Главный интерес Рикардо заключался в определении законов, согласно которым различные классы населения принимали участие в дележе национального дохода. Он объединил мотивы голода и дохода с мотивом прибыли в качестве общей мотивации, определяющей человеческое поведение.
Личный интерес, туманно выделенный Адамом Смитом, теперь дифференцировался в страх перед голодом у рабочего и в надежду получить прибыль — у владельца капитала. Рынок, который Адам Смит привнес как фактор, определяющий величину степени, до которой разделение труда было возможно, теперь разделился в систему «предложение — спрос — цена», включая определение рабочей силы и земли. Теперь общество было включено в экономическую систему, а не наоборот. Социальные классы были определены их рыночной ролью, поскольку они олицетворяли фактор спроса и предложения, соответственно, на различных рынках (таких как рынок рабочей силы, земли, капитала, профессиональных услуг и т.д.). Место экономической системы в обществе было теперь определено экономическими мотивами голода и дохода. Они объясняли такие экономические законы как железный закон заработной платы, а также закон ренты (кроме того, мальтузианский закон и еще один закон природы — закон уменьшающейся отдачи). Как идеологические, так и политические устремления изменить ход экономических процессов были бы безрезультатными. Общество руководствовалось законами, управляющими рынком, а они, в свою очередь, определялись самой природой. Это теоретическое смещение места экономической системы в обществе, конечно, сопровождалось огромным развитием фактических рынков, которые во времена Адама Смита еще не существовали до такой степени. Конкурентные рынки, денежная экономика и мотив прибыли, вместе взятые, привели к необходимости сокращать издержки. Это подразумевало применение экономического принципа, как его начали называть. Таунсенд, Мальтус и Рикардо создали современную концепцию отдельной автономной экономической системы, управляемой экономическими мотивами и подлежащей экономическому принципу формальной рациональности (то есть экономизирование). ГЕНРИ КЭРИ (1837) Рикардианская экономическая теория подвергалась атакам со всех сторон как абстрактная, догматичная, дедуктивная, отдаленная от жизни и институтов, космополитичная и нечеловечная. Реакция распространялась по всему миру. Фактически рикардианская экономическая теория подходила [только] к английским условиям и выражала [только] английские интересы. Промышленная революция была английским явлением. Адвокаты свободной торговли рикардианской школы знали преимущества превосходной промышленной силы Англии. Генри Кэри сформулировал американские протекционистские потребности. Проделывая это, он обратился: а) к истории и б) к институциональным аргументам. а) Его попытка опровергнуть рикардианскую теорию ренты была основана на фактической исторической последовательности заселения земли. Он утверждал, что сначала выбиралась [вовсе] не лучшая земля, поскольку та была болотистая и недоступная. Это оказалось справедливым не только в отношении Соединенных Штатов (см. работу Тернера о «Границе»), но также и в отношении древней истории. В Англии Дорога паломников, которая соединяет неолитический Стоунхендж с Кантербери, пролегает вдоль склонов холмов. б) Утверждения Кэри в отношении развития соседского хозяйства были социологическими по своему характеру и предчувствовали закон Тюнена. К этому тезису он сделал добавление, что разделение труда в сельскохозяйственных регионах должно происходить в соответствии с нуждами городов и, кроме того, интенсификация сельского хозяйства зависит от появления фермерских хозяйств. ФРИДРИХ лист (1840) На Фридриха Листа большое влияние оказал Генри Кэри, и Лист применил метод Кэри к своей собственной стране — к Германии. В руках Листа этот метод привел к теории стадий развития. Стадии были следующими: а) сельская жизнь; б) сельское хозяйство; в) сельское хозяйство, объединенное с промышленниками; г) финальная стадия — сельское хозяйство, промышленность плюс коммерция. «Экономической задачей государства является привести в существование при помощи юридического и административного воздействия условия, требуемые для прогресса нации, проходя через все эти стадии».
Молодые страны нуждались в протекции, утверждал он, до тех пор, пока они не достигнут стадии индустриализации, подобной тем, которая уже имеется в более развитых странах. Доводы Листа основывались на социальной антропологии, экономической истории и институциональных аспектах. Сейчас на него глядят как на специфического предвестника, если не как на основателя, немецкой исторической школы экономики. КАРЛ МАРКС (1859) Третий писатель этой группы занимает особое место. Оппозиция Карла Маркса рикардианской экономике была социетальной, но не во имя страны, а во имя класса. Мальтус и Рикардо обрекли рабочих на вечное нищенское существование. Маркс принял рикардианский анализ как действенный. Следовательно, его единственной альтернативой было отвергнуть всю институциональную систему рыночной экономики. Он утверждал, что промышленный капитализм явился историческим явлением, который может снова исчезнуть так же, как он некогда появился. Этот довод был антропологическим, институциональным и историческим. Он концентрировался на обществе как на целом. Это было дополнено всей философией, которая ярко выделила Маркса из ряда таких писателей, как Кэрри и Лист, которые принимали буржуазный порядок. Маркс ярко выступает как представитель возвратного движения к социетальному подходу. Все же в то же самое время он ненамеренно укрепил экономистическую позицию. Приняв рикардианскую экономическую теорию, он обратил ее в довод против капиталистического общества. В этом и заключалось значение его труда «Капитал». Капиталистическое общество, утверждал Маркс, является экономическим обществом, и поэтому им правят законы, управляющие экономической системой, то есть законы рынка. Однако Маркс не сумел заострить внимание на том, что такое состояние дел существовало только лишь в капиталистическом обществе. Открытие важности экономического при рыночной экономике заставило его преувеличивать влияние экономического фактора в целом, во все времена и повсюду. Это оказалось грубейшей ошибкой. Впрочем, сам Маркс настаивал на влиянии неэкономических факторов в истории, особенно в ранней истории. Тем не менее марксисты создали настоящее кредо из экономического толкования истории. Это способствовало убеждению о господствующем положении не только экономических факторов, но также и экономических мотивов. Это необычайно усилило классику. Социетальный подход, персонифицированный в Марксе, был засушен экономическим элементом, унаследованным им от классиков. КАРЛ МЕНГЕР (1871) Менгер был первым экономистом, который провел четкое разделение между вопросом о материальном удовлетворении потребностей и вопросом о размещении ограниченных средств. Относя теорию выбора (или формальной экономики) к размещению материальных товаров, неоклассическая школа определила сферу экономической теории. Теперь она не была больше открытой для критики, касающейся опоры на законы природы, такие как мальтузианский закон, или закон уменьшающейся отдачи. Общая теория цены была создана, и экономический анализ получил точность, которой ему раньше не хватало. Формула равновесия позволила разработать теоремы оптимизации, которые сделали экономический принцип наивысшим. Густав Шмоллер опубликовал критический обзор т руда Менге- ра. За этим последовала «битва методов», в которой социетальный подход немецкой исторической школы подвергся атаке со стороны Менгера. Менгер был, по существу, прав, выступая против исторической школы, но он переусердствовал. Соответственно, «борьба методов» настроилась на дискредитацию неоклассических теорий в Германии. Однако четверть столетия спустя, когда неоклассическая теория значительно была продвинута трудами английских, французских, итальянских и американских экономистов, она получила признание и в Германии. Такие издания, как Handwoerterbu- ch der Staatsissenschaften, а также Grundriss der Sozialoeconomik, предложили сторонникам «Австрийской школы» публиковать статьи, посвященные основным теоретическим вопросам. В значительной степени это было результатом вмешательства Макса Вебера.