, раньше пописывавший о сексе, стали писать еще и о деньгах... Ведь Национальная женская организация присвоила вам звание—Свинья года. Джилдер Когда я был холостяком, меня интересовал секс. Когда я стал постарше меня стали обуревать более достойные заботы — деньги» В том же августе 198) года за Джилдера взялся журнал «Бук дайджест».
Напечатав краткое резюме книги, журнал дополнил его беседоЁ! с автором, осведомившись: «В 1975 году «Тайм» обозвал вас свиньей мужского шовинизма... Это приятное признание?» Джилдер скромно потупился, он бы предпочитал быть признанным «писателем или спортсменом года», но «приходится довольствоваться тем, что дают». Основной вопрос: «Вы изображаете капитализм безусловно моральным. Так?» Ответ: «Я думаю, что капитализм выходит за рамки материального в жизни люден и основывается, в сущ ности, на духовных импульсах». Наверное, удивились и задали новый уточняющий вопрос: «Что же вы ответите утверждающим, что вы всего- навсего апологет высшего класса?» Ответ бесподобен: «Я считаю, что предложенная мною система налогов сделает возможным для других классов подняться и заместить существующий класс. Высокие, прогрессивные ставки налогообложения не наносят ущерба богачам, ибо они умеют распределить свое 1 Playboy, August 1981, p. t>9, 72, 76, 88. богатство так, чтобы избежать налогообложения. Высокое, прогрессивное налогообложение карает новые состояния». Стоит ли говорить, что это не больше чем увертка. Попутно американские органы массовой информации разъяснили генезис душевной и сердечной любви Дж. Джилдера к богачам. Его отец, павший в годы второй мировой войны, ходил в приятелях Дэвида Рокфеллера и договорился с ним: если он погибнет на войне, друг присмотрит за сыном. Они и взялись воспитывать его — Дэвид и Нельсон Рокфеллеры. Ядовитый вопрос журнала: «Несмотря на Рокфеллеров, ваше детство не было отмечено богатством?» Ответ: «Ой, нет. Не было богатства. Я бывал у Рокфеллеров, на меня падал отблеск их сокровищ, но они не делились со мной. Они были близки ко мне в детские и юношеские годы и остаются таковыми по сей день» '. Да, пришлось поработать в поте лица своего, написать среди других книгу «Богатство и бедность», восславить капитализм, и вот к Джилдеру пришла умеренная сытость. Итак, над усердием не по разуму, в лобовой защите капитализма, посмеялись далеко не зло. Но примерно за пять лет (с тех пор как появились первые извлечения из готовившейся к печати книги «Богатство и бедность») что-то не видно опровержений более чем сомнительных джилдеровских «теорий». По веским' в том обществе причинам критики предпочитают помалкивать. Особенно по поводу попыток Джилдера объявить капитализм никак не меньше, чем служением всевышнему или выполнением его воли. Быть может, потенциальные критики не хотят портить отношения с богом? В самом деле, Джилдер категорически декларирует: «Вера в бога — коренное условие для процветающего капитализма». И еще категоричнее: «Блага капитализма зависят от капиталистов... Это они создают заводы и учреждения, фермы и лаборатории, оркестры и музеи, обращают золото в товары, дают рабочие места и поощряют искусство. Функция богатых — открывать возможности нижестоящим классам»2. Тем они, по Джилдеру, и служат всевышнему. Рассуждения давным-давно известные: дело-де не в размерах богатства данного человека, а в том, на какие цели он употребляет свое золото и т. д. и т. п. Однако давным-давно известно и то, что Новый завет изобилует суждениями такого рода: «Удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в царствие божие» (Мр., 10:25). «Иисус... сказал: как трудно имеющим богатство войти в царствие божие! ибо удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в царствие божие» (Лк., 18:24—25). Никак нельзя объявлять себя христианином без страха и упрека, как делает Джилдер, и проповедовать истины, находящиеся в кричащем противоречии с тем, чему он прилюдно истово поклоняется,— с Библией. Во всяком случае, чтобы согласиться с заключительными абзацами его книги, где и таятся ее выводы, нужно решительно отвергнуть разум и укрепиться в вере, прямо скажем, далекой от евангельской. Вот что написал Джилдер: «Жизнь человека отнюдь не пышное шествие велений разума и достижение целей, как считали в эпоху просвещения, а скорее сага странствований в пустыне и мимолетных успехов, бесконечный диалог между человеком и богом, между отчуждением и выполнением воли провидения. Все это происходит, когда мы бесконечно ищем то приближающуюся, то исчезающую землю обетованную, но ее-то мы сможем ясно различить во всеоружии великолепной логики, если обладаем .верой и мужеством отдаться случаю и судьбе. Рейнхольд Нибур подвел итог всем нашим трудностям: Ничто достойное не завершается в течение одной жизни. Поэтому мы должны спасаться надеждой. Ничто истинное или прекрасное не дает полного смысла в любом контексте истории. Поэтому нас должна спасать вера. Что бы мы ни делали, как бы это ни было чисто, нельзя выполнить в одиночку. Поэтому нас спасает любовь. Вот они, основные законы экономики, бизнеса, технологии и жизни. Тут и таятся источники богатства и бедности» '. Суждение Р. Нибура (1892—1971), протестантского философа и теолога, Джилдер почерпнул из проповеди в церкви преподобного Г. Кридоиа. Он преподносит трактовку Нибуром триады апостола Павла — вера, надежда, любовь — как бесспорную. Однако даже с догмати- чески-католической точки зрения правомерность сказанного Нибуром зачастую сомнительна. Католический критик «сестра» ван Хугстрат (в пятидесятые годы декан колледжа Вебстер, штат Миссури), сопоставляя мирови- дение Нибура с положениями Нового завета, заметила еще при жизни философа: «Его (Нибура) взгляды всегда отличало противопоставление любви — справедливости, разума — вере, греха — добродетели. В результате любые проблемы не только осложняются, но, в конечном счете, становятся неразрешимыми» Вот и богословы становятся в тупик! Такова цена «теологическим» построениям Джилдера. Что, разумеется, не должно удивлять, ибо логика в его книге замещена ссылками на необходимость верить и тогда-де все станет на место. Поседевший до желтизны аргумент! Бесчисленные поколения интерпретаторов Библии именно отсылкой к неверию любого скептика разрешали все трудности и выходили «победителями» из спора, когда он, по тем или иным причинам, становился для них тягостным. Например: «Если же я говорю истину, почему вы не верите мне? Кто от бога, тот слушает слова бо- жии» (Ин., 8:46—47). Это, однако, касалось только «священного писания». Джордж Джилдер написал, естественно, не Библию, но аргументировал свои доводы только по ее канонам. И если мы уделили так много внимания этому «теоретику» капитализма, то только для того, чтобы показать, как выискивают американские апологеты в «слове божьем» то, что им нужно для оправдания буржуазной системы, пренебрегая логикой, здравым смыслом. Утверждаемое Джилдером вызывает интеллектуальный бунт человека здравомыслящего. Но я очень склонен думать, что Джилдер адресуется не к такому читателю, а обращается к американским фундаменталистам. Что, они столь многочисленны, что оправдано не только написание, но н превознесение на самом высшем уровне в США книги, рассчитанной на них? Познакомимся же поближе с фундаменталистами. Кто они?