Методологические стратегии в социологии

Д

лительное время в социологической науке доминировали две основные парадигмы — социологический реализм (объект исследования — общество, социальная структура, социальные институты) и социологический номинализм (объект исследования — индивид, личность, человек, социальные группы и общности).

Таблица 1. Парадигмы (методологические стратегии) социологии Парадигма Время возникновения Предмет науки Социологический реализм Середина XIX в. Общество, его структура, социальные системы, социальные институты.

В XX в. — все человечество, цивилизации Социологический

номинализм Начало XX в. Человек, личность, индивид, социальные общности

А Социологический

конструктивизм Конец XX в. Общественное сознание и поведение в условиях социальной среды

Традиция ориентации социологического реализма на парадигму «общество» восходит еще к О. Конту и Г. Спенсеру. Она претерпела ряд изменений, особенно в XX в., что нашло отражение и определенную модификацию в работах Э. Дюркгейма, затем Т. Парсонса, Р. Мертона, Р. Дарендорфа и др. Они изучали общество посредством исследования социальных систем, социальных общностей в основном с точки зрения их организации и функционирования, и нередко вне процессов их эволюции. Как было установлено еще на грани XIX — XX вв. (Г. Зим- мель, М. Вебер), ориентация на исследование преимущественно структур (систем) не эвристично, ибо она, хотя и может дать строгое описание объекта, закрывает возможность объяснить его развитие и функционирование. Понять причину возникновения данного состояния объекта можно, лишь рассматривая его в развитии. Это признавал уже Р. Мертон (1910—2003), который видел и понимал слабые стороны теории Т. Парсонса (1902—1979). Во-вторых, рассуждения о социальных системах (а под ними стали пониматься не только взаимоотношения и взаимодействия людей, но и более широкая совокупность общественных процессов — вплоть до человечества в целом, что породило глобалист- ские концепции социологии), оживило никогда не исчезавшую тенденцию к поглощению социологии социальной философией. При таком подходе реальность перестает существовать. Вместо нее появляются некие логические конструкты, которые или не имеют отношения к повседневной действительности или слишком абстрагируются от нее.

Модификация этой парадигмы в виде представлений о социальной структуре, социальных отношениях, социальных общностях как определяющих объект и предмет социологии нашла отражение в работах многих российских (советских) социологов. В то же время во многих работах делаются попытки найти более приемлемую методологическую стратегию, которая бы в известной степени дистанцировалась от такого предельно широкого понятия, как общество, и была в то же время связана с конкретными исследованиями. Однако, как показало время, трактовка объекта и предмета социологии только на уровне категории «общество» не отвечает на многие вопросы: понятийный аппарат нечеток, включает в себя слишком разные сущности, а многие из них размываются временем, серьезно видоизменяются, а иногда и теряют своей первоначальный смысл. Ведь даже такое классическое понятие, как социальная структура, в настоящее время мало что выражает, ибо многие ее элементы в современной ситуации исчезают (1); ряд ее элементов серьезным образом видоизменился (2); появились новые, ранее неизвестные элементы (3). Такие, казалось бы, классические понятия, как рабочий, крестьянин, приобрели неустойчивость, аморфность, ибо в зависимости от изменившейся жизни, разного социально-экономического положения, перемещения из одной сферы приложения труда в другую эти группы (классы) потеряли свою сущностную основу настолько, что говорить о каких- то содержательных однородных признаках весьма затруднительно. А если посмотреть на некоторые внешние признаки, то об этих группах можно говорить с большой долей приблизительности. Соответственно, анализировать эти группы в духе теорий XIX и XX вв. было бы неполным, опрометчивым и поспешным. Как показали социологические исследования еще в 1970-е гг. (а тем более в 1990-е гг.), многие черты сознания и поведения людей из различных страт могут быть ближе друг к другу, чем эти же черты внутри одной и той же социальной группы. Например, мировоззрение и образ жизни внутри социально-профессиональных групп могут быть настолько различными, что теряет смысл объединить их в какое-то заранее зафиксированное, формализованное понятие: ведь внутри этих групп могут быть (и есть) огромные различия по материальному достатку, по их месту в системе разделения труда, по их целям, ценностям, потребностям и интересам, что делает их (по существу) не сводимым к одним и тем же однородным показателям. В этой связи возникает вопрос: что будет выступать реальной социальной силой — профессиональные группы или носители одного (сходного) мировоззрения, но представляющие разные социально-профессиональные группы? Ответ очевиден, что объединяющей характеристикой окажутся идеи, взгляды, мироощущение и стремление их реализовать.

Таким образом, центральное понятие — общество и его производные — социальная структура, социальные отношения, социальные институты — являются важной, но серьезно ограниченной областью получения социологического знания. Эти данные могут в известной мере учитываться, но не могут ответить на злободневные проблемы современности. Они по сути дела являются сущностями второго и третьего порядка, которые надстраиваются над сущностями первого порядка, на что дает ответ другая методологическая стратегия.

Другая парадигма — социологический номинализм, восходящая к М. Веберу, Дж. Хомансу, Дж. Миду, к представителям русской социально-психологической школы конца XIX — начала XX в., обращается к человеку, ориентируется на то, что решающая роль в реальной жизни принадлежит процессам взаимодействия личностей, процессам их интеграции и дифференциации. Сторонники этой парадигмы в центр своего анализа ставят личность, считая ее основным понятием социологии. В этой ситуации мы сталкиваемся с восхождением от абстрактного к конкретному с последующей корректировкой наших представлений об абстрактном. Именно анализ такого феномена «человек в обществе» позволяет с наибольшей полнотой судить как о человеке, так и об обществе. Причем эта ориентация на человека все больше и больше усиливается. В современной социологии эта тенденция находит отражение в работах А. Турена, 3. Баумана, П. Бергера. Показательно, что такой известный политический деятель и ученый, как 3. Бжезинский убежден, что мы (человечество) все больше сталкиваемся с необходимостью «личностного измерения человеческой жизни» и что в связи с этим мы стоим перед «новой эрой в отношениях между людьми» (1999).

В течение XX в. многие социологи предпринимали попытки преодолеть противоречивость методологической базы любой из названных концепций, деление социологии на макро- и микроуровень, объективно-предметный и субъективноценностный подход. Так, Т. Парсонс, ориентируясь на общество как определяющее понятие, стремился учесть влияние и роль социальных действий. Во второй половине XX в. эти попытки преодолеть крайности — соединить макро- и микроподход, объективистский и субъективистский подход осуществлялись П. Бурдьё, Н. Луманом, отчасти Э. Гидценсом.

Однако эти методологические стратегии никак не объясняют тот социальный факт, как люди попадают в эти социальные общности, социальные структуры, другие социальные образования.

Ответ на этот вопрос может состоять в том, что следует говорить еще об

одной методологической стратегии — конструктивистской, учитывающей взаимосвязи между макро- и микросоциологией, между объективно-предметным и субъективно-ценностным подходом, между структурно-функциональной и конфликтологической ориентациями. Зачатки этой методологической стратегии, или концепции социологии жизни проявились еще в XIX в., но не привлекли в то время особого внимания. Еще Жан Мари Гюйо (1854—1888) выдвинул положение, согласно которому центральным понятием социологии он провозгласил реальную жизнь. В соответствии с этим Гюйо считал индивида интегральной частью социального целого, в которой органически сочетается все многообразие социального мира со всеми его достижениями, противоречиями и нерешенными проблемами. К сожалению, эта точка зрения не получила своего дальнейшего развития, хотя отдельные моменты этого подхода прослеживаются в теории социального действия (М. Вебер, А. Турен), теории социального обмена (Дж. Хомане, П. Блау), символическом интеракцио- низме (Дж. Мид) и особенно в феноменологической социологии. Но многие из этих теорий и особенно феноменология абсолютизировали только одну сторону жизни — ее субъективность, что давало возможность оппонентам справедливо упрекать ее в односторонности, психологизации реальности, игнорировании объективных условий развития. И тем не менее социологи XX в. эту направленность в социологии все активнее разделяли. «Идеи и культуры не меняют ход истории — по крайней мере, в одночасье. Однако они являются необходимой прелюдией к переменам, поскольку сдвиги в сознании — в системе ценностей и моральном обосновании — толкают людей к изменениям их социальных отношений и институтов» (Д. Белл, 1999). Еще большую определенность в ориентации на человека как основной предмет исследований социологии выразил Э. Гид- денс, назвав ее «ослепительным и захватывающим предприятием, чьим предметом является поведение людей как социальных существ».

Русская социология в XIX — начале XX в. во многом характеризовалась тем, что ей была присуща гуманистическая направленность — обращение к человеку как творцу, активному участнику преобразований в обществе. В подтверждение этой тенденции объектом изучения социологов становилась все большая группа вопросов, характеризующих состояние сознания людей, их поведение и отношение к происходящим в обществе процессам, их профессиональное, национальное и региональное звучание. Человек развивается как родовое, общественное существо и прежде всего при помощи своего сознания и его реализации во всех сферах общественной жизни, что отметил еще на рубеже XX в. A.

A. Богданов, когда, раскрывая сущность учения К. Маркса о природе и общества, писал, что в борьбе за существование люди не могут объединяться «иначе, как при помощи сознания».

В современной отечественной социологии такая методологическая стратегия обоснована Ж.Т. Тощенко, которую в определенной степени разделяют Ю.Г. Волков, С.А. Кравченко, С.И. Григорьев, И.М. Попова и др. Своеобразный синтез общества и личности олицетворяет антропосоциетальный подход, обоснованный Н.И. Лапиным. Особо следует отметить поиск в этом направлении Ю.М. Резника. При таком подходе существенным оказываются модусы времени — настоящее, представленное в ценности, будущее, выраженное в цели, и прошлое, связанное с категорией «значение». Кроме того, в центр внимания ставится сознание и поведение человека, его отношение и реакция на изменения своего статуса, своего места не просто как отдельного индивида, но и как члена определенной социальной группы, представителя определенного общества. Но этим не ограничивается данная концепция — она предполагает одновременный анализ общественной среды (макро-, мезо- и микроусловий) социальной жизни человека. Все это образует концепцию социологии жизни, которая органически сочетает в себе субъективные факторы и объективные условия, органическое сочетание взаимоотношений общества и человека. Говоря словами Бергера, суть социологии — «человек в обществе, общество для человека».

К этому следует добавить и то, что социология (как и любая другая наука) призвана прежде, чем предлагать свои модели, изучить фрагменты, части объективной реальности. Действительно, мы в реальной жизни встречаемся не со структурами, а с сознанием и поведением людей, через которые мы выходим на анализ различных форм организации общественной жизни — институциональный, стратификационный, управленческий и др. Все это позволяет сделать вывод, что конструктивистская стратегия, выраженная в концепции социологии жизни, позволяет преодолевать крайности в трактовках сути социологии, оперируя понятиями социальной реальности — универсальностью, уникальностью и надиндивидуальностью, и в то же время измеряемой посредством элементов сознания, поведения и окружающей среды (см. подробнее объект, предмет социологии).

Основная литература

Волков Ю.Г. Социология. М., 2006.

Лапин Н.И. Общая социология. М., 2006. Социология: Основы общей теории / Под ред. Г.В. Осипова, Л.М. Москвичева. М., 2001.

Тощенко Ж.Т Социология. Общий курс. М., 2005. С. 35-40.

Тощенко Ж. Т Социология жизни // Социологическая энциклопедия. Т. 2. М., 2003. С. 522—524.

Дополнительная литература

Бауман 3. Мыслить социологически. М., 1996. Введение; С. 7—25.

Бергер П. Приглашение в социологию. Гуманистическая перспектива. М., 1996.

Кравченко С.А. Социология. М., 2003.

Общая социология / Под ред. А.Г. Эфендие- ва. М., 2002.

Турен А. Возвращение человека действующего. Очерк социологии. М., 1998.

Ж.Т. Тощенко