Антисемитизм как социологическое явление развивался параллельно расизму Гобино и изначально был с ним никак не связан. Еще в средневековый период в 296 народных массах сложилась привычка переносить вину за социальные, экономи- ческие и политические проблемы, конфликты и трения на миноритарные группы, куда относились колдуны, ведьмы, а также религиозные и этнические меньшинства.
Сложнообъяснимые причины социальных катастроф — неурожаев, жестокой эксплуатации, болезней, эпидемий, трудного экономического положения и т. д. — объяснялись общественным мнением с помощью «козней дьявола», который действует якобы через свои «инструменты» (в число которых попадали и евреи, живущие отдельно от христиан и продолжавшие исповедовать свою религию, о сути которой ходили самые невероятные слухи). Ситуация усугублялась тем, что еврейское меньшинство, чрезвычайно активное и энергичное, будучи социально ограниченым и замкнутым в рамках гетто, пыталось добиться социального влияния окольными путями — через экономическую деятельность, ростовщичество, советничество, сложные социально-политические интриги. Когда это им удавалось и евреи начинали играть важную социальную роль в обществе, это только усугубляло подозрительность и неприязнь простонародья, а в определенных случаях служило канализацией социальных напряжений и для властных элит (политических и церковных). Отсюда известные еврейские погромы, насильственная христианизация евреев — вплоть до тотальной депортации из страны (как в случае «католических королей» Изабеллы и Фернандо, выславших всех евреев Испании за ее пределы — Альгамбаргским декретом 1492 года). Наступление Нового времени влекло за собой серьезные социальные сдвиги, слом старых структур, и это снова, как побочный продукт, вызвало в консервативных кругах Европы идеи о «дьявольских кознях», пособниками которых выступали секты и, среди прочих, евреи. Эти идеи имели устойчивое хождение в католической среде, где раннехристианская полемика «Евангелия» с древним иудаизмом (фарисеями и саддукеями) проецировалась на актуальные социальные события и толковалась в соответствующем духе. В XIX веке стали появляться секулярные версии антисемитских учений, например, у Хьюстона Стюарта Чемберлена (1855-1927), или обновленные христианские версии, как у русского консерватора Сергея Нилуса (1862-1929), опубликовавшего в царской России печально известные «Протоколы сионских мудрецов». Смысл этих теорий заключался в том, что социально-политическая и экономическая история Нового времени связана с деятельностью особой революционной подрывной тайной организации, поставившей своей целью разрушение традиционного порядка Европы — религий, государств, монархий, культур, социальных и моральных систем и т. д. Этой организацией объявлялась этноконфессиональная группа евреев (совместно с масонами) — так называемый «еврейский» или «иудеомасонский» заговор.
Ее деятельность была призвана подорвать существующие социальные системы и на обломках создать «всемирную империю» под еврейским контролем («мировое правительство»). Это должно было стать преддверием прихода «машиаха», который для христианского мира окажется «сатаной» и «антихристом», а в секулярных версиях антисемитизма речь шла об этнической эксплуатации мировой элитой евреев всех остальных народов — «гоев» («гоями» еврейская традиция называет всех неевреев). Эта модель объяснения социальных событий через фактор «еврейского заговора» имела много сторонников, так как социальная активность евреев в Новое время, когда этнорелигиозные запреты с них были сняты и гетто в большинстве европейских городов перестали существовать, бросалась в глаза и при желании могла быть интерпретирована в негативном ключе. Число евреев среди представителей крупного капитала и особенно банкирских домов Европы было диспропорционально велико, что даже Маркса вынудило написать о евреях (отец Маркса был евреем, принявшим христианство) довольно жесткие слова: 297 «Какова мирская основа еврейства? Практическая потребность, своекорыстие. Каков мирской культ еврея? Торгашество. Каков его мирской бог? Деньги... Итак, мы обнаруживаем в еврействе проявление общего антисоциального элемента... Эмансипация евреев в ее конечном счете есть эмансипация человечества от еврейства». И далее: «Что являлось, само по себе, основой еврейской религии? Практическая потребность, эгоизм. То, что в еврейской религии содержится в абстрактном виде, — презрение к теории, искусству, истории, презрение к человеку как самоцели — это является действительной, сознательной точкой денежного человека... Химерическая национальность еврея есть национальность купца, вообще денежного человека»286 . Здесь мы имеем дело с левой, социалистической версией антисемитизма. Совокупность этих разнородных религиозных, социальных, расистских конспирологических теорий287 вошла составной частью в национал-социализм и стала интегральной частью его интерпретации социальных, экономических, политических и исторических явлений. В рамках общедиурнического дуализма антисемитизм стал играть роль социологического критерия, к которому так или иначе пытались свести все отрицательные явления. Противостоящий Германии Гитлера буржуазный мир (Англия, Франция, США) объявлялся цитаделью «еврейских банкиров». СССР описывался как страна, где правят «евреи-коммунисты». И в самой Германии все зло сводилось к «внутреннему врагу», то есть снова к евреям. На этой основе постепенно складывалась идея «окончательного решения» всех проблем — депортация или уничтожение евреев должны были избавить национал-социалистический социум от самого источника негативных явлений.