Я терпеть не могу одиннадцатичасовые новости. Дело не в том, что материал читают манекенщицы. Дело в том, что именно они читают и какие съемки они демонстрируют. Вчера вечером было много шума вокруг пожара в северной части Филадельфии.
Мне подарили тридцать секунд зрелища языков пламени, вырывающихся из окон, минуту интервью с теми, кто спасся (причем они в основном оплакивали утраченные пожитки), и минуту показа плачущей жены пожарника, который наглотался дыма. Поймите меня правильно: это трагическое событие, безусловно, заслуживало показа. Но, к сожалению, продюсеры одиннадцатичасовой программы новостей, похоже, считают, что американская публика состоит в основном из слабоумных, которых интересуют только выжимающие слезу сюжеты и которые не способны понимать статистику и анализировать. В итоге о пожаре не сообщается именно то, что достойно упоминания в программе новостей: удивительно высокая частота пожаров в трущобах в начале отопительного сезона; снижение числа пожарных, пострадавших в задымлении; малый процент полных страховых премий, выплачиваемых пострадавшим от пожара страховыми компаниями. Короче, нет статистики, которая позволила бы нащупывать причины конкретных сенсационных событий. Бертрам Рассел говорил, что признаком цивилизованного человеческого существа является способность прочитать колонку чисел и зарыдать. Является ли американская публика нецивилизованной с точки зрения продюсеров телевизионных программ новостей? Мы, что же, действительно 242 Мартин Э. П. Зелигмаи не способны понимать аргументы статистики и воспринимаем только анекдоты? Достаточно провести полдня в любом бейсбольном парке в Америке, чтобы узнать, как пренебрежительно относятся к способности нашей общественности ценить и воспринимать статистику те, кто формируют наши вкусы. Каждый ребенок старше шести в этом парке знает, что про кого говорят, что у него попадаемость 0,300 и что у Тони Гвинна больше шансов на попадание, чем у Хуана Самуэ-ля. Каждый надувающийся пивом взрослый представляет, что такое «заслуженный средний пробег», хотя это понятие основано на гораздо более сложной статистике, чем та, которая может потребоваться для осмысливания страховых проблем при пожарах и опасности масляных отопительных приборов.
Американцы обожают спортивную статистику. Мы просто упиваемся расчетами вероятности — если они относятся к Хосе Кансеко, Дуайту Гудену или Ларри Бэрду. На ней базируется спортивный тотализатор — бизнес, который по валовому доходу соперничает с традиционными отраслями американской промышленности. Спортивные бюро Билла Джеймса, и Элиаса публикуют объемистые собрания бейсбольной статистики, которые продаются десятками тысяч в год. Этот материал интересен не только для широкой аудитории болельщиков. Он представляет интерес и как серьезный научный источник, поскольку профессиональный спорт — один из наиболее хорошо документированных видов деятельности в мире. Теории, направленные на прогнозирование человеческих возможностей, могут использовать эти материалы для самопроверки. Это, кстати, верно и для теории стиля объяснения, и мы со студентами провели тысячи часов, вчитываясь в спортивные страницы и сопоставляя мою теорию со спортивной статистикой. Что же говорит моя теория оптимизма о делах спортивных? Спорт 243 Кратко говоря, существует три основных ее положения, имеющие отношение к спорту. Во-первых, при прочих равных условиях будет выигрывать тот, у кого более оптимистичный стиль объяснения. И будет выигрывать потому, что будет стараться больше, особенно после поражения или в случае жесткого противодействия. Во-вторых, то же самое относится к командам. Если команду можно охарактеризовать ее уровнем оптимизма, то при равном таланте будет выигрывать более оптимистичная, причем в условиях прессинга явление будет более явно выражено. В-третьих, что наиболее интересно, если у спортсменов стиль объяснения сменится с пессимистического на оптимистический, они будут выигрывать чаще, особенно в жестких условиях.