ВРЕМЯ И ПРОСТРАНСТВО

Наиболее простые временные и пространственные характеристики цивилизации никто не ставит под сомнение: каждый знает, что в сутках двадцать четыре часа, а дистанцию в пять километров проходят пешком за один час.

Однако пзигешественники давно поведали нам, что время и пространство имеют различное значение в разных странах. Слова Протагора “человек есть мерило всех вещей”[10] относятся к средиземноморской цивилизации, ко-

торая включает природу в человеческую шкалу, но они теряют силу на огромных евро-азиатских равнинах, посреди Канады или у подножия Гималаев. Путешественники заметили, что время не везде ценится одинаково; для некоторых цивилизаций оно вообще не представляет ценности: “терять свое время” — выражение, характерное для нас, для такой цивилизации лишено всякого смысла.
Историки отмечают огромное количество взглядов на время и пространство в различных странах мира. Изучая “интеллектуальный инструментарий” времен Рабле, Люсьен Февр настаивал на использовании всех способов измерения; время дня оценивается по положению солнца, разному в зависимости от сезона, но важны и другие знаки, например появление перелетных птиц. Единицы измерения площади и веса меняются от одного кантона[11] к другому: морг — это мера площади, которую человек может обработать за день, но на ее величину влияют “тяжесть” земли (насколько трудно обрабатывать землю) и техника обработки (быки, лошади или руки человека; плуг или заступ), в результате — морг не имеет одинаковой величины в двух различных регионах и даже в двух соседних кантонах. Этот пример показывает также, какие связи существуют между измерениями времени и пространства и человеческой активностью; в странах с плохими дорогами дистанции измеряются часом ходьбы (или часом езды на автомобиле), причем это расстояние может существенно меняться. В нашем обществе не работа измеряет время, а, наоборот, время (стрелки часов, служба в бюро) измеряет и организует работу Цивилизация, основанная на орошении, очень точно фиксирует время, отводимое каждому для полива его участка; и это точное время может уживаться с неточным временем повседневной жизни. Жан Дювиньё описывает нескончаемые разговоры у клепсидры[12] в Чебике (Тунис), рядом с которой мужчины проводят целые дни, ожидая момента, когда надо будет перевести струю из одного желобка в другой. Некоторые общества воспринимают

будущее как продолжение настоящего; в их языке отсутствует будущее время - есть только условное наклонение; они не способны предвидеть будущее, а могут лишь предохраняться от будущих неопределенностей.
Две главные концепции времени сталкиваются и взаимодополняются. Время можно рассматривать как постоянно повторяющийся цикл: циклическое время сезонов, лет, поколений и вечного возвращения. Можно принять его за линию без конца и начала, на которую нанизываются события; это линейное время текущей реки, когда нельзя искупаться дважды в одной и той же воде. Наше общество явно тяготеет к линейному времени: периодичность уик-эндов и больших каникул менее заметно, чем краткосрочные и длинносрочные программы. Большинство преиндустриальных обществ живут в циклическом времени.
Время можно разделить — как по ритму, так и по протяженности — на единицы одинаковой длительности, делимые на еще более мелкие единицы: век состоит из ста лет, каждый год — из двенадцати месяцев, и так далее до секунд и миллионных долей секунды.

Деление можно продолжать до бесконечности. Но время подразделяется и на события: хорошее время или плохое, благоприятное или роковое; календарь становится альманахом, показывающим собственные свойства каждого периода и каждого мгновения, когда надо сеять или идти на войну с максимальными шансами на успех. Периоды времени, ограниченные двумя событиями, могут показаться короткими, даже если на самом деле длятся долго. Два неравных периода иногда воспринимаются как равные, если одна из дат меняется от года к году* так, между Рождеством и Масленицей проходит достаточно много времени, и не случайно, что Пасха, последний двигающийся праздник нашего календаря, не определяет более школьных каникул.
В своих этюдах генетической психологии Жан Пиаже проанализировал то, как дети приобретают понятия времени и пространства. Его эксперименты были очень простыми. Сначала дети рассматривали два сосуда: вода перетекала из одного сосуда в другой; в зависимости от формы сосудов и их взаимного расположения дети говорили, что один из них наполняется быстрее, чем опорожняется второй. Затем, одновременно из

одной точки выходили двое ребят — один шагом, другой бегом; оба они останавливались в один и тот же момент; второй пробегал, естественно, более длинное расстояние: дети говорили, что тот, который бежал, затратил больше времени, потому что для них продолжительность измеряется произведенной деятельностью. Заметим мимоходом, что время, на протяжении которого происходит много событий или осуществляется много дел, “хорошо заполненное” время, часто кажется длящимся дольше, чем время бездействия, это наблюдение хорошо известно психологам. Пиаже заключает: “В концепции, к которой мы привыкли в классической механике, пространство и время соответствуют двум фундаментальным понятиям, скорость же производится от них. Наблюдения, проведенные над этой группой детей, приводят к другой интерпретации, основанной на релятивистской механике, где элементарными понятиями являются пройденный путь и скорость”
Из этих экспериментов следуют три вывода: Для детей время не гомогенно. Одна минута — всегда лишь одна минута, и это должно быть выучено детьми, которые не могут “освободить” время от его содержания: час игры не сравним с часом вычислений. Время не безостановочно, это не бесконечный поток, а ритм, последовательность движений и событий. Время неоднородно, оно не течет всегда с одной и той же скоростью.
Наблюдения экспериментальной психологии подтверждают иыводы этнологов и историков: достаточно фундаментальные, элементарные” и очевидные понятия о том, что время и пространство меняются от цивилизации к цивилизации, для детей не являются элементарными. И несмотря на внешний облик, в пашем обществе многие аспекты социальной жизни организуются в “реальном” времени вместо “абстрактного”; люди живут именно в реальном времени, а не в абстрактном, в котором должны жить, доказательством чему служит то, как часто они смотрят на часы, “чтобы узнать время” Но в обществах, которые изучают этнологи, абстрактное время не исчезло, об этом, например, говорят годовые циклы или клепсидры Чебики.

<< | >>

↑

Источник: Мендра А.. Основы социологии: Учебное пособие для вузов.. 1998

Еще по теме ВРЕМЯ И ПРОСТРАНСТВО:

- Cоциология семьи - Антропология. Этнография - Гендерная социология - Демография - Домоведение - История социологии - Методы сбора и анализа социологических данных - Общая социология - Первоисточники по социологии - Политическая социология - Социальная безопасность - Социальная работа - Социальная структура и стратификация - Социально-территориальные общности - Социоинженерная деятельность - Социологические работы - Социология культуры - Социология личности - Социология общественного мнения - Социология права - Экономическая социология - Этносоциология -