1. Истоки и факторы «холодной войны» империализма против социалистических стран

Позитивный опыт сотрудничества в годы войны государств — участников антигитлеровской коалиции убедительно свидетельствовал о возможности мирного сосуществования стран с различным социально-экономическим строем и совместного решения проблем послевоенного восстановления и развития.

«Империалистическая реакция, которую не устраивали социальные и международно-политические итоги войны, уже в первые послевоенные годы пыталась добиться своего рода исторического реванша, потеснить позиции социализма и других демократических сил, — отмечал Генеральный секретарь ЦК КПСС М. С. Горбачев. — Острие этой стратегии было направлено против Советского Союза, а ее рычагами выступали экономическая мощь и временная монополия США на атомное оружие»12. Капиталистические государства в разной Экономические и поли- степени принимали участие во второй

тические последствия мировой войне, и по-разному сказались

войны для капиталиста- для них ее последствия. Порожденная

С^ШАХнаТмировоеРС неравномерностью экономического и по-

господство литического развития капиталистических

стран, война привела к дальнейшему обострению этой неравномерности.

Промышленное производство в государствах Западной Европы упало к 1946 году до 70% от уровня 1938 года, а в наиболее опустошенных странах — до 30%. Безработица, стремительная инфляция, нарушение пропорций и взаимосвязей хозяйственного механизма еще более ухудшали экономическую ситуацию в пострадавших от войны капиталистических государствах. К этому добавилась нехватка продовольственных товаров, которую усугубили трудности сельского хозяйства.

На фоне ослабления позиций ведущих западноевропейских держав особенно контрастным казалось усиление мощи Соединенных Штатов Америки. Территории США, отделенной Атлантическим океаном от европейского поля боя, не пришлось испытать вторжения агрессора, городам — налетов вражеской авиации. Безвозвратные потери американской армии были относительно небольшими (400 тыс. человек) в сравнении с жертвами в других странах. Материальные затраты США на войну, составившие примерно две трети от советского уровня, складыва- лись не из цены разрушенного и сожженного, а главным образом из стоимости заказов на вооружения американским монополиям, многократно увеличившим свои прибыли. В 1945 году национальный доход США достиг 215 млрд. долл., более чем утроившись за годы войны. Промышленное производство в США за тот же период возросло на 47% и почти вдвое превзошло производство промышленной продукции во всем остальном капиталистическом мире.

Соотношение сил между ведущими империалистическими державами изменилось по всем важнейшим показателям экономического могущества. Наиболее наглядным примером здесь является сравнение позиций США и Великобритании. Уже в 1939—1941 годах практически весь золотой запас Великобритании (2,5 млрд. долл.) перешел к США в оплату за военные поставки. К концу войны 73% золота капиталистических государств (стоимостью свыше 20 млрд. долл.) оказались под контролем США.

Английские зарубежные инвестиции сократились на треть, в то время как американские — возросли в полтора раза, составив три четверти заграничных капиталовложений западных стран. Экспорт Великобритании уменьшился втрое, а вывоз товаров из США увеличился в стоимостном выражении вчетверо (включая поставки по ленд-лизу). Доля Британской империи в мировом торговом флоте (без СССР) понизилась за 1939— 1947

годы с 30 до 22%; доля США поднялась с 17 до 53%. К этому следует добавить, что многие государства Запада, включая и Англию, оказались в задолженности у американского империализма.

Важным фактором научно-технического превосходства США стала концентрация в американских лабораториях многих ученых из Западной и Центральной Европы, спасавшихся от фашизма или прибывших по соглашению с Англией для совместной разработки атомного оружия.

В итоге США выдвинулись на роль лидера всего капиталистического мира. Эта роль означала для американского руководства отождествление «национальных интересов» США с глобальными целями капиталистической системы.

Пользуясь экономическими и финансовыми трудностями западноевропейских стран, пострадавших в годы войны, США стремились поставить под свой контроль их экономику и политику. Считая экономические связи средством политического давления, официальный Вашингтон уже в конце войны предпринял в этой области ряд недружественных действий в отношении Советского Союза. В марте 1945 года госдепартамент США заявил о невозможности удовлетворения запроса СССР о 6-мил- лиардном займе для скорейшего восстановления народного хозяйства, хотя само же американское руководство предложило в 1943 году предоставить этот кредит. В день окончания боевых действий в Европе США внезапно резко сократили поставки по ленд-лизу в Советский Союз, а 17 августа 1945 г., еще до окончания второй мировой войны, прекратили их полностью. Тем самым они не выполнили договоренность о поставках в объеме примерно 1 млрд. долл. Равным образом были аннулированы обещания о займах и помощи, данные американским правительством Польше и Чехословакии.

Недружественные действия США, конечно, отрицательно сказались на возможностях СССР и стран народной демократии скорейшим образом восстановить народное хозяйство и поднять уровень благосостояния. Но они не смогли задержать этого процесса на сколько-нибудь длительное время. Как уже указывалось, к концу 1947 года в СССР и странах Восточной Европы были в целом достигнуты довоенные рубежи промышленного производства. В 1950 году выпуск промышленной продукции в Советском Союзе составил 30% от американского уровня, что почти вдвое превышало показатель 1945 года.

Вместе с тем, хотя и более медленными темпами, чем в социалистических странах, постепенно восстановилась экономика и пострадавших от войны западных государств. Этот процесс в целом завершился в 1949 году (в Западной Германии — в 1950 г., в Японии — в 1951 г.). В результате доля США в промышленном производстве капиталистического мира уменыии- лась с 62% в 1946 году до 53% в 1950 году. Еще значительнее понизилась за это время доля США в совокупном экспорте капиталистических стран: с 32 до 18%.

Эти тенденции вызвали известное беспокойство в Вашингтоне. США не хотели ни уступать положение лидера Запада, ни делить его с кем-либо. Но поскольку еще большее беспокойство правящим кругам США внушал рост могущества и влияния СССР и сил социализма, все недовольство развитием событий в мире в Вашингтоне обрушили на СССР, пугая своих союзников «рукой Москвы» и «наступлением мирового коммунизма». Избранный США и их союзниками внешнеполитический курс получил название «холодной войны».

Помимо антисоциалистической направленности «холодная война» выполняла и еще одну важную функцию: по мысли Вашингтона, она должна была сплачивать капиталистический мир под американским руководством, не давая развиться существовавшим в нем объективным центробежным тенденциям.

Курс на установление с помощью силы американской гегемонии в мире получил у идеологов экспансии «имперское» название «Паке Американа» (лат.—«мир по-американски»). Будущее человечества рисовалось руководству США глобальным переустройством мира по американскому проекту и образцу. Его главными целями были обеспечение за Соединенными Штатами военного преобладания в мире, гарантируемого прежде всего сохранением монополии США на атомное оружие; повсеместное господство монополий США в мировой экономике; американская гегемония в области культуры и информации, насаждение «американского образа жизни»; создание со временем такого мирового правительства (в том числе посредством соответствующего «преобразования» ООН), которое позволило бы американскому империализму «на законных основаниях» завершить создание «мира по-американски».

Творцы американской политики считали Советский Союз единственным самостоятельным «центром власти», способным оказать сопротивление гегемонистской программе США. Рычаги давления, которые Белый дом мог пустить в ход и действительно попытался применить, оказались неэффективными в отношении общественной формы собственности и политической системы Советской власти. Активная внешняя политика СССР, его выступления в защиту суверенных прав народов делали Советский Союз главным препятствием на пути реализации планов «Паке Американа».

В этих условиях, сообразуясь с империалистической логикой, Вашингтон предпринял попытку обособить Советское государство в системе международных отношений, объявив советский строй «аномальным отклонением от естественного общественного пути развития». Отпор любым попыткам империалистического диктата стали представлять как «происки Москвы», а сохра нение американского военного присутствия в Европе и создание сети баз вдоль границ СССР — как гарантию против «агрессии». Миф о «внешнем враге» в лице СССР оказался, таким образом, важным составным элементом планов США по утверждению собственной гегемонии в мире.

США уже на ранней стадии «холодной войны» по существу выдвинули лозунг всеобщего «крестового похода» против социализма. «Соединенные Штаты должны взять на себя руководящую роль в организации всемирного контрнаступления с целью мобилизации антикоммунистических сил несоветского мира, а также в подрыве мощи коммунистических сил...», — подчеркивалось в 1948 году в секретном меморандуме американского Совета национальной безопасности (СНБ).

В развязывании и проведении «холодной Идеологические основы войны» большую роль играли факторы

войны»КИ €Х0Л0АН0И идеологического порядка. Возрождение

воинствующего антисоветизма было реакцией значительной части правящего класса стран Запада на глубокие социальные изменения, происшедшие после второй мировой войны в ряде стран Европы и Азии, на усиление Советского Союза и значительное повышение его международной роли, на повсеместное укрепление позиций демократических и левых сил, в первую очередь коммунистических партий. Империалистическая буржуазия отказывалась признать необратимый характер этих изменений и революционных процессов, равно как и смириться со значительным сужением капиталистической системы и сферы своего влияния.

Другим важным источником усиления антисоветизма были представления о послевоенном миропорядке, в котором империалистические державы отводили себе доминирующую роль. Прежде всего это относилось к США. Их превращение к окончанию второй мировой войны в самую сильную капиталистическую державу резко усилило мессианские претензии американского правящего класса. Свое стремление к безудержной экономической и политической экспансии монополистическая буржуазия облекла в представление о «богоизбранности» Соединенных Штатов как «естественного» лидера мирового сообщества. Существование же Советского Союза воспринималось руководителями США как главный фактор, противостоящий их планам установления мировой гегемонии.

На идейно-политическом уровне воинствующий антикоммунизм и антисоветизм нашли свое выражение в так называемой доктрине «сдерживания коммунизма». Разработанная и провозглашенная правительством Трумэна, она не только определяла направленность внешней политики США, но и легла в основу всей стратегии империализма на мировой арене.

Первое развернутое обоснование доктрины содержалось в пространной (8 тыс. слов!) секретной телеграмме от 22 февраля 1946

г., направленной в госдепартамент советником посольства США в Москве Джорджем Кеннаном. Весь ее смысл сводился к тому, чтобы доказать невозможность мирного сосуществования между СССР и США, сотрудничества между ними в решении международных вопросов. Кеннан утверждал, будто советское руководство нацелено на «смертельную борьбу с противником», готовится уничтожить «традиционный образ жизни» в Соединенных Штатах и отрицает любые компромиссы. Советский Союз обвинялся в намерениях вести постоянную подрывную деятельность против западных держав и расширять сферу своего контроля. Кеннан приписывал СССР, в частности, агрессивные замыслы в отношении Северного Ирана, Турции, части Дании; в перспективе он «ожидал» от СССР претензий на порт в Персидском заливе и даже на Гибралтар! Не обошел Кеннан вниманием и ООН. По его словам, СССР стремится использовать ООН не для укрепления всеобщего мира, а лишь для достижения собственных целей и покинет эту организацию, как только сочтет, что она не отвечает более его целям. Главный вывод телеграммы: необходимо перейти к «жесткому курсу» в отношении СССР, основанному на «логике силы». Именно этот курс Кеннан закамуфлировал термином «сдерживание».

В июле 1947 года Кеннан, уже в качестве главы отдела политического планирования госдепартамента США, поместил в журнале «Форин афферс» под псевдонимом «Икс» статью «Истоки советского поведения», которая стала первым публичным изложением доктрины «сдерживания». В статье был сформулирован один из основных тезисов воинствующего антисоветизма: США и весь западный мир якобы не могут чувствовать себя в безопасности от «агрессивности» Советского Союза до тех пор, пока не будет ликвидирован социалистический строй в СССР.

Занимавший центральное место в доктрине «сдерживания» тезис о «советской угрозе» выполнял не только ряд практиче- ско-политических и пропагандистских функций, но в определенном смысле был категорией реального политического мышления правящих кругов империалистических государств. Она воплощала в себе страх класса буржуазии перед новой расстановкой сил на мировой арене и перспективой еще большего сужения сферы действия капитализма. В рамках этого понятия все социально-политические силы, действовавшие против империализма, объединялись в лице одного конкретного, зримого противника.

Механизм формирования мифа о «советской угрозе» сводился при этом к следующему: положение марксистско-ленинского учения о неизбежности победы социализма над капитализмом в исторической перспективе изображалось как решимость коммунистов в самое ближайшее время военным или любым другим путем «уничтожить западные демократии» и установить свое мировое господство. Любые действия Советского Союза на мировой арене трактовались именно в этом свете или же всячески подгонялись под эту схему.

Миф о «советской угрозе» подавался в двух основных вариантах: во-первых, в виде угрозы насильственного захвата власти коммунистическими партиями при поддержке и под прямым руководством Советского Союза; во-вторых, в виде версии о непосредственной угрозе вооруженного вторжения СССР в Западную Европу и другие граничащие с ним регионы. Первый вариант «оправдывал» репрессии против коммунистов и прогрессивных деятелей в капиталистических странах; второй — подводил основу под наращивание американского военного, в том числе ядерного, потенциала, образование агрессивных блоков под эгидой США, милитаризацию Западной Европы и установление американского военного присутствия повсеместно по земному шару.

С помощью тезиса о «советской угрозе» экспансионистские действия США, включая и вооруженные акции, изображались как «оборонительные», как вынужденный ответ на «происки» СССР. Примечательно, что во всех политических документах стран Запада, включая договоры о создании агрессивных блоков, используется лишь «оборонительная» терминология.

В действительности доктрина «сдерживания» недвусмысленно нацеливала США на подготовку агрессивно-наступательной войны с Советским Союзом. Так, в меморандуме о задачах американской внешней политики, подготовленном в сентябре 1946

года специальным советником президента Трумэна К.

При этом империалистические стратеги исходили из такой оценки экономических возможностей и прочности социалистического строя в СССР, которая, имея мало общего с действительностью, полностью соответствовала их идеологическим предрассудкам. Постулат о «внутренней слабости» СССР сыграл немалую роль в создании у руководителей американской внешней политики иллюзий о возможности подрыва и уничтожения социализма на путях военного соревнования и экономического бойкота.

Если одни концепции воинствующего антикоммунизма обслуживали разработку политического курса империализма, то другие были специально предназначены для идейно-пропагандистской обработки населения капиталистических государств, создания психологии конфронтации с СССР в масштабах всего общества. Этой цели, наряду с мифом о «советской угрозе», служил тезис о «коммунистическом тоталитаризме». Его суть состоит в объявлении социализма и фашизма якобы тождественными социально-политическими явлениями, обозначаемыми одним термином — «тоталитаризм». Таким образом, все, что в сознании людей ассоциировалось с понятием фашизма, с его отвратительной человеконенавистнической практикой, автоматически переносилось на характеристику политического строя СССР и стран народной демократии.

Делалось это для того, чтобы перевести на резко антисоветские позиции население США и Западной Европы, которое после окончания войны, как никогда, стремилось к международному сотрудничеству и испытывало большие симпатии к Советскому Союзу.

На мировой арене, несмотря на заметное ужесточение американской позиции, еще сохранилась известная инерция курса на согласованное разрешение спорных проблем. Работали совместные органы контроля в Германии, Австрии и на Дальнем Востоке, в целом успешно проходил процесс выработки мирных договоров с бывшими союзниками гитлеровской Германии в Европе. Даже среднее звено госаппарата США, не говоря уже о широких слоях населения Запада, по-прежнему рассматривало СССР как союзника Этому, с точки зрения творцов «холодной войны», надо было прежде всего положить конец.

Роль подстрекателя «холодной войны» была отдана Уинстону Черчиллю — и, разумеется, не случайно. Его имя как члена «большой тройки», непосредственно участвовавшего в выработке совместных решений союзников в годы войны, связывалось в представлении широких масс с продуманным, конструктивным курсом. Ему, как надеялись авторы задуманного политического спектакля, должны были поверить. 5

марта 1946 г. У. Черчилль выступил с «платной лекцией» в маленьком американском городке Фултон (штат Миссури), в которой возвестил, что «коммунистический тоталитаризм» заменил отныне «фашистского врага» и намеревается покорить страны Запада. Черчилль утверждал, будто от Щецина на Балтике до Триеста на Адриатике через Европу пролег некий «железный занавес». С этого времени термин «железный занавес» был повсеместно взят на вооружение западной буржуазной пропагандой, которую не смутило то обстоятельство, что изначалыю он был придуман и пущен в оборот ведомством Геббельса.

Программа действий под флагом антикоммунизма и антисоветизма, предложенная Черчиллем, предусматривала создание «ассоциации англоговорящих народов» (т. е. сохранение «особых отношений» Великобритании и США), а в перспективе — создание по периметру социалистического мира агрессивных союзов, блоков и сети военных баз. В адрес Советского Союза прозвучали неприкрытые угрозы применения силы, включая использование атомного оружия. Черчиллю аплодировал сидев- ший в президиуме собрания и представивший его слушателям президент США Г. Трумэн.

В Советском Союзе провокационная позиция Черчилля и Трумэна была оценена как позиция поджигателей войны, а само выступление — как опасный акт, рассчитанный на то, чтобы посеять семена раздора между союзными государствами. «Несомненно, что установка г. Черчилля есть установка на войну, призыв к войне с СССР», — отмечалось в «Правде» 14 марта 1946 г .

Итак, в 1945—1947 годах были заложены идеологические основы послевоенного международного курса империалистических держав, подхода их политических руководителей к мировой политике. Отличительные черты этого подхода сводятся к следующему.

Внешняя политика рассматривается прежде всего как инструмент противоборства с реальным социализмом, а не как способ решения острых международных проблем. Ее направленность подчиняется догматам воинствующего антикоммунизма, призывающего любыми средствами покончить с социализмом. Цели советской внешней политики и сам характер социалистического строя искажаются настолько, что напрочь отрицается сама возможность мирного сосуществования между государствами, принадлежащими к противоположным общественно-экономическим системам, не говоря уже о конструктивном сотрудничестве между ними. Неотъемлемой частью агрессизного курса на мировой арене становится миф о «советской угрозе», призванный оправдать линию на подготовку к войне против СССР13.

Подчиняя внешнюю политику идеологическому началу, переходящему в «психологическую войну», воинствующий антисоветизм по самой своей сути исключает реалистический подход к международным делам, ведет к созданию крайне искаженной картины международных отношений, когда все неблагоприятные для империализма явления и тенденции изображаются как результат некой «подрывной деятельности» СССР.

С другой стороны, сугубо пропагандистское представление о «слабости» социализма выливается в недооценку его экономической мощи и политических ресурсов и переоценку возможностей империализма, что приводит к появлению ряда устойчивых иллюзий (например, о возможности «измотать» СССР гонкой вооружений и др.), в свою очередь, увеличивающих опасность военного конфликта.

Устойчивость догм воинствующего антикоммунизма, их по стоянное влияние на формирование внешней политики империалистических государств объясняются тем, что в них фиксируется реакция наиболее шовинистических и агрессивно настроенных кругов монополистического капитала на ослабление своих международных позиций и на процесс постепенного изменения соотношения сил в пользу социализма. В свою очередь, воинствующий антикоммунизм периода «холодной войны» стал главным фактором превращения военно-промышленного комплекса (в первую очередь американского, но не только его) в силу, располагающую весьма значительными возможностями политического влияния на всех уровнях государственной власти.

Инструментом воинствующего антисове- Атомная дипломатия тизма и антикоммунизма, претворения

США в жизнь идеи «крестового похода» про

тив социалистических стран стала «атомная дипломатия» Соединенных Штатов, поддерживаемая их империалистическими партнерами. Ее основой стали расчеты на утверждение исключительной роли США в мировых делах, связанные с временной американской монополией на обладание атомным оружием.

После того как 25 апреля 1945 г. военный министр США впервые информировал нового президента США Гарри Трумэна

об атомном оружии и ходе его разработки, тон заявлений и поведение реакционных американских политиков в межсоюзнических отношениях и особенно применительно к СССР становился все более резким и нетерпимым.

Осенью 1945 года появились первые документы Объединенного комитета начальников штабов США, предусматривавшие подготовку к войне против СССР. В конце декабря того же года по инициативе американской стороны прервалась доверительная переписка президента США и главы Советского правительства, которая в годы войны была важным элементом механизма согласования позиций двух стран.

В январе 1946 года Г. Трумэн дал конкретные указания внешнеполитическому ведомству США по вопросам взаимоотношений с СССР. Инструктируя госсекретаря США Дж. Бирнса, президент США писал, что с Советским Союзом следует разговаривать «жестким языком», показывая ему «железный кулак». Как отмечал в мемуарах сам Г. Трумэн, это явилось «началом новой линии» США в отношении Советского Союза, получившей позднее, как уже отмечалось, наименование «холодная война».

Развязывая «холодную войну», руководители Запада имели в виду несколько возможных вариантов последующего развития событий. Наиболее привлекательной для многих реакционных политиков представлялась перспектива «решительного» исключения Советского Союза из системы международных отношений посредством перевода «холодной войны» в «горячую» и победы в ней с помощью атомного оружия.

Американские военные между тем приступили к разработке планов и схем агрессии еще до завершения боевых действий на Дальнем Востоке. Тезис о грядущей «превентивной» войне приобрел впервые форму правительственного документа уже 19 сентября 1945 г., когда Объединенный комитет начальников штабов (ОКНШ) утвердил совершенно секретный меморандум № 1496/2 «Основы формулирования военной политики США» (рассекречен в 1972 г.). В нем утверждалось, что «идеи о недопустимости собственных агрессивных действий» являются «ложными и опасными». Было подчеркнуто, что, «если станет известно» о подготовке к выступлению потенциального противника, должна быть «проведена подготовка для того, чтобы нанести, в случае необходимости, первый удар. 3 ноября 1945 г. Объединенный разведывательный комитет США составил список возможных целей для атомной бомбардировки, включив в него 20

крупнейших городов Советского Союза, которые не были уничтожены немецко-фашистскими агрессорами.

Американские империалисты были не единственными замахивавшимися на социализм. Планы применения против СССР военной силы разрабатывались и английским Объединенным комитетом начальников штабов. В докладе «Будущие тенденции в развитии оружия и методов войны», представленном кабинету министров Великобритании в июле 1946 года, были проведены расчеты для нанесения ударов с воздуха по ряду советских городов.

За первыми набросками планов войны последовали общие оценки ущерба, который стратеги США собирались нанести Советскому Союзу, чтобы гарантировать себе победный исход агрессии.

Согласно директиве Объединенного комитета военного планирования США, принятой 14 декабря 1945 г., для нанесения «решающего» ущерба было бы «достаточно» разрушить 17 советских городов. В дальнейшем масштабы планировавшихся бомбардировок непрерывно возрастали. По плану «Бройлер» (осенью 1947 г.) предусматривалось уничтожить 24 города 34 бомбами, «Троян» (декабрь 1948 г.) — 70 городов 133 бомбами, «Оффтэкл» (октябрь 1949 г.) — 104 города с применением 220 атомных бомб и выделением 72 бомб в резерв для повторных нападений и т. д.

Анализ этих планов, частично рассекреченных в конце 70-х годов, позволяет судить об общей американской концепции ведения агрессивной войны против СССР. «Для целей планирования» устанавливалась дата, когда Соединенным Штатам «навязывают войну», например, 1 июля 1949 г. («Оффтэкл») или 1

января 1957 г. («Дропшот»). Задача и стратегическая концепция войны формулировались следующим образом («Оффтэкл»): «Военное поражение СССР и его союзников... путем подавления воли и способности Советов к сопротивлению, используя при этом стратегическое наступление в Западной Европе и стратегическую оборону на Дальнем Востоке».

В меморандуме СНБ № 20/1 (август 1948 г.) — одном из основополагающих директивных документов политики США этого времени — главные цели Соединенных Штатов в войне против Советского Союза и условия ее окончания формулировались следующим образом: «...Условия должны быть жесткими и неприкрыто унизительными для этого коммунистического режима. Они могут примерно напоминать Брест-Литовский мир 1918 года». По существу же американский проект шел куда дальше «похабного» (по выражению В. И. Ленина) Брестского мира. «Можно с уверенностью утверждать, что мы не будем рассматривать наши военные операции как успешные, если после них сохранится коммунистический строй», — заявляли американские политики. Одновременно планировалось создать «значительную экономическую зависимость от внешнего мира», что подразумевало дезиндустриализацию СССР и его экономическое ограбление.

Хотя в опубликованных документах содержатся в общей форме ссылки на «ответный» характер действий США, военнополитическое руководство Соединенных Штатов отлично представляло себе все лицемерие тезиса об «обороне Запада». В директиве Совета национальной безопасности № 20/4 (ноябрь 1948

г.) прямо признавалось, что «тщательный учет самых различных факторов показывает: Советское правительство в настоящее время не планирует никаких военных действий, рассчитанных на вовлечение США в конфликт». Целью военных планов США было уничтожение социалистического строя в СССР и странах социализма.

Разнообразные американские проекты уничтожения социализма военным путем не были доведены до стадии исполнения. Отказ от реализации намеченного в первые послевоенные годы объяснялся, естественно, не мнимым миролюбием руководства США, а конкретными выводами, к которым пришли американские военные специалисты, о невозможности провести операции задуманных масштабов и одержать в них победу.

В совершенно секретной разработке (1949 г.) для ОКНШ специального комитета по оценке политического воздействия атомной бомбардировки на СССР («комитет X. Хармона») признавалось: «Атомное нападение само по себе не вызвало бы капитуляции, не уничтожило бы корней коммунизма и не ослабило бы серьезно способность советских руководителей вести за собой народ. ...Способность Вооруженных Сил СССР быстро продвинуться в определенные районы Западной Европы, Среднего и Дальнего Востока не была бы серьезно затронута...»

Другими словами, даже временная монополия США на атомное оружие не была решающим элементом военного баланса и не позволяла США рассчитывать на стратегическое превосходст во в случае войны. «...В период своей монополии на атомное оружие США никогда не достигали такого уровня, который обеспечивал был наверняка победу с помощью атомной бомбы..,—признавалось в исследовании, подготовленном для сената США. — ...Ни разу не было момента, когда Соединенные Штаты в этом смысле располагали бы решающим превосходством».

Не имея реальной возможности безнаказанно применить атомные бомбы против Советского Союза, официальный Вашингтон стремился максимально использовать психологическое воздействие атомной монополии на руководителей и народы других государств. Это вылилось в беззастенчивый шантаж в делах мировой политики, направленный не только в адрес СССР и других социалистических стран, но и в адрес американских союзников.

Желание американских политиков сохранить абсолютную монополию на «сверхбомбу» повлекло за собой свертывание сотрудничества в области атомных исследований даже с Англией и Канадой, ученые которых принимали первоначальное участие в ее разработке («Манхэттенский проект»). В июле 1946 года в США был принят закон Мак-Магона, фактически предусматривавший «атомную изоляцию» Соединенных Штатов.

Та же тенденция была характерна для американского курса в вопросе об использовании атомной бомбы. По секретному соглашению, заключенному между Ф. Рузвельтом и У. Черчиллем в 1943 году, Соединенные Штаты не должны были применять совместно создававшееся новое оружие без согласия на это английского правительства. После войны такое ограничение «свободы действий» в Вашингтоне посчитали слишком обременительным. Уступая интенсивному давлению со стороны США, Великобритания в январе 1948 года отказалась от права вето на использование атомного оружия. Американские союзники по существу стали заложниками американской «атомной дипломатии».

Возрастание опасности войны с применением атомных бомб вынудило Советский Союз форсировать начатые в 1943 году работы по созданию собственного атомного оружия. Первый же испытательный взрыв советского атомного устройства в августе 1949

года похоронил пресловутую «монополию» США и подорвал связанный с нею миф об исключительности американской мощи. 2.